А затем почувствовала… его рот. Гаррет, опустившись на колени, начал неистово вылизывать ее между бедер.
— МакРив! — ахнула она, ее глаза закатились от удовольствия, пока Гаррет пробовал на вкус ее плоть. Когда же одновременно с этим он снова ввел пальцы внутрь, Люсия закричала от чувства наполненности, все еще непривыкшая к этому ощущению. Так долго она жаждала, молила Гаррета об этом.
Пальцами одной руки он продолжал входить в нее, другими развел складки для своего пирующего рта.
— МакРив, о Боги!
Сопротивляться такому невозможно — оргазм так близок, напряжение возрастает.
Как раз когда Люсия, балансируя на самом краю, вдохнула, приготовившись закричать, Гаррет… остановился и отстранился.
— Н-е-е-т! Я этого не выдержу.
Оглянувшись через плечо, Люсия окатила его негодующим взглядом. Он поднялся. Потерявший самообладание, обратившийся более чем она когда-либо видела, ликан, сжимая вздыбленный член, готовился взять ее. Так откуда тогда желание поторопить его, приподняв зад и покрутив бедрами?
Но оказалось, что Гаррет передумал, снова меняя ее положение. Он поставил Люсию на ноги, развернул к себе лицом и оттеснил назад к камню. Она тут же поняла причину такого поступка и ощутила острую душевную боль — в их первый раз он не хотел брать ее сзади. Что же касается Люсии, то ее устроил бы любой подход. МакРив довел ее до такого состояния, что безумно хотелось достичь разрядки.
Приподняв и уложив валькирию, Гаррет взобрался на глыбу.
Он возвышается надо мной.
Люсия нервно сглотнула, борясь с возрастающей паникой. Перед тем как ликан устроился между ее ног, его эрекция нависла над ней — огромная, перевитая синими венами. Он может причинить ей боль — разорвать пополам.
Кровь, струящаяся по моим бедрам …
Люсия испуганно застыла, но МакРив принялся восхвалять ее на гаэльском языке с обожанием в сияющих глазах. Затем нежно посасывая соски, ласково огладил ладонями тело лучницы, словно поклоняясь ей. Наперекор всем страхам Гаррет не позволял ее страсти остыть.
Вскоре Люсия ощутила, как он вводит в нее член, крупная головка с трудом протискивалась внутрь. Молния прорезала ночь над лиственным навесом.
Будет больно… это будет…
Гаррет просунул руку между их телами и принялся поглаживать клитор большим пальцем.
— МакРив!
Люсия прикусила нижнюю губу и застонала. Все еще никакой боли. Ощущения… приятные. Его плоть была горячей и твердой в ее влажном лоне. Все так, как должно быть.
Гаррет, слегка качнув бедрами, протолкнулся дальше. Тесно, напряженно, но все еще терпимо. Лишь бы он продолжал поглаживать. Веки Люсии смежились от охватившего ее блаженства.
Так вот почему женщины обожают секс.
Она потерянно прошептала:
— Я никогда не знала прежде.
Втиснувшись глубже, Гаррет откинув назад голову, взревел так неистово, что Люсии передались вибрации в его груди.
Она едва успела вдохнуть, как он погрузился еще немного. И тут пришла боль.
— Нет!
Гаррет замер:
— Нет?
— Просто… не спеши.
МакРив дал ей время привыкнуть, хотя его трясло от усилий, а мускулы на шеи и груди звенели от напряжения и блестели от пота. Несмотря на то, что глаза ликана горели безумным желанием, он невероятным образом сумел превозмочь себя и неподвижно застыл в ней, тогда как его когти скребли камень по обе стороны ее тела, разрезая лианы.
Когда посыпались листья, Люсия заметила вырезанные на поверхности символы. Символы? Глыба длинная плоская плита, высотой по пояс…
Не просто камень.
Алтарь.
Молния взорвалась в небе.
— Нет, нет! — Слезы застилали глаза, текли по щекам. — Я не могу.
Валькирия стала бороться, пытаясь отпихнуть Гаррета.
Мы на алтаре.
Не выходя из нее, МакРив обхватил ладонями лицо Люсии. Низким звериным голосом он проскрежетал:
— Чего бы ты ни боялась… что бы ни пережила в прошлом… сейчас все иначе.
Она не могла вообразить, скольких сил ему стоило бросить вызов инстинкту, разрывающему его изнутри, и терпеливо говорить с нею, в то время как зверь ревел от желания.
— Лауша, у нас все по-другому… вернись… будь со мной.
— Нет, ты не понимаешь!
Гаррет притянул ее, схватив в охапку:
— Желать тебя в течение многих месяцев… быть одержимым тобой… но теперь…
— Ч-что, теперь?
Зверь пророкотал ей на ухо:
— Теперь ты вырываешь… сердце из моей груди.
Люсия тихо всхлипнула и прошептала:
— МакРив…
Гаррет вернул ее из прежних кошмаров в настоящее, но валькирия все еще дрожала в его объятиях — это причинило ликану боль и в то же самое время заставило, стиснув зубы, перебороть стремление взять ее немедленно, вопреки обуревавшему желанию. Он старался не замечать, как ее нежная грудь трется о его темно-розовыми твердыми сосками, Как ее плоть, сжимая его, словно в кулаке, побуждала пульсирующий член перейти к действию.
Боги, он должен полностью погрузиться в свою суженную!
Но этот ее страх… он мог явственно чуять его.
— Оседлай меня.
— Ч-что? — Люсия недоуменно сдвинула брови, когда ликан, подхватив полукружья ее ягодиц и не выходя из нее, перевернулся на спину.
После того как валькирия уселась верхом, вцепившись в плечи Гаррета крошечными когтями, ее темные глаза распахнулись в удивлении. Он снова потер подушечкой пальца клитор, и ее лоно сжалось вокруг него. Люсия прошептала:
— Это так приятно.
— Хочу, чтобы ты… скакала на мне.
Поколебавшись, она неуверенно кивнула:
— П-покажешь мне?
Гаррет сжал бедра Люсии, сдвигая вперед до тех пор, пока ее груди не оказались прямо над его алчущим ртом. Затем вернул обратно. Вперед и назад…
Когда она подхватила ритм, Гаррет понял — валькирия принадлежит ему.
Это случится. Наконец я заклеймлю свою подругу. Мою Лаушу.
При каждом встречном движении Люсии Гаррет прихватывал губами один из ее сосков. Страх исчез — взгляд валькирии становился все более серебристым и полным страсти, по мере того как она приближалась к разрядке. Молния вспыхивала всякий раз, когда длинные волосы Люсии стегали ей по грудям и лицу. Она часто и тяжело дышала, усеянная, словно бисером, каплями моросящего дождя.
Столь прекрасная. Моя.
Но ликану требовалось большее.
— Глубже, — проскрежетал Гаррет. Должен отметить ее… заклеймить навсегда. — Прими меня полностью!
Люсия, изогнувшись назад, оперлась руками на бедра МакРива, разметав волосы по его ногам. Вершинки грудей приподнялись к небу, когда она неистово опустилась на член, вобрав его до самого основания.
— Лауша! Не могу больше ждать.
Поскольку валькирия продолжала, вздымая бедра, двигаться на нем, Гаррет приподнялся, чтобы поймать ее взгляд.
Полуприкрыв глаза, полным сладострастия голосом она промурлыкала:
— Собираешься оставить свою метку?
— Такую, чтобы на веки вечные пылала на тебе ярче адова пламени, — прорычал Гаррет. — Сразу, как только твое лоно стиснет меня в оргазме.
Обхватив ее ягодицы обеими руками, ликан сильным толчком опустил Люсию на себя, в то время как сам резким движением взметнулся навстречу…
— О боги! МакРив! — Грудь валькирии подпрыгивала в такт движениям. — Ты доставляешь мне…
Она уже на грани? Стиснув зубы от усилий удержать готовое пролиться семя, Гаррет раз за разом вонзался в нее все сильнее и сильнее. Камень под ним начал крошиться.
— Я… я …
Не сводя глаз с шеи любимой, МакРив подался вперед, полизывая, успокаивая… Продолжая погружаться во влажный жар Люсии, он исступленно вонзился зубами в ее плоть.
Заявляя свои права… отмечая… Его зрачки закатились, когда Люсия закричала:
— Сейчас!
Обезумев от ощущений, Гаррет, рыча и не разжимая зубов, ворвался в лоно Люсии. Жестко… до предела. Каменная плита с грохотом раскололась. Валькирия пронзительно завопила от наслаждения. Ее плоть сжималась, стискивая его, требуя.
В полубессознательном состоянии Гаррет последовал за нею, изливая с прерывистым ревом один за другим обжигающие потоки.
