Я тоже страшно нервничала, поэтому выдавала ответы короткими рублеными фразами.
— Там должен быть графитовый карман. Но тогда хватило лопатки и сил пятилетней девочки. Сейчас не знаю. Но место я хорошо помню.
Мы подошли к камню, и я, опустившись возле него на землю, принялась делать подкоп.
— Под камнем копать? — уточнила нянька, присаживаясь рядом.
Она была вооружена совком.
— Да, копай под него и задевай дно острыми краями, должен отвалиться кусок.
Минут пятнадцать мы усердно копали и стучали по камню, а на шестнадцатой совок Гресии ударился обо что-то в земле.
— Госпожа, тут, похоже, шкатулка! — закричала няня истерически.
Я, кстати, тоже, когда в детстве нашла бриллианты, истерически кричала «Стеклышки! Стеклышки!»
Я мигом подошла к Гресии и в две руки мы выкопали шкатулку из чёрного камня. Красивого чёрного камня. Я ещё подумала, что её тоже можно продать. Вероятно, не так дорого, как бриллианты, но не мешало бы ее оценить.
— Как она, интересно, открывается? — задумчиво спросила я, вертя каменную коробочку.
У неё даже замочной скважины не имелось.
— О, госпожа! Это магический сохранник. Такие обычно завязывают на кровь. Если это зарыл кто-то из ваших предков, то должно сработать. Вот, видите завиток на крышке? Надо его нажать.
Я, как доверчивая дурочка, нажала на завиток и вскрикнула от болезненного укола!
— Грес, ну ты чего⁈ Надо было мне хоть руки помыть сначала!
Сунула уколотый палец в рот и зашипела.
— Это же магия, госпожа. Ранка безопасна и скоро пропадет. Смотрите, смотрите! Она открывается!
Крышка шкатулки и вправду сначала совсем медленно начала приподниматься, а потом резко откинулась. Внутри лежали три бархатных мешочка, длинный узкий футляр (у нас в таких колье или браслеты хранят), три квадратные коробочки и блокнот в кожаном переплёте.
— Строгий Родитель, моя госпожа! Похоже, это записки вашей трижды прабабушки, великой пряхи Консуэло Лианор! Магия вашего рода стала угасать как раз после её смерти. Говорят, это потому, что она спрятала родовое кольцо силы, — с придыханием выпалила Грес.
— Давай посмотрим, что бабуля нам оставила.
Мой голос тоже срывался. И руки дрожали от волнения. Первый мешочек я еле развязала. Заглянула внутрь и разочарованно вытряхнула на ладонь брошь. Очень красивую и, судя по зелёным и переливающимся всеми цветами прозрачным камешкам, наверняка дорогую, но которая прибыли мне не принесёт. Это ведь не просто камни, а фамильная драгоценность. Я не имею никакого права лишать детей фамильного наследства. Во втором мешочке лежала печать. Боюсь, тоже для продажи не годная. Третий мешочек порадовал больше — в нем лежала горсть монет с женским портретом на реверсе и номиналом в десять золотых. Я насчитала их семнадцать штук.
— Старинные золотари! — ахнула Грес. — Сейчас такие стоят гораздо дороже! Как бы не по сотне за один!
Хоть бы по сотне, тогда бы у меня уже было тысяча семьсот плюс триста. Аж две тысячи.
В квадратных коробочках и футляре обнаружила женский гарнитур: серьги, колье, браслет и колечко — всё в комплект к брошке, тоже с изумрудами и бриллиантами. А вот в последней коробочке лежала массивная печатка из неизвестного мне тёмного металла с квадратным плоским исписанным замысловатыми символами синим камнем. Я взяла кольцо в руки, как завороженная. Тёплое и как будто живое. Оно словно манило меня и нашептывало: «надень меня, надень»…
— Это точно оно! Я видела его на старинном портрете в галерее ваших родителей, моя госпожа! — дрожащим от восхищения голосом воскликнула нянька. — Это ведь теперь, если вы его наденете, ваша искра разгорится? Или хотя бы начнёт крепнуть в Софи, если девочка будет находиться рядом с вами и кольцом?
— Это кольцо даст мне право оставить детей и получить над ними опеку? — спросила я, не сводя завороженного взгляда с узоров на камне.
— Эм-м, не так все просто, моя госпожа, — голос Грес прозвучал глухо, и я вскинула взгляд на ещё недавно ликующую няньку.
— Что случилось? — спросила нахмурившись.
— Если вы обнародуете кольцо, его у вас отберут. Вы не глава семейства Лианор. Печать и кольцо придётся отдать вашему старшему брату Антонио, даже несмотря на то, что клад нашли вы и на завещанной вам земле.
— Так, ладно, потом решу, что делать. Бриллиантов не нашли, но шкатулка тоже хорошо. А камни позже ещё поищем. Идём в дом, скоро дети проснутся.
Я с жалостью положила печатку обратно и, поднявшись, отряхнула платье. Сделала пару шагов и замерла — у крыльца стоял генерал и внимательно за нами с Грес наблюдал.
Глава 4
— Вы болели! — обвинил меня высокопоставленный сосед. Я даже слегка растерялась от наезда. — Именно поэтому я вас не видел и принял за местную, которым было много раз сказано в лес не ходить! Он опасен для обычных людей. Я развожу в нем копьехвостых мантикор. В периоды появления потомства они особенно агрессивны и представляют опасность для тех, кто не может защититься от них магией.
Чем дольше мужчина говорил, тем мрачнее я становилась. А всё потому, что я испытала чувство вины, которое испытывать совершенно не любила. Похоже, генерал нас спас, а я его жадиной обозвала.
— Я прошу у вас прощения, — сказала угрюмо. Я свои ошибки тоже признавать умела. — Я действительно сильно болела и встала только сегодня. После того, как чуть было не умерла, и…
— Моя госпожа частично потеряла память, господин генерал. От свалившихся на неё потрясений впала в психическую горячку, но нашими с детьми молитвами Строгий Родитель её вернул, — перебив меня, выступила на шаг вперёд Грес, как будто прикрывая меня собой. Видимо, про чертоги их божества всем подряд распространяться не стоило. — Вы простите мою дерзость, господин генерал, но госпожа Абигаль пока не готова к общению с представителями магической аристократии. Мы пойдём.
Гресия ухватила меня за руку и потащила к дому. Я не упиралась — ей виднее, как нужно реагировать. Судя по всему, я нарушила какое-то правило этикета.
Но генерал нас остановил.
— Я не в претензии, мизи. Завтра пришлю своих рабочих починить забор, а заодно и крыльцо, — он посмотрел на это самое кривое крыльцо с осуждением.
Рабочие — это очень хорошо! У меня открылся было рот спросить, нельзя ли их для полного ремонта ангажировать, но Грес, не отпуская моей руки, низко поклонилась генералу, заставив тем самым слегка склониться и меня. Я досадливо поджала губы и промолчала.
— Благодарим, господин генерал. Ваша щедрость и благородство не знают границ.
— Не стоит благодарности. Я пришлю кухарку с ужином.
И вот тут я все же не выдержала — выдрала у Грес свою руку и посмотрела на генерала сурово.
— Мы справимся с ужином своими силами, не стоит утруждаться. Теперь я здорова, и обстоятельства изменились. Вашим рабочим я тоже готова заплатить, — отказалась я.
Ну не могла я чувствовать себя комфортно в положении нищей просительницы! Тем более перед этим надменным мужчиной. Очень красивым и впечатляющим. Который почему-то будил во мне всякие крамольные мысли.
Генерал перевёл взгляд на шкатулку, которую я держала в руках, и приподнял бровь с намёком.
— Нашли клад?
Грес опять ухватила меня за руку и потянула в дом.
— Несколько монет, припрятанных на чёрный день, ничего особенного, — протараторила она, выставляя нас в не лучшем свете. — Ещё раз нижайше благодарим, там дети проснулись.
Генерал криво ухмыльнулся и, повернувшись к нам спиной, пошёл по дорожке за ворота, а я позволила няньке утянуть себя в дом. Но за дверью вытащила руку и строго сказала.
— Мизи Гресия, я только что поняла — толку с тебя, как с козла молока. Ты вообще ничего не понимаешь в искусстве коммуникации. После твоего выступления генерал подумал, что мы боимся, будто он украдёт наши сокровища. Прошу тебя всеми святыми! Больше не нужно мне помогать с кем-то общаться. Так получается ещё хуже.
