— Чего наговорил этот солдафон? Влас же за тобой по пятам таскался, слюни пускал, разве что с рук не ел, — мама отзывается пренебрежительно о бывшем женихе.
И это странно, мне казалось, Влас ей тоже нравится, и она одобряет мой выбор. Мама никогда не навязывала своих ценных советов, но, как могла, оберегала от необдуманных поступков. И о Власе я слова дурного от неё не слышала.
— Из зала приёмов я побежала к нему за утешением. А он… — голос мой срывается, — он…попытался надругаться надо мной. И если бы не Рагнар, то Влас бы меня обесчестил.
Горло перехватывает спазмом. Как можно такую участь определить той, с кем раньше миловался?
— Кому бы я такая была нужна? Порченая… — горько выплакиваю свой страх, уткнувшись маме в плечо.
Мамочка — моя единственная отдушина. Она выслушает, посоветует, поможет. Вот только защитить меня не может. Подозреваю, что она и сама получает от отца, только так, что этого никому не видно было. Недаром её платья в любое время года наглухо закрытые: воротник под горло, длинные рукава.
— Тебя оболгали, а отец тебе, конечно же, не поверил? Уверена, он обвинил во всём тебя, — несмотря на явное беспокойство за меня, голос мамы звучит ровно. Даже слишком, будто её подобное не удивляет. Это только укрепляет мои подозрения, что их отношения с отцом не так просты.
— Да, Влас наплёл, что я его соблазнила, а потом натравила на него Рагнара, — всхлипываю я от несправедливости и обиды за Рагнара. — Он же не собака, чтобы его натравливать.
Мама печально усмехается:
— Это в стиле Келси Велеса. Всегда виновата женщина.
— Влас назвал его животным и сказал, что я никому не буду нужна после него, — захлёбываясь слезами, выплёскиваю я свои страхи.
Мне необходимо, чтобы кто-то меня выслушал, иначе я просто сойду с ума. Меня обвиняют мужчины — отец, Влас и даже Рагнар, в том, в чём нет моей вины. За что они так со мной?
— Милая, самое удивительное в том, что это тебе никто не будет нужен после Рагнара. Поверь, — с мягкой улыбкой утешает мама и гладит меня по волосам. Я утыкаюсь лицом в её ладонь. Спасибо, мамочка. Она одна меня поддерживает.
Мама осторожно, стараясь не причинить боли, укладывает новую примочку. Она удивительная травница и меня научила разбираться в травах. Сколько прекрасных часов мы провели с ней вместе, собирая травы в лесу, на лугах. Самое счастливое время. Жаль, многие травы я знаю только по книгам: они растут лишь там, куда нам нет доступа. Зато, если я уеду жить к Двуликим, то у меня появится возможность увидеть их.
— Девочка моя, ты ещё принимаешь те капли, которые я тебе даю, правда же? — словно, между прочим, спрашивает мама, и я согласно киваю. — И никогда не забывала о них?
Я пристыженно замираю. Было дело. Лишь однажды.
В тот день, когда мы отправились на осенний бал к императору. Отец не хотел меня брать, но мама настояла, показывая приглашение, где было подчёркнуто, что моё присутствие обязательно.
Помню, как взбесился отец, когда увидел приписку, что, даже если, всё остальное достопочтенное семейство Велес не сможет посетить бал, то приёмная дочь Велена Велес всё равно должна прибыть ко двору.
Мама тогда особенно тщательно инструктировала меня, как правильно принимать капли. Увеличила дозировку и частоту приёма. Если раньше я пила три капли один раз в день, то теперь мне нужно было пить по пять капель три раза в день.
И надо было такому случиться, что я разбила пузырёк с каплями. Мама нервничала, и я стала волноваться ещё сильнее. Руки подрагивали, и вот результат. Так что все две недели, которые мы провели в дороге и в императорском дворце, обходилась без них.
— Мам, а что это за капли? — в который раз интересуюсь я.
— Ты родилась слабенькой, и это снадобье для того, чтоб не цеплять разную заразу, — в очередной раз повторяет мама. А, что я ожидала услышать? Что это эликсир по привлечению женихов?
— Жаль, что против Власа не подействовало, — усмехаюсь я и тут же охаю от боли. Щека жжётся.
Мама тоже по-девчоночьи хихикает, прикрывая рот ладошкой.
— Всё, Велена. С этого дня капли можешь больше не принимать, — отсмеявшись говорит она, — их пьют только до совершеннолетия. Один месяц погоды не сделает.
Я во все глаза смотрю на неё. Правда, можно не пить эту горечь? Неужели я избавляюсь хоть от одних пут, которые изрядно надоедали мне на протяжении всей моей сознательной жизни? Вот вроде и на пользу мне это снадобье, только пить мне его отчего-то очень неприятно. Каждый раз всё во мне восстаёт против него.
— Только вот что, — мама заговорщицки мне подмигивает. — Если спросит отец или сёстры, неважно кто, говори, что продолжаешь принимать. Договорились?
Глава 7. Неосторожный поступок
Я киваю, ещё бы не договорились. Я после сегодняшнего дня вообще не хочу разговаривать с отцом. Да и с сёстрами отношения не сложились, особенно с Мартой, обсуждать мне с ними нечего.
Только какое дело этим людям до того принимаю ли я лекарства, если они мечтают от меня избавиться? Что за таинственность? Что-то тут не так.
С появлением Рагнара, словно вскрыли нарыв, наружу полезла такая гадость, которую усиленно скрывают, если хотят выглядеть порядочными людьми.
Я уже два дня не выхожу из комнаты. Мама не выпускает. Рагнар по нескольку раз в день заглядывает ко мне, но мама его не пускает. И как ни странно, он её слушается.
— Велена страдает ежемесячными трудностями, поэтому прошу вас какое-то время её не беспокоить, — мама говорит первое, что ей приходит в голову, а мне хоть сквозь землю провалиться.
У оборотней сильные женщины, а теперь Рагнар подумает, что я слабачка, неспособная выносить его детей. Что? Я уже и до детей додумалась? Какая я глупая, разве договорной брак предусматривает детей. Пройдёт нужное императору время, и меня отпустят на родину. Дети только осложнят возвращение.
Ставлю себе мысленно заметку в памяти, найти в записях противозачаточный отвар. Лучше поберечься. Я хочу, чтобы у моих детей был любящий отец.
Если Рагнар и удивлён, то не показывает это. Равнодушно пожимает плечами и прорваться в комнату не торопится. Точно, ему не нужна слабая женщина. Если такие трудности каждый месяц, то как я выношу детей. Тьфу, опять об одном и том же.
— Мамуля, почему ты не пускаешь Рагнара? — беспокоюсь я. Мало ли как он воспримет, что его ко мне не пускают. Вдруг подумает, что это я не хочу его видеть. А он и матушка единственные кому я всегда рада, да, пожалуй, ещё Майя. Она всегда была добра ко мне.
— Не хочу вызывать у него подозрения, — невнятно бурчит мама себе под нос, но я всё равно слышу. Меня душит смех, хотя смеяться это с опухшей щекой-то ещё удовольствие.
— Хороший способ избежать подозрения, создать новые, — всхлипывая на этот раз от смеха, говорю я. — Ты думаешь он не в состоянии сделать логические выводы, что ты перестала меня выпускать после посещения кабинета отца.
— Логические выводы — это прекрасно, а без доказательств они лишь игра воображения, — уверенно говорит матушка.
— Ты не хочешь, чтобы Рагнар увидел мою цветную физиономию?
Правая сторона лица переливается всеми цветами радуги.
— Я не хочу, чтобы дело дошло до стычки, — безапелляционно отрезает она. — Рагнар не выдержан. Он повелитель одного из самых многочисленных государств оборотней. А твой отец всего лишь Властелин Пограничья. Он даже не друг императора, как Рауль Ренделл, Властелин Северного Пограничья. Если Рагнар убьёт твоего отца, ему за это ничего не будет.
— Так уж и ничего? — не верю я. Что-то да сделает, всё же это его подданный и не простой, а один из ключевых фигур в империи. Пограничий всего четыре и все Властелины входят в Совет империи, где также заседает Верховный маг империи и четыре самых влиятельных магната.
— Император даже неудовольствия не выскажет, особенно если узнает, из-за чего произошло убийство, — она даже не сомневается, что так и будет.
