полежала. Часа три прошло, не меньше». Со страшным кряхтеньем и хеканьем приподнялась на локти для более комфортного возлежания в грязи. «Где ты, подруга, видела свой гаджет в последний раз?» - интересовалась шиза – «Да тут, вроде, как раз до того, как в яму, то есть в лужу-болото рухнуть». Немало не заинтересовавшись отсутствием малейшей логики не только в своих делах, но даже мыслях, я открыла второй глаз.
Постоянно зарекаюсь выпивать алкоголь и сейчас, по видимости, наступил момент дать себе очередной зарок: сидя на задних лапах и заинтересованно смотря мне в глаза, напротив меня сидел волк.
Вы спросите, какой волк? Волк, или серый волк (лат. Canis lupus). Я вновь зажмурила глаза, тихонько повторяя себе под нос «Забота, забота, уйди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого». Не помню, я что-либо говорила о своём уровне интеллекта? Ужас заставил ту мысль, что одиноко билась в моей голове, отдать приказ нижним конечностям о начале движения.
Рассчитывать на то, что они хоть сколь-нибудь интенсивно начтут движение, не приходилось, и я пошла по пути наименьшего сопротивления, а именно – просто стала на четвереньки и, не открывая глаз, стала перебирать ногами в сторону от дикого животного.
Мне почудилось, что основным смыслом его, ну то есть волчьей, жизни было ожидание меня для немедленного поедания. Прямо с обувью. Я скосила глаза вниз на свои многострадальные кроссовки. Почему меня возмутила именно мысль о том, что меня сожрут вместе с ними, я не могла бы объяснить. Мой мозг практически самостоятельно принял решение о начале более интенсивного движения. Как раз перед тем, как отключиться.
Услышав в мою сторону невнятные крики, я не только закрыла глаза, но ещё и уши. Как можно понять - чувство самосохранения у меня отсутствовало напрочь. Впрочем, это было весьма очевидно еще после моего решения пойти сеять доброе, светлое… какое там ещё? Разумное, вроде, вместо того, чтоб остаться на кафедре младшим научным. Ну, вот почему в мою многострадальную голову в такой критический момент приходят максимально дебильные мысли. «Ох, не тех людей Сонька называет придурками, не тех…».
- Ыыы… – подвывала я от страха, но глаза всё же открыла, это решение далось мне весьма нелегко, но получить ещё пару шишек к ныне существующим, желания не было. Вслед мне волк кричал что-то, но от ужаса, обуявшего меня до кончиков волос, слова не доходили до моего сознания.
Скажу более того, даже сама мысль, что меня хотел растерзать говорящий волк, не встретила какого-то сопротивления в моём мозгу. А между тем, жуткое создание дикого леса кричало мне нечто: «Остановитесь! Что случилось! Вы погибнете! Мы вам поможем!» Причём волк кричал на два голоса. «Волк – оборотень! Говорящий волк – оборотень!» - прогрессировала шизофрения. Откуда что берётся? Почувствовала себя кенийским бегуном на длинные дистанции и прибавила темпа…
- Врёшь! Не возьмёшь! – прохрипела я невнятно. – Врагу не сдаётся наш гордый… - тут я поперхнулась комаром, и решила дальше не продолжать песнопения. В мою голову пришла ещё одна мысль. Мне вдруг стало интересно, я бегу вообще в правильную сторону или нет? Ну, то есть нужную мне?
От двух мыслей одновременно, весьма волнительных даже по отдельности, у меня произошёл перегруз. Того и гляди, объявит перезапуск системы и останусь я с диким созданием один на один. Между тем, страшные волчьи крики не удалялись, и я стала очень серьёзно задумываться о скорости своего передвижения. Увеличив децибелы своего воя, дальше проламывалась сквозь кустарник, пока низко растущая ветка не остановила мой бессмысленный бег с препятствием.
Всё, кина не будет!
Глава 4
Таких, как она, не водят в кино -
Мне должно быть понятно уже давно.
Из такой, как она - ничего не слепить;
Проще было бы взять, зачеркнуть и забыть.
Это не женщина, это - беда;
Я с такой, как она - ни за что, никогда!
Те100стерон «Это не девочка»
Сознание настолько неохотно возвращалось ко мне второй раз за последние сутки. Я долго лежала на чём-то твёрдом, чувствуя внутри себя сильнейшую тошноту, сопряженную с диким желанием посетить туалет. Любой, возможно, даже не благоустроенный, и не огорчилась бы и исполняющему эту функцию кустику, так как по-прежнему абсолютно отчётливо слышала тихое бубнение и жаркое дыхание животного возле своего лица.
В голову пришла очередная мысль. Она мне сообщала о том, что я жива. Бешеный зверь, что гнался за мной столь упорно, пока не растерзал меня. « Это пока не растерзал!» Внутренний голос был неумолим. Чувство тошноты увеличилось многократно. Я настолько паршиво себя чувствовала, что даже не удивилась бы никаким гастрономическим пристрастиям дикого зверя.
Усилием воли, приоткрыв глаза, причём для разнообразия, сразу оба, прохрипела: «Как вас зовут, милые собачки»? В моих глазах всё плыло и двоилось, и общее самочувствие было препаршивым, как я уже сообщала. Гораздо хуже, нежели после прошлого дня учителя, когда я бросилась разнимать сцепившихся между собой преподавателей английского языка и литературы. «Разниматель» из меня вышел, откровенно говоря, никудышным, и я провела, как сейчас помню, две недели на больничном, залечивая точный удар в нос от англичанки.
Так вот, осторожно поведя головой из стороны в сторону и выяснив таким нехитрым способом, что хищник всё-таки один и смотрит на меня весьма пренебрежительно. « Что ж, имеет на это право, не думаю, что он ежедневно является свидетелем столь экстремально передвигающейся по ночному лесу жертвы». Мне вдруг захотелось пообщаться с говорящим волком. О чём я ему и сообщила. Весьма интеллигентно. Просто на всякий случай.
В качестве ответа на мой несколько нелепый вопрос я услышала: «Нас зовут Мирко и Рина, госпожа!»
- Сербы? – несмотря на то, что голос доносился откуда-то сбоку, я по-прежнему в разговоре уделяла лишь внимание животине, которая преспокойно прилегла на вытянутые лапы и вроде бы даже решила вздремнуть.
Я, наконец, решилась открыть глаза на максимум. В наступившем рассвете я поняла, что имею дело не с волком - чревовещателем, а с двумя подростками, напряженно смотрящими в мою сторону. « Да нет…вряд ли сербы, акцента нет ни малейшего. А он, как ни крути, заметный. Они из этой… этнодеревни, в
