Глава 5. Долг чести
Наари
Он следит за мной. Мужчина, который пахнет морем. Я учуяла его уже давно, но решила не подавать виду, поскольку он не нападает, а всего лишь следует за мной по пятам. Из-за его присутствия я не могу полностью сконцентрироваться на дороге, которая и без того совершенно незнакома мне, потому ускоряюсь. Он делает то же самое. Когда я начинаю бежать, его голос неожиданно разрезает ночную тишину, изредка прерываемую шумом проносящихся мимо стальных коробок:
— Стой! Я хочу помочь!
Слов не разобрать, но в голосе слышится просьба. Я пересекаю дорогу, торможу на углу высокого здания и, вытащив из ножен меч, резко оборачиваюсь.
— Не трону! — приподняв руки, громко выдает мужчина и замирает напротив меня, так, что еще немного — и кончик лезвия коснется его шеи.
Всем своим видом показываю отсутствие страха и хмурюсь, сильно сжимая рукоять меча. Как бы страшно мне ни было, я не должна показывать этого. Страх — наш главный враг, и почему-то я уверена, что мужчина знает об этом.
— Я думаю, что… — слегка склонив голову набок, начинает он и медленно тянется одной рукой к моему мечу. Он что, хочет схватить его голыми руками? — Я думаю, тебе нужна помощь. Позволь мне помочь. Я отведу тебя в безопасное место. Не в камеру, обещаю…
В глазах-омутах не видно ни капли страха. Если он и боится, то отлично скрывает свои эмоции. Но голос… Низкий, с легкой хрипотцой, очень приятный и четкий — голос лидера — сейчас слегка дрожит, что и выдает его волнение. Я вижу, как он нервно сглатывает, но при этом не сводит с меня глаз. Мне так хочется довериться ему, ведь из всех встретившихся на моем пути людей из этого мира он оказался единственным, кто посмотрел на меня с жалостью. С жалостью, которой я не заслуживаю.
— Я просто хочу попасть домой, — говорю тихо, тая в душе слабую надежду на то, что он поймет меня.
Но этого не происходит. Мужчина поджимает губы, слегка щурясь, и медленно качает головой. И все же его желание помочь не угасает. Это видно по его внимательному взгляду и той осторожности, которую он проявляет по отношению ко мне.
— Не хочу обидеть тебя, но я ничего не понимаю, — шепотом продолжает он, а я чувствую, как дрожит все мое тело. Поднявшийся ветер больно щиплет лицо. — Давай-ка опустим твой красивый меч…
Он делает один шаг ко мне и тянет руку к мечу. Мышцы начинают дрожать от внезапно вспыхнувшего в сердце гнева, из груди вырывается рык, и я резко отскакиваю в сторону. Он дезориентирован — и это играет мне на руку. Под бешеный стук сердца, мой или его — никак не могу разобрать, я толкаю его ногой в грудь, роняю на землю и быстро придавливаю ногами, лишая возможности пошевелиться.
Холодный металл касается его бледной кожи. Он не может сдвинуться с места — то ли из-за понимания, что я могу с легкостью перерезать ему горло, то ли попросту из-за моих ног, крепко сжимающих его тело.
Я встречаю ошарашенный и одновременно напряженный взгляд. Злится... Едва сдерживается, чтобы не сорваться. Интересно, что его останавливает: холодный разум или все же страх?..
***
Джон
— Какая же ты тяжелая...
Все мышцы напрягаются под тяжестью женского тела. В самом деле! До этого мгновения мне казалось, что такое стройное тело просто не может обладать подобной силой. Возможно, я просто устал, но тем не менее не могу отрицать, что не в состоянии пошевелиться.
Она слишком близко — я слышу ее злое дыхание, вижу дикий взгляд светло-голубых глаз. А самое главное — чувствую холод лезвия. Вообще-то это ощущение мне уже знакомо. За прошедшие годы я натерпелся угроз и попыток прикончить меня холодным оружием со стороны неприятелей, и все же этот раз отличается от остальных.
В этот раз, черт ее подери, моя жизнь зависит от чокнутой воительницы, сбежавшей, судя по всему, или из цирка, или со съемочной площадки, или, на крайний случай, из психиатрической больницы. Я больше склоняюсь к последнему варианту, хотя не понимаю — к чему весь этот маскарад и кем она себя возомнила…
— Помогите! — мертвецкую тишину вдруг разрывает звонкий голос, и я в тот же миг ощущаю, как ноги воительницы начинают сильнее сжимать мое тело. Да и сам вздрагиваю от неожиданности. — Кто-нибудь! На помо…
Голос затихает. Ловлю недоуменный взгляд девушки, чувствуя, как дрожит ее рука, и глубоко вздыхаю перед тем, как озвучить просьбу.
— Слезь с меня. — Стараюсь говорить спокойно, чтобы не напугать ее еще больше. — Там женщина… Ей нужно помочь. Прошу.
Моя бедовая амазонка колеблется пару секунд, явно не понимая слов, но, похоже, улавливая смысл, и быстро поднимается на ноги. Я сразу же срываюсь с места и, заметив, что она последовала за мной, сворачиваю за угол.
Мы оказываемся в небольшом неосвещенном проходе, между двумя многоэтажками. Мутный тип прижимает к стене одного из домов молодую женщину. Я замечаю в его руке нож и тянусь к поясу, но слишком поздно вспоминаю, что не взял с собой кобуру. Черт…
— Полиция! Положите оружие на землю! — выступаю вперед и показываю значок вздрогнувшему от моего голоса мужчине. Да уж… Жизнь меня ничему не учит. Лучше бы вместо значка в кармане пальто оказался пистолет.
Вначале грабитель пугается, но затем на его губах, спрятанных за короткой черной бородой, появляется насмешливая улыбка.
— Ты мне значком угрожать будешь? — грубо бросает он, так и не сдвинувшись с места. Легкие всхлипы женщины, умоляюще смотрящей на меня, заполняют паузы во время молчания. — Коп из тебя так себе… А это что за клоунесса?
Он переводит взгляд на девушку за моей спиной. Это внезапно вынуждает сердце участить свой ритм и вызывает легкую дрожь в груди.
— Э-э-э… Стой на месте! — грабитель делает шаг назад, утягивая за собой плачущую женщину, а вот воительница, напротив, продолжает надвигаться на него. — Стой, кому сказал! Я… я перережу ей горло! Поняла?!
Он блефует, но все же это не значит, что он не сможет ранить беззащитного человека.
— Что ты делаешь? — хватаю девушку за руку, но она выдергивает ее, делает еще один шаг и замирает.
Я перевожу взгляд с нее на грабителя. Между нами царит молчание, а после мужчина начинает вопить, будто от боли, отпускает женщину и, роняя нож, пятится назад. Женщина сразу прячется за спиной воительницы, с невозмутимым видом наблюдающей за корчащимся грабителем. Недолго думая, я бросаюсь к нему, но он реагирует слишком быстро, несмотря на непонятную мне боль, — уворачивается и выбрасывает вперед кулак.
О, он был слишком близко! Дух захватывает от таких выпадов. Словно падаю вниз с парашютом — ощущения абсолютно такие же…
Слыша только гулкое биение крови в ушах и тяжелое дыхание противника, я уклоняюсь от нескольких подряд идущих ударов и бью его в живот. К большому удивлению он быстро приходит в себя, настолько быстро, что я даже не успеваю приблизиться к нему, чтобы, наконец, обезвредить. Это происходит как-то смазано и с молниеносной скоростью — он оказывается за спиной и, когда я оборачиваюсь, со всей силы ударяет ножом в живот.
Решительность оставляет меня. С губ срывается рваный вздох, и усталость, до этого момента прячущаяся глубоко внутри, накрывает с головой, но в этот раз с еще большей силой. Противник отталкивает меня, резко вынув нож, и я обессилено падаю на асфальт.
Боль — просто невыносимая, такая жгучая — вонзается в уставшее тело. Я зажимаю рукой кровоточащую рану, сильно сжимаю зубы, думая почему-то о том, что так и не смог добраться до дома… А затем слышу женский вскрик и пытаюсь встать, едва не задыхаясь от страха за жизнь беззащитных женщин. Я просто не способен позволить слабости сломить меня прямо сейчас — сейчас, когда долг зовет меня, сердце терзается, а разум так и твердит подняться на ноги.
Но сил больше нет. Откидываю голову назад, зажмуриваюсь, прислушиваясь к… Тишине? Я и не заметил, когда вдруг стало так тихо.
