– Мне нужно уходить. Кое-что приближается.
Какие бы преступления я ни приписывала Бэрронсу, я была уверена, что он сможет меня защитить. Если в городе этой ночью рыщут Охотники, то пусть уж на моей стороне окажется самый опасный человек из всех, кого я знаю, а не двадцати-с-чем-то-летний шотландец, который знал мою сестру (на данный момент, к сожалению, покойную) – и, судя по всему, оказался не способен ее защитить.
– Я хочу знать все. Могу я встретиться с тобой в Тринити?
Он поднялся.
– Что бы ни происходило, Мак, позволь мне помочь тебе.
– Ты станешь лишь обузой.
– Ты этого не знаешь. Я могу оказаться полезен.
– Не дави на меня, – холодно ответила я.
Мне осточертело, что на меня давят.
Кристиан окинул меня изучающим взглядом, потом кивнул.
– Приходи ко мне в Тринити. Поговорим.
– Скоро приду, – пообещала я.
Выйдя из паба, я удивилась своей глупости. Я сидела там, считая, что Ровена была последним неучтенным фактором, вставшим наконец на свое место. Я была занята анализом своей воображаемой игровой доски, я рассуждала и делала выводы, чувствуя себя очень умной, а игрок, о котором я даже не подозревала, сидел и пил неподалеку, ничем не отличаясь от остальных посетителей, и он знал обо мне куда больше, чем мне было известно о нем.
И я снова почувствовала себя дурой. Ну и куда на моей доске следует поставить Кристиана МакКелтара?
Я мысленно ударила по доске, разбивая ее на кусочки, и шагнула в ночь. Хрен с ней. В данный момент мне нужно вернуться в книжный магазин, не попавшись на глаза моим смертельным врагам – монстрам, чье предназначение заключалось в охоте и уничтожении таких, как я.
В детстве, когда я пыталась убедить папу, что тройка в моем табеле на самом деле почти четверка, он сказал очень умную вещь: «Мак, детка, «почти» не имеет значения при взрыве гранаты или ударе подковой».
Я была почти у цели, я практически добежала до дома, когда Охотники нашли меня.
Казалось, что, пока я сидела в пабе, родился новый Дублин, и я поняла, что, если не считать короткой вечерней поездки по Темпл Бар Дистрикт, я уже больше месяца не появлялась на улицах города. Слишком давно я в последний раз присматривалась к окружающему миру.
Ночь была их временем, и они гуляли целыми стаями. Носороги водили такси. Невидимые какой-то неизвестной мне касты, жутко бледные и болезненно тощие, лишенные рта, с огромными влажными глазами, в которых светился зверский голод, толкали перед собой тележки с товарами.
Куда делись настоящие владельцы тележек? Я была уверена, что ответ мне не понравится.
На каждый десяток идущих по улице людей приходился, как минимум, один Невидимый. Многие Фейри окружали себя чарами привлекательности и шагали под руку с настоящими людьми, и я знала, что они направляются в бары, прикидываясь туристами, чтобы охмурить настоящих туристов.
И что потом с ними станет?
Этого я тоже не хотела знать. Я не могла убить всех Невидимых: когда они в таком количестве, я против них бессильна. Я заставила себя смотреть прямо перед собой. Вокруг меня была тьма Фейри, а я слишком много выпила. Мой желудок превратился в содрогающийся комок боли. Мне нужно было побыстрей убраться отсюда. Туда, где я смогу дышать. Или туда, где я смогу без последствий вырвать.
Коалиция ши-видящих стала казаться мне куда более привлекательной. Понадобятся сотни таких, как мы, чтобы исправить то, что случилось с этим городом. А ведь из оружия у нас лишь пара лезвий. Это сумасшествие, нужно найти какие-то другие способы убивать Фейри.
Я опустила голову и ускорила шаг, проходя улицу за улицей, смешиваясь с толпами туристов и стараясь, по возможности, держаться под деревьями. Интересно, чем так занят сегодня Бэрронс?
Ночь буквально звенела от обилия Невидимых, и я ощущала себя камертоном, вибрирующим от их количества и близости. Внутри нарастало почти непреодолимое желание закричать, убежать, спастись, сделать… хоть что-то… я не могла вспомнить… что-то, спрятанное в глубине моей клеточной памяти… что-то, чему меня учили… очень давно… Это был ритуал, нечто темное… и мы платили за него жуткую цену… Это было нашим страшнейшим позором… и мы заставили себя об этом забыть.
Когда я свернула с Друри-лейн на Баттерфилд, за спиной в темноте зазвучали приближающиеся шаги: тяжелые, уверенные, словно марш целой роты солдат. Я не осмелилась оглянуться. Если бы я обернулась, я бы увидела тех, кто преследует меня, и наверняка чем-то выдала бы себя. Если они пока не знают, что я ши-видящая, то не стоит обнаруживать себя и я должна продолжать идти так, словно ничего странного не происходит.
Правильно?
– Человек, – проревел кто-то за моей спиной, – беги! Беги, как паршивая дворняга, которой ты и являешься. Удирай. Нам нравится погоня.
Этот голос словно пришел из ночного кошмара. И точно говорил не со мной.
– Ты. Ши-видящая. Беги.
Оно назвало меня ши-видящей. И оно точно знало, что в округе я такая одна.
В лицо меня знали только Невидимые, служившие Гроссмейстеру, а это означало, что он вернулся оттуда, где отсиживался все это время, – и он искал меня.
Я думала, что появление Охотников над городом – это всего лишь случайность, а не часть чьего-то плана. Я ошибалась. Они явились по мою душу. Я могла драться, копье было при мне, в кобуре, но количество Темных Фейри, попавшихся мне по дороге, наводило на мысль о том, что мне следует отважиться на трусливый поступок. Я оглянулась через плечо. Улица была заполнена Носорогами, они шли бок о бок, и конец их колонны мне не удалось рассмотреть.
Бывают времена, когда храбрость оборачивается глупостью. Я побежала.
Вниз по одной улице. Вверх по другой. По аллее. Через парк. Я перепрыгивала через скамейки и разбрызгивала фонтаны. Я бежала до тех пор, пока мои легкие не начало жечь огнем, а ноги не ослабели. Я завернула за старую пивоварню и промчалась еще шесть кварталов.
Я бежала.
Я бежала, как Дэни, словно на ногах у меня выросли крылья, и наконец, с величайшим облегчением, я поняла, что шаги за спиной стихли и ничто не нарушает тишины, кроме топота моих подошв по цементу.
Я решилась оглянуться.
Я оторвалась от них. Я и вправду, вправду это сделала! Возможно, Носороги и сильны, но с их короткими руками и ногами они не могли быть ни быстрыми, ни маневренными.
Я завернула за угол и еле успела затормозить, чтобы не размазаться по кирпичной стене. Тупики в этом городе попадались столь же неожиданно, как и улицы с односторонним движением. Мне нужно было выбираться побыстрее, пока сюда не нагрянули мои преследователи. Перелезть через стену я никак не могла – она была почти три с половиной метра в высоту, сложена из цельного кирпича, и контейнеров для мусора, по которым можно было бы взобраться наверх, здесь тоже не наблюдалось.
