Хотелось кричать, обвинять ее во всех смертных грехах, проклинать за безрассудный поступок. Потому что не мог без нее. В клочья рвало. И это не моя боль. Это боль моего волка, бьющегося в агонии. В жизни так хреново не было. До такой степени, что хотелось с разбегу головой об стену. Одновременно горел заживо и замерзал до самых костей…
Как прошел день, я не заметил. Бродил кругами по городу, по прибрежной полосе. Шел, шел, шел… Неизвестно куда. Просто переставлял ноги, как робот, не видя перед собой цели. Да вообще ничего перед собой не видел. Взор застилали картинки из прошлого. Хорошего, плохого. Темного, светлого. Того, где был беспечно счастлив, и того, где задыхался от тоски. Все связано с ней. Всегда только с ней. Вся моя жизнь — это она. Но что делать дальше — я не знал.
* * *
Ближе к закрытию вернулся к магазину и, недолго думая, зашел внутрь. Колокольчик над дверью задорно зазвонил, оповещая о моем приходе. Тут же откуда-то из боковой двери вынырнула Таня, неся под мышкой целую стопку книг. Увидев меня, лишь кивнула.
— Привет еще раз, — так просто, спокойно, будто привычным делом для нее были мои визиты, — а у нас привоз наконец-то. Книги привезли.
— Можно подумать их кто-то читает, — проворчал себе под нос. Настроения не было совершенно.
Она воровато оглянулась по сторонам, словно боялась, что кто-то услышит, а потом прошептала:
— Я читаю!
Книги всегда были ее страстью. Она могла часами пропадать в вымышленном мире, запоем читая очередной роман. Помнится, когда-то я даже ревновал ее к книгам. Дурак. А сейчас я бы скупил для нее весь магазин, если бы попросила. Но она не попросит. Таня привыкла жить сама по себе. Смотрел на нее и только сейчас понял, насколько она сильная. Сильнее любого, кого я знал. Сильнее меня.
Она жила дальше, несмотря ни на что, и находила радости в мелочах, умиротворение в том, чего я бы и не заметил в своей бесконечной гонке за пальму первенства. Она просто живет. Оставив то, что ей ненужно, то, что причиняло боль. Сбросив тянущий к земле балласт, расправила крылья и взлетела к небу.
Не мог не любоваться ею. Такая простая, но лучше нее никого нет на всем свете.
Пока я тупил, предаваясь лирическим размышлениям, Таня проворно расставила книги по полкам, закрыла на ключик допотопную кассу и подошла ко мне:
— Я готова. Можем идти.
У меня говорить не получалось. Только кивнул, пропуская ее вперед.
Мы снова молча шли по уже знакомой дороге. Рядом, рука об руку, размышляя каждый о своем.
— Зайдешь? — спросила она, когда мы дошли до ее дома, и посмотрела на меня странным взглядом, в котором опасение смешивалось с тщательно скрываемой надеждой.
Соскучилась. Таня по мне соскучилась, несмотря ни на что. И та связь между нами, изуродованная, растерзанная, она все еще жива. А может, это и не связь?
— Конечно.
Мы зашли в темный подъезд, о лампах, реагирующих на звук или движение, здесь и не слышали. В потемках поднялись на второй этаж и остановились перед простецкой деревянной дверью. Танюша ловко справилась с единственным замком и вошла внутрь. Нащупав на стене выключатель, зажгла свет в крохотной прихожей и обернулась:
— Ну что встал? Проходи.
Разувшись в закутке, я прошелся по квартире. Дому, наверное, лет пятьдесят, не меньше, потому что таких планировок уже давно не встретишь. Узкая вытянутая кухня, прихожая да одна комната, и крошечный санузел. Все такое маленькое, неказистое, но чистенькое, уютное. Сразу чувствовалась Танина рука — забавные безделушки то тут, то там, книги, несколько ярких картин.
— Вот так и живу, — развела она руками.
— Мне нравится, — промямлил неопределенно.
— Врешь, — девушка засмеялась. Тихо так, по-весеннему нежно. Аж сердце сжалось, от нахлынувших эмоций и воспоминаний. Как же мне не хватало ее смеха! — Домик, конечно, неказистый, но я привыкла. Самое главное, что зимой тепло, удобства все есть. Тут не развернешься, но для одной — самое то. Зачем мне плантация? Чтобы часы на уборку тратить? К тому же здесь не очень хорошо с жильем. Мне пришлось попотеть, чтобы найти эту квартиру.
— Не оправдывайся.
— Даже не думала, — отмахивается она, — просто у тебя вид такой, будто я тебя в бомжатник притащила.
— Нет, что ты! Ничего подобного, — поспешил ее утешить, — конечно, до царских хором далеко, но за неимением лучшего подойдет. Я сам с ног сбился, пока в этой тмутаракани искал место, где остановиться.
— Город маленький. Отсюда все стремится уехать, поэтому гости и желающие перебраться в это место здесь — большая редкость.
— Я заметил.
Таня еще постояла, немного растерянно глядя по сторонам, видать, как и я, не зная, что говорить, а потом позвала в кухню:
— Пойдем чай пить? Правда, у меня и не с чем особо. Гостей не ждала.
— Неважно, — я лишь отмахнулся. Ничего мне не надо. Хоть яду налей, только позволь побыть рядом.
На кухне устроился в углу на жесткой табуретке, а Таня хлопотала по хозяйству: поставила чайник, отыскала все-таки печенье в одном из ящичков, выставила на стол две симпатичные кружки.
Как обычно, вокруг нее ореол тепла и уюта, и я тянулся за этими давно потерянными ощущениями, впитывал их как маньяк, наслаждаясь каждой секундой, проведенной рядом. Когда вода вскипела, она налила чай и села напротив меня.
— Расскажи все-таки, как нашел меня? — поинтересовалась, задумчиво покручивая кружку.
— Будешь смеяться, но мне приснилось, где тебя искать, — усмехнулся, а она вскинула на меня недоверчивый взгляд, — смотрел фотографии из твоего альбома, места, где ты хотела побывать.
— Там есть маяк… — протянула она, кивая, — точно.
— Да. Только я сам не додумался, что ты можешь спрятаться здесь, зато сон приснился, в котором я тебя нашел на этом маяке.
— Здорово, — робко улыбнулась Татьяна, — если честно, была уверена, что никто и никогда не сможет меня отыскать.
— Я смог. — Ловил каждое ее движение, каждый жест. Затапливала радость, смешанная с горечью, с болью. Волк страдал, ему было плохо. — Скучала? — зачем-то спросил, не надеясь на ответ, но Таня спокойно призналась:
— Скучала, Руслан.
— Тогда почему не вернулась? Один звонок — и я бы примчался за тобой.
— Пока волчица была со мной, о возвращении и речи не могло быть. Она так люто тебя ненавидела, что никогда бы не смирилась с моим выбором. Кто угодно, только не ты. А после ее исчезновения я не видела смысла в возвращении. Зачем тебе простой человек? Поэтому я просто отпустила прошлое… тебя.
