Он как-то странно посмотрел на меня. Надеюсь, не думает, что я его буду там дожидаться? Я открыла жидкость для снятия лака и взяла ватный диск. От его вопроса я заехала кисточкой на палец, нужно было стереть лак. Ничего больше не сказав, дейгасс ретировался из комнаты.
Стерев лак, я задумчиво посмотрела на использованные ватные диски. Н-да, все же нужно будет их выбросить, а то сама задохнусь от вони. Конечно, как вариант можно разлить в моей комнате лак, но пакостить у себя не хотелось. Ничего, посплю одну ночь у него.
Когда лак на ногтях высох, я с тяжким вздохом полезла под кровать. Просто в творческом порыве я несколько вонючих ватных дисков забросила под нее. Одно дело сделать пакость для дейгасса, а совсем другое – самой здесь спать. Пришлось доставать. Эта сволочь высокородная не нашла лучшего времени явиться, чем когда моя попа была кверху. У него что-то упало, я от неожиданности стукнулась головой и, красная от злости, вылезла. Хорошо хоть диски достала.
– Что?! – рявкнула я.
– Хотел предложить тебе мороженое. – Ну да, сейчас оно валялось у его ног. – Ты что там делала?
– Упали, – продемонстрировала добычу.
– Закатились? – Уголки губ подозрительно дернулись.
– Похоже, – на полном серьезе ответила я и придирчиво посмотрела на свою руку: – Из-за тебя я лак содрала! Придется перекрашивать.
Намек он понял и испарился. Присланная им служанка в рекордные сроки убрала беспорядок, ей я сплавила скопившийся у меня мусор. Чуть ли не выбегая из комнаты, она выглядела так, как будто была готова вот-вот упасть в обморок. Надо же, какие они нежные.
Высокородный заходил еще несколько раз. Повторил предложение насчет мороженого, но я отказалась. Потом посетил свою ванную комнату и переодевался. Видя мой настрой, ни на каком серьезном разговоре не настаивал.
Засыпать в его постели было неприятно, но уж лучше так, чем с ним. В эту ночь я долго не могла уснуть, просыпаясь от каждого шороха. Опасалась, что он решит прийти ко мне, и была настороже. Но ночь прошла спокойно, чего не скажешь об утре.
Проснулась как от толчка, открыв глаза. Поверх покрывала на боку лежал дейгасс и, опершись на руку, не сводил с меня глаз. Взгляд у него был такой, что я тут же увеличила между нами расстояние, резко отодвигаясь и садясь на постели.
– Проснулась? – спросил он, и пусть по лицу ничего прочитать было нельзя, я почувствовала, что его моя реакция уязвила. А вот не фиг подкрадываться, когда не ждут! Не дождавшись ответа, продолжил: – Я хочу показать тебе одно место. Собирайся.
– А если я не хочу никуда лететь? – спросила из упрямства.
– У тебя полчаса, – с намеком произнес он и, встав с постели, пошел в ванную комнату.
Что ж, я тоже разлеживаться не стала и покинула его комнату, вернувшись к себе. Повторения вчерашнего не хотела. Лучше одеться и идти самой, чем дать ему повод нести себя на руках.
В комнате постель была уже заправлена и ничто не указывало, что высокородный тут спал. Я прошла в очистительную кабину, решив душ не принимать. Обидно, но после нее все мое творчество с ногтей как корова языком слизала.
«Что ж, будет повод накрасить еще», – сказала себе.
Времени было немного, а я зависла в гардеробной, понятия не имея, что надеть. Если бы еще знать, куда мы летим. Было огромное искушение влезть в джинсы, но по здравым размышлениям победило платье в пол. Не хочу, чтобы высокородный пялился на мою филейную часть. Сапоги на шпильках и короткий полушубок завершили мой наряд.
– Я готова, – зашла в комнату к дейгассу. Тот сидел за накрытым на двоих столом и при моем появлении встал, окинув меня взглядом с головы до ног. При виде него я испытала легкое раздражение. Надо же, заставил меня торопиться, а сам завтракает!
– Поешь, у нас есть еще время на завтрак.
– Ты же сказал полчаса, – глянула я на свой сорб, по которому отслеживала время. Не хотелось, чтобы дейгасс заявился меня поторопить в самый неожиданный момент.
– Успеем. Садись.
Что ж, бросив полушубок на кровать, я села за стол. Спрашивать о цели нашей сегодняшней поездки из принципа не стала, уделив все свое внимание еде.
Уже при подлете мое сердце тревожно сжалось. Современное трехэтажное здание располагалось на краю города за высоким забором. Огороженная территория вмещала в себя благоустроенные детские площадки, на которых гуляли дети, и можно было принять все это за обычный детский сад, но расположение и глухой высокий забор навевали сомнения. Да и воспитателями здесь были дейгассы.
– Что это? – глухо спросила я высокородного, первая нарушая молчание между нами.
– Наш детский дом.
– Что значит ваш? Вы его курируете? Или… – неожиданная мысль заставила меня запнуться и внимательнее посмотреть на детей внизу, – это дети ваших женщин от человеческих мужчин?
Предположение было настолько ужасно, что у меня еле язык повернулся произнести это. Я как будто с разбегу на стену налетела, осознавая правду. Ведь это только их мужчинам нужны дети от человеческих женщин, а вот для женщин родить человеческого ребенка – позор. Таким детям никогда не стать полноправными членами общества у дейгассов.
– Официально это благотворительные организации курируют детские дома, а мы финансируем их. Ты правильно все поняла – дети наши. Поначалу многие женщины и не думали о последствиях, встречаясь с землянами, пока не стало поздно. Наши расы слишком хорошо совместимы. Я не сомневался, что ты сразу все поймешь.
– Вы же дорожите детьми, и они так легко от них отказались?
Высокородный ничего не ответил, но и так все понятно было. Если не одобрялось рождение ребенка от более низшего дейгасса, то что говорить о людях.
– Зачем мы здесь?
– Для начала осмотрись здесь. Я хочу услышать твое мнение.
Мы приземлились, и дальнейший разговор стал невозможен. Нас встречали.
Войдя в здание, мы разделились. Высокородный приказал выделить мне провожатую, которая бы все здесь показала и отвечала на возникшие вопросы, а сам удалился с директором детдома на разговор. Охрана тоже разделилась, и половина из них последовала за мной, держась позади.
Я осмотрела игровые комнаты, столовую, классы для занятий. Поднялись наверх, в жилые комнаты детей. Везде было чисто, красиво. Мебель новая. Но на эту картину накладывалась картинка моего детства, оживляя забытые воспоминания.
– У вас среди персонала люди есть? – поинтересовалась я и узнала, что нет, из соображений безопасности. Любой человек после работы возвращается домой и волей-неволей делится тем, как прошла смена. Сплетни им были не нужны. Весь персонал подписывал документы о неразглашении, и дейгассам намного проще держать под контролем своих. Многие матери навещают своих детей. Им запрещено говорить, кем они им приходятся, и в такие приезды общаются с группой детей в игровой форме.
