пробку и слегка провела каплей зелья по его губам. Дядя явно решил поорать на меня, но задохнулся и закашлялся, а я предупредила его:
— Ты ещё долго не сможешь ни кричать, ни ругаться, как ты привык, но говорить тихо вполне способен. Будь осторожен, кстати, тис травит твоё тело, а ты так непродуманно тратишь свои силы, дядя. Говори лучше тихо, не трать лишние силы, ведь тебе предстоит нелёгкая ночь. Я так хочу сделать с тобой что-то более значимое, проклясть, например. Но ты и сам знаешь, что не могу. Да, мой дар не позволит. Но и выходить замуж за того торговца, что ты для меня приберёг, я тоже не буду.
Дядя зыркнул на меня зло, но всё же осторожно ответил:
— Сделать ты ничего со мной и не сможешь, а то быстро попадёшь в шахты. А там долго не живут, тем более такие, как ты.
Я поморгала глазами, показывая, что я сама невинность, и озадаченно ответила, перейдя на привычное дяде общение:
— А я и не собиралась ничего такого делать, дядюшка. Откуда такие ужасные мысли обо мне? Вы спокойно полежите здесь до утра, правда, позвать на помощь не сможете, скоро действие зелья пройдёт. А ваше состояние будет похоже на сон. Завтра пригласите лекаря, ну, или целителя, если захотите вывести ту часть яда, что успеет проникнуть в вас, быстрее. И продолжите свою жизнь, не беспокоясь обо мне.
Дядя помолчал, переваривая мои слова, и прохрипел:
— Лучше сейчас же отпусти меня, и я замну этот вопрос. Ты же понимаешь, что это запрещённые заклятья и зелья? Пропадёшь ведь, сама будешь виновата. А если подумаешь прямо сейчас, поймёшь, что я забочусь о тебе и твоём будущем. Твой муж стар и нужно будет просто немного потерпеть, а потом стать очень обеспеченной лэрой… Подумай, Эмма.
Я хмыкнула, поняв, что планы у дядюшки оказались просто грандиозными. И, влекомая любопытством, спросила:
— А вам-то что за польза в моём благополучии, дядюшка? Ой, что-то вы темните…
Дядя прохрипел, видимо, действие зелья заканчивалось и он скоро не сможет ни говорить, ни пошевелиться. До самого утра. Так что время у меня было, хотя и не так много. До утра как раз.
Дядя заговорил быстрее:
— Так договор я уже составил. Освободи меня, мы вместе прочтём его, я всё объясню, и ты поймёшь, что я о ТЕБЕ забочусь. А следы твоих художеств мы уничтожим, обещаю, что даже не напомню тебе об этом. Ну же, скорее, у меня голос пропадает.
Нет, каков всё же хитрец! Я прошлась по кабинету, думая о своём, дядя затих, заклятье взяло своё, а я всё же объяснила дяде, чтобы он ни малейшего шанса не питал прижучить меня:
— У вас, дядя, что-то фантазия разыгралась. Я целительница, ничего более. И этими вашими запрещёнными заклятиями не пользуюсь. О, не смотрите так грозно. Скоро вы просто заснёте, а проснётесь утром, и ни одна проверка ничего не покажет. Ну, кроме того, что ваш организм поизносился, набрал гадостей с возрастом, и вам бы не помешало почиститься. И то, что сейчас вас сдерживает, это точно не я. И вообще, сейчас я вам просто снюсь. Так что спокойного сна, дядюшка, а я, пожалуй, пойду. Некогда мне, собираться нужно.
Как вошла, так же тихо я вышла, чутко прислушиваясь к звукам в доме. Вернее, к их отсутствию. Все спали.
Проходя мимо окон, я заметила появившиеся звёзды и остановилась, понимая, что бежать придётся по холоду, на улице подмораживало. Хорошо, у нас зимой было достаточно комфортно, но я всё равно буду одеваться теплее, так как ехать придётся на север. А там, ближе к переходу в Дикий Мир и огромному куску тёмного леса, был свой особый климат.
Нужно было торопиться, за сегодняшнюю ночь предстояло ещё много сделать, чтобы оторваться от возможной погони. А дядя наверняка сообщит властям о моём побеге.
Момент с климатом там, куда я собиралась бежать и прятаться, я учла, просмотрев сводки за прошлые годы. Снег выпадал и обильно лежал в основном два месяца в году, когда температура падала в минус. Весна же приходила активнее, чем у нас, так как тот же напитанный магией лес стремился возродиться, быстрее разогревая землю.
Там, куда я стремилась, чтобы спрятаться в аномалии, меня будет очень сложно найти, в том числе по магическому поиску.
Я надела тёплые, но, без сомнения, очень удобные сапоги, тёплую накидку с капюшоном. Руны по подолу и рукавам я добавляла сама, как и по капюшону. Так что это был самый удобный и надёжный обогрев там, куда я и направлялась.
Куда бежать, я знала только примерно. Главное, добраться до вокзала и тайно проникнуть в поезд, а потом дождаться его отправления. Светиться, покупая билет, я не собиралась.
Когда немного отошла от дома, находившегося почти в центре города, я обернулась и застыла. В голове пронеслись самые прекрасные моменты, которые запомнились мне.
Здесь я прожила почти всю жизнь, переехав в этот город и дом в раннем детстве.
Здесь меня растили с любовью.
Я поняла, что слёзы текут по щекам. Не сразу, но взяла себя в руки обещая:
— Я вернусь, обязательно вернусь сюда и верну свой дом.
Развернулась решительно и упрямо направилась к вокзалу.
Дядя точно будет меня искать, потому что, во-первых, он мой опекун, а во-вторых, дом он теперь точно не получит. Но идти в управление и жаловаться на опекуна было бесполезно. Этот хитрец будет отпираться до последнего. И меня вернут ему, да ещё и пометку сделают.
Полгода, мне осталось только полгода.
Чего я не знала тогда, когда убегала, так это того, что дядя окажется ещё более хитрым и решит подставить меня. Утром он очнулся, а подумав, сам же подстроил всё так, словно я применила к нему кое-что запрещённое. И меня начали искать серьёзно.
Я затихла недалеко от разговаривающих о своём служащих, спрятавшись за пышной ёлкой. Они стояли и общались, притоптывая. Ночью немного похолодало и меня спасала только цепочка рун на тёплой накидке, которая и давала тепло. Вот только силы она брала не только из пространства, но и у меня, так как зимой энергии всегда в воздухе было меньше.
Меня клонило в сон, я устала, но упрямо слушала разговор уже минут десять, пытаясь в этой болтовне найти крупицу полезного.
С правой стороны как раз стоял грузовой
