Я понимала глупость собственной просьбы, но не совладала с эмоциями, ведь не могла я оставить отца гнить в казематах, в холодных стенах тюрьмы, а сама уйти? Прекрасно осознавая, что надо быть глупцом, чтобы освободить врага, а Артур таким не был… Да, был иногда со мной вспыльчивым, а иногда оказывается жутко расчетливым.
Решение Артура сопровождалось тишиной, а потом прозвучал ответ. Почти без колебаний. Четкий:
- Допустим, я могу его освободить, но только при одном условии…
Не веря тому, что слышу, слезы сами прекратились, одиночные еще капали, но я их стирала ладонью, не давая попадать на губы и уж тем более оседать на языке горечью. И царапать свои руки я прекратила, подняв взгляд, где предположительно стоял принц.
- Артур!? – Ярин вмешался в разговор и не дал ему договорить, поскольку не счел слова брата правильными. По одному голосу слышна неуверенность. – Я…ты же знаешь. Ведь я прежде никогда не вмешивался в твое управление, полностью доверял твоей интуиции и беспрекословно подчинялся твоим самым безумным затеям. Но ты сейчас не тем местом думаешь! Ты меня слышишь!? Головой думай, а не другим местом! Это мятежник, которого с огромным трудом удалось захватить. Это он устраивал набеги на наши деревни на границе с тринадцатой землей! Это он, если представится случай, тебя не пожалеет, а всадит меч в спину. Ты не бессмертен!
- Ярин, замолчи! Я способен оценить возможные убытки или угрозу, исходящую от немощного старика. Семья Вацлавов уже до начала разбирательства оседлала коней и верхом сбежала…
Прежде чем Артур передумал, я нащупала его ногу, предположительно колено, и впилась в него со всей силы, привлекая внимание к себе, стоявшей на коленях.
- Что? Что ты хочешь? – я зацепилась за жалкий шанс, не веря в свою удачу. Не до конца веря словам Артурам. Могла ли здесь быть подстава? Он просто так ничего не делал и не спасал чужих людей. Заботился лишь о своем народе. Остальные люди для него не столь важны.
После моего вопроса Артур не торопился отвечать, а ждал, словно ему доставляло удовольствие меня морально изматывать, издеваться надо мной. Причислять к падшим, ставить клеймо раба, видеть меня на коленях сейчас плачущей и молящей об отце. Я сильнее задергала его проклятую штанину.
- Что тебе нужно? – спросила уже громче, пытаясь докричаться до него и узнать, что же желает еще господин, рожденный в семье Бонифациев – одной из самых старых и известных фамилий у южан? У него все есть для счастья. Семья, земля, власть, драгоценности, скоро будет жена и ребенок, но мужчина не торопился отвечать, получая удовольствие видеть меня, стоявшей на коленях. – Ну, пожалуйста, отпусти его. Скажи, что ты хочешь? Видишь, я на коленях перед тобой. Ты ведь этого хотел? Сломить меня хотел? Поставить на колени? Хочешь, сделай меня вновь рабыней, могу убираться, быть слугой во дворце? Служить на конюшнях, работать в борделе? Или шутом работать? А хочешь, отдай меня на потеху кому-нибудь, я ведь тебе наскучила? Скажи, тебе доставляет удовольствие меня уничтожать и видеть мои страдания!?
Я осеклась, услышав окрик:
- Не нужны мне твои страдания, глупая девчонка! – грубые пальцы вздернули мой подбородок и от этого слезы прекратились. - Зачем мне твои страдания? Ты - несносное проклятие на мою голову! Мог бы, давно вышвырнул за пределы оазиса, но постоянно держу в поле зрения. Мне не нужна слуга, мне не нужен шут, мне не нужна статуэтка куклы, мне нужна любовница. Чтобы по одному моему зову приходила ко мне и изнывала по мне. И чтобы прекратила воротить свое лицо! Ясно, чего я хочу? Я освобожу твоего отца и дам ему со своими друзьями-мятежниками уйти с моей земли, но ты его больше не увидишь, потому что останешься здесь со мной. В этом дворце. Навечно. Я не желаю больше слышать «нет», видеть непослушание, вздор, дерзость. С этих пор каждый твой день будет посвящен мне, наполнен стремлением угодить мне.
Он крепко поймал мою руку, которой прежде держалась за его штанину, и отнял ее, после чего дернул меня на себя, заставив подняться с колен.
- Ты все делаешь только для своей выгоды. Да, Артур? - понимая собственную беспомощность, мне оставалось только пытаться уколоть едкими фразами.
- Да. И я этого не скрываю. Мне бессмысленно заключать с тобой сделку. Как уже раннее предупреждал, я не позволю тебе покинуть мой оазис. Твой ответ?
- Только подумаешь, что в тебе есть что-то хорошее… - в ответ на мои бесполезные попытки отсрочить согласие, Артур положил ладонь мне на ягодицы и прижал меня крепко к своей груди, заставив слиться с ним телом. Его мало заботила уместность ласк.
- Я жду…времени мало, - поторопил, обдав горячим дыханием кожу шеи, готовясь то ли понюхать мое тело, то ли поцеловать мочку за ухом. - Если хочешь, то пусть твой отец продолжает сидеть в казематах, а ты будешь его навещать раз в неделю и носить еду…
- Согласна! Дьявол…даю слово! Буду для тебя жить. Служить тебе и лююю…
В прошлой раз легко далось это вранье, а теперь не могла достойно соврать и произнести простое слово "любить". Артур не заметил моих внутренних размышлений о невозможности сказать о любви также легко, как в прошлый раз, вместо этого отдал приказ воинам освободить отца, а меня проводил обратно на поляну, где творилось что-то странное. Точно рой муравьев бегал по траве, каждый человек или гость дворца пришел в движение, спеша выполнить волю принца. Планы срочно менялись.
Внимание к нам поуменьшилось. Мы были заняты каждый своим делом. Артур – разговором, а я с Рафаэлем стояли сбоку.
- Не волнуйся, ты сделала всё идеально! – Рафаэль не заметно сжал мою руку, пока Артур неподалеку разговаривал с мужчинами и отдавал новые приказы относительно праздника.
Вскоре стражники действительно высвободили моего отца, позволив ему приблизиться ко мне и Рафаэлю. Прежде чем он обнял меня или сказал что-либо помимо моего имени, Артур меня крепко обнял.
- Прочь отсюда, мятежник, пока я не передумал! – Он даже не дал в последний раз поговорить с ним или обнять на прощание, удалось только протянуть руку и коснуться отца. – Прочь отсюда! Ты и Рафаэль, убирайтесь отсюда, пока я не передумал. У вас есть час, чтобы покинуть мой оазис и поспешить на выход с моей земли, в противном случае я приму очень жесткие меры, и даже просьба Розы сохранить вам жизнь меня не остановит.
- Лиля!?
- Папа!?
Вновь дернулась, вырываясь из рук Артура, но он мягко, но уверенно взял за локти и повернул к себе.
- Глупая девчонка, ты остаешься со мной, – шепнул на ухо, и как бы я не старалась вырваться, по-прежнему оказывалась прижатой к крепкой груди и бедрам.
- Я думала, он умер, похоронила его, оплакивала. Мстила тебе за него, - я перестала вырываться, но развернулась в его объятиях. – Я поговорить с ним хотела. А если больше не увижу?
- А ты больше и не увидишь его, поскольку у мятежников нет времени на разговоры, иначе я всех убью! Ты - жительница моего оазиса и обязана служить мне.
Он все крепче сжимал в объятиях до ломоты в костях, желая владеть мои хрупким телом. А после закрепил нашу сделку яростным поцелуем.
- Прекрати... – произнесла, едва на несколько секунд оторвалась от поцелуя, отодвигая мужскую грудь, которая сильно давила на меня.
И в следующий момент руки Артура ослабли на пояснице. Мое тело полностью освободилось от плена, а после я услышала стон боли. Артур никогда не позволял себе никаких стонов или звуков, даже содрогаясь в оргазме, он мог до боли сжимать мои бедра, делать засосы и клеймить мое тело, но единственное, что позволял себе, это хриплое дыхание, но никаких стонов. Все это он хладнокровно контролировал.
- Уходим, Лиля, уходим!- голос Рафаэля меня оглушил, а его рука схватила за запястье и потащила за собой.
- Где Артур? – как он смог вырвать меня из рук Артура? Где все?
- Убью, тварь! – от уничтожающего крика Артура кровь ускоренно побежала обжигающей лавой по венам, сжигая стенки сосудов. Я пыталась обернуться в сторону яростно выкрика, но Рафаэль тащил за собой.
