Меня затрясло, и я судорожно собрала волосы в хвост. Обмотала в несколько раз резинкой. Сунула ноги в спортивные штаны, накинула на плечи толстовку. Нашла в коридоре свои кроссовки и вышла из квартиры.
Половина третьего. Не так и много. Тренажерка для копов в паре кварталов от меня работала круглосуточно. Пробегусь, проветрюсь… Заодно подумаю, во что и как глубоко я вляпалась.
Многие бывшие коллеги предпочитали бить баклуши (ладно, ладно, груши) как раз по ночам. Но сегодня, на удивление, в зале было пусто. Только Крейг Бэрроу дрых на лавке у выхода, обмотавшись влажным полотенцем и источая крепкую смесь мускуса и пота.
– Что, Бэрроу, жена выгнала? – не удержалась от того, чтобы поддеть любвеобильного и отважного сержанта, днем искавшего себе неприятности на одну точку, а ночью – на другую. Обе располагались внизу.
– А тебя, Холден, кто выгнал? Кот?
Один-один. И вообще удар ниже пояса!
Мало кто из отдела не знал о моей одержимости, мешавшей любым попыткам обрасти личной жизнью. Было время, когда я надеялась, что найду себе классного беспроблемного мужика. Сразу, как засажу Уэйна на «долго и несчастливо». Но Уэйн все не садился… и не садился…
Кота у меня на скромной жилплощади тоже не значилось. Сейчас я радовалась этому обстоятельству. Вот прикопает меня завтра красавец-маньяк, а пушистой морде кто корм насыпет? Не просить же об этом Уэйна, в самом деле?
Так и представила себе последнее желание умирающей. Сиплое такое, жалобное: «Кота покорми… Шкафчик слева, верхняя полка…»
– Ты чего зависла, Холден? – осклабился Крейг, лениво вытирая пот на подмышках.
– Не твоего ума… Хотя… Какой там ум? – «недоверчиво» наморщила лоб.
– Будешь дерзить – сдам охране, зайка моя безбилетная, – проворчал сержант и устало завалил затылок на лавку.
Подозрительно бодрыми шагами я направилась к своей любимице – груше Матильде. Не скажу, что она всегда встречала меня с улыбкой, но сдачу давала редко и не больно.
Время за ритмичными ударами тянулась незаметно. В голове прояснялось, сон прогнало окончательно.
Завтра разорю кофейный аппарат и стану врагом номер один в отделе. Приличный кофе там случается только по утрам, к обеду становится жидким и пустым.
Я намеревалась прямо из зала поехать к Джеффу. Каяться и сдаваться с повинной. Моему голому, вляпавшемуся в неприятности заду нужно хоть какое-то прикрытие. По старой памяти.
Или все-таки пока рано признаваться Джеффу?
Как старый занудный дядюшка, он, естественно, все свидания с маньяком мне запретит. А если не послушаюсь, то и сорвет самовольно. Заявится в ресторан, помашет жетоном перед носом Уэйна, представит ему бывшую напарницу…
Че-е-ерт… Черт! Таша, вспомни гравировку на пистолете. Не делай глупостей.
Матильда с удивлением отшатнулась аж до стены: не ожидала от меня такой прыти.
– Прости, Мотя, день паршивый, – я зачем-то извинилась перед снарядом и продолжила ломать ему бока.
Пот застилал глаза, пока я мутузила бедную Мотьку. Но мне не нужно было видеть грушу. Я даже веки опустила и плотно зажмурилась.
И тут же перед внутренним взором предстало лицо привлекательного гада. Рука дернулась, застыла… Но не для того, чтобы ударить. Отчего-то захотелось провести пальцами по воображаемой щетине, очертить линию мужественного подбородка…
В фильмах часто изображают маньяков красавчиками. На самом деле, как показывает практика, чаще всего они выглядят отвратно. Искореженная убийствами и иными злодеяниями душа оставляет отпечаток и на внешности.
Но конкретно Рейнар Уэйн был чертовым идеалом. Даже в животе неприлично замурчало от мысли о грозящем свидании. Нездоро́во это. Неадекватно.
Пока стояла так, жмурясь, шатающаяся груша прилетела мне прямо в лоб и сбила задом на мат.
– Ну твою-то! Моть! – прошипела, потирая ушибленное лицо и с укором глядя с мата на негодяйку.
Телефон провибрировал пару раз и затих. Четыре утра. Черт! Четыре. Утра.
Я зубами поддела перчатку, стянула ее с правой руки и провела потным пальцем по экрану. Снова тот же номер, заканчивающийся тройками. Сообщение для мисс Ричмонд – на вторую симку, неофициальную.
«Жду встречи, Элен. Вы ведь не передумаете?»
Холодок пробежал по потной спине. На что этот драный телепат намекает? Что предвкушает встречу, как и я? Или дарит последний шанс передумать?
Да кто вообще шлет сообщения в четыре утра? Только маньяки и шлют, Таша. А ведь могла расследовать кражу ноутбуков, да-да.
Сбросив с себя насквозь мокрую футболку, я отчаянно пожалела, что не подумала о сменной одежде. Очень неприятно будет влезать в нее снова после душа. Подставила ушибленный лоб под прохладную струю, а, почувствовав облегчение, добавила горячей.
Пар застелил всю душевую. Я просто стояла, упираясь ладонями в кафель перед собой и ловя лопатками горячие струи.
Ладно, хватит трусить. Все не так страшно, как кажется. Будто не бывший коп, а невинная девица на выданье!
На людях он меня не похитит, а шансы, что в «Фаулзе» в такое время будет пусто – нулевые. Столик Уэйн закажет сам, значит, на свое имя. И его наверняка там знают в лицо. Ну что может пойти не так?
Кипяток, льющийся сверху, уже проделал в спине красные дорожки, а я все никак не могла заставить себя выйти и надеть холодную потную футболку.
Почувствовала на себе чей-то взгляд и резко обернулась. Сквозь запотевшее от пара стекло разглядела силуэт мужчины. Прислонившегося к противоположной стене, с полотенцем вокруг шеи… Подозрительно знакомого.
Черт! Я подскочила на месте, поскользнулась… Успела схватиться за вентиль, иначе растянулась бы на мокром кафеле только так.
– Бэрроу, вот ты ублюдок, выйди! Это женская душевая! – заорала на прохвоста, все это время любовавшегося моей обнаженной спиной. И всем, что ниже.
– Жалко, что ли? Я же не лезу к тебе в кабинку. Хотя, если хочешь, могу. Красивая ты баба, Холден, – выдохнул сержант. – Жаль, что больная на всю голову. Сколько у тебя нормального мужика не было?
Мысленно ответила ему: «Нормального – пару лет. Ненормального… месяцев пять. Но последний сомнительный опыт я повторять бы не стала».
Ощутила, как краска наползает на разгоряченные щеки. Умеет, гад недомытый, задавать неудобные вопросы.
– Не твоего ума…
– Да брось, Нат! Я же из этих… гуманитарных целей… Или как правильно, гуманных?
– Альтруист чертов! Выйди, говорю.
Он заржал диким жеребцом и выдворил свое перекачанное тело обратно в раздевалку. Обычно девушки от его выдающихся рельефов тают, лужицей растекаются. Но внутри меня всегда было спокойно. Прямо тишина. Может, неправильная я какая-то. А может, мысли другим заняты.
И даже понятно кем, Таша…
– Эй, Бэрроу! – выкрикнула в коридор.
Вообще, Крейг красивый мужик, хоть и наглый. И в общении приятный парень, когда думает верхней половиной тела.
– Передумала, зайка? Всегда готов к гуманитарной миссии! Или все-таки гуманной? – рельефное плечо снова нарисовалось в душевой.
Но я уже плотно замоталась в полотенце, и взгляд Бэрроу из обнадеженного скатился в разочарованный.
– У тебя есть чистая сухая футболка, гуманитарий? – попросила с робкой надеждой. – Буду в отделе – занесу.
– Только постирать не забудь, Холден. Жена за чужие духи прибьет.
Глава 4
К шести я была готова. Собрана от пяток до макушки. И даже парфюмом, случайно обнаруженным в шкафчике в ванной, воспользовалась. Профессиональный диктофон я взяла у Чарли, а платье на этот раз надела собственное, темно-синее, почти черное.
Оно оказалось широким в талии (я сильно похудела со времен университета), но тонкий поясок решал проблему. Может, не самое модное, зато не с чужого плеча: Уэйн не придерется. С чего меня вдруг заботило мнение богатого психопата, я и сама не понимала.
К Джеффу я не пошла. Зато днем, как хорошая девочка, съездила в бизнес-центр, в котором разгулялся воришка ноутбуков. Взяла записи с камер, пообщалась с руководством… Правда, почти все пропустила мимо ушей, представляя вечернее интервью.
