черный сгусток выпущенный злым Изумультом летел в меня, но я прикрылась от него щитом. Обернувшись увидела, как в мою сторону пытается пробраться Дилан. С ушей медленно шла кровь, раненый бок, разорвано правое плечо, пробито бедро. Он едва держался на ногах, но все равно пытался пойти ко мне. С ужасом вижу, как за его спиной появился Нол и с силой вогнал в его спину меч.
– Дилан! – Мой вопль сотряс стены.
Мое тело окаменело, грудь сдавило невидимыми стальными тисками, не давая сделать даже вздоха. Словно в замедленной съемке я смотрела как любимый падает на землю. Нол отошел на пару шагов в сторону, не глядя себе за спину. Там корчилась от боли одна из тварей. Призвав остатки магии, что теплилась где-то в глубине души, я обратилась к земле. Рядом с тварью начала проявляться трещина. Животное попятилось, на его пути оказался Нол. Парень неотрывно смотрел на меня, а потому не мог видеть, как за его спиной, пытаясь спастись, само порождение Бездны занесло свой хвост с ядовитым жалом. Еще один толчок и жало полностью входит в тело оборотня. Парень даже вскрикнуть не успел, когда земля под ногами пропала и вместе с тварью он провалился вниз, а расщелина, повинуясь моему желанию, закрылась.
Из разрыва раздался громкий рык и показались огромные желтые глаза, от вида которых кровь стыла в жилах. Звук повторился. Обессиленная, я упала на колени, глотая соленые слезы. Все вокруг были либо мертвы, либо без сознания. Я осталась одна. Совершенно одна. Сердце сжалось от страха. Собравшись из последних сил, поползла к Дилану. Он лежал, хрипел, давясь собственной кровью. Потоки слез усилились. Дилан попытался что-то сказать, но его заглушил еще один рык. Я зажала уши руками. Неподалеку что-то засветилось. Источник! Я взглянула в его сторону и в голове появилось четкое понимание моих дальнейших действий. Теперь я точно знала, что от меня требуется. Холодными руками прикоснулась к горячим щекам Дилана. Наклонилась и прильнула к его губам:
– Я люблю тебя, Дилан.
Дилан
– Я люблю тебя, Дилан… – сказала она и снова поцеловала меня.
С каждой минутой моя жизнь медленно покидала бренное тело. Шум в ушах становился все громче, в глазах темнело, дышать становилось все труднее. С ужасом я наблюдал как Кассандра встала и направилась в сторону разрыва. С каждым шагом она начинала сиять. Девушка вскинула руки и что-то громко закричала. Источник взбурлился, а из него стали выплывать голубоватые, едва прозрачные души. Зрелище было леденящее душу, не будь я при смерти обязательно заценил бы. Все воющие души стали впитываться в тело Кассандры, от чего она сияла все ярче и ярче. Повинуясь какими-то силами, она медленно стала отрываться от земли. Когда последняя душа попала в тело девушки, Кассандра обернулась и улыбнулась. Яркая до боли в глазах вспышка. Ее крик. Ужасный вой, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки. Затем тишина и спасительная темнота.
Дилан
Сознание возвращалось медленно. Я словно купался в каком-то тумане время от времени то выныривая, то погружаясь обратно. Раз за разом слышал какие-то голоса и снова возвращался в туман, где отчаянно искал кого-то, звал по имени, но никто так и не откликнулся.
Очнулся словно от толчка. Яркий свет тут же больно ударил по глазам.
– Дилан? – Повернул голову и встретился с обеспокоенным взглядом Синтии. – Ты очнулся! Слава Богам!
Она вытерла тыльной стороной руки непрошеные слезы и выскочила из палаты. Знакомое место, в котором я был частым гостем, значит мы уже в академии. Вернулась Синтия, а вместе с ней ректор, декан, Грей и куча целителей. Последние провели тщательный осмотр и вынесли вердикт, что жить я буду. Посоветовали придерживаться постельного режима, заставили выпить кучу снадобий и удалились. Оставшиеся радостно галдели, поздравляли с выздоровлением.
– Что… – я закашлялся.
В горле стоял ком, в роте было все еще ужасно сухо. Синтия меня поняла и тут же поднесла к губам стакан воды. Сделал несколько глотков, и холодная жидкость приятно побежала по горлу. Благодарно кивнул и повторил вопрос:
– Что случилось?
– А ты не помнишь? – Удивился Грей.
Я отрицательно покачал головой. Сил все еще не было и каждое движение давалось мне с большим трудом. Присутствующие как-то странно переглянулись и по кивку ректора декан стал рассказывать о том, что произошло около Источника. С каждым его словом память потихоньку возвращалась, кроме одного момента:
– Где Кассандра?
Мне не ответили. Синтия всхлипнула и отвела глаза в сторону, мужчины склонили головы. Реакция мне не понравилась, все внутри сжалось от дикого страха. Ответить решился Грей:
– Когда за нами пришли, мы все были в отключке. Разрыв был закрыт, а Источник восстановлен. Нас всех забрали и отправили в лечебницу. Всех… кроме Кассандры.
Дышать стало тяжело, а в голове зашумело.
– Она…? – Договорить я не смог, ком в горле не давал выдавить и звука.
– Никто не знает. Тело так и не нашли. Есть вероятность, что ее засосало в разрыв. Это только предположение, но…
– Нет. – Тихо сказал я.
– Что? – Запнулся друг.
– Я. Сказал. Нет. Кассандра жива.
– Дилан, магистр Низар две недели продолжал поиски, но никаких следов так и не нашел. Нужно смириться и жать дальше. Она отдала жизнь, чтобы мы…
– Заткнись! – Взревел я, пытаясь подняться. – Она жива! Жива!!! Слышишь? Она не могла оставить меня!!! Она жива!!! Я найду ее!!! Найду!!!
Декан и Грей схватили меня за руки, пытаясь придавить обратно к кровати. Я проклинал их, рычал и вырывался. Синтия прижала руку ко рту, не сдерживая рыдания. На крики примчался целитель, склонившись надо мной, положил ладонь на лоб и прошептал какое-то заклинание. Силы стали меня покидать, и я медленно отключился повторяя, как молитву «она жива…»
Еще несколько дней меня держали у целителей. Я отказался кого-либо подпускать к себе, сделал исключение только для Синтии. Она же и поила меня разными снадобьями и приносила еду. Да, поведение детское, но видеть кого-либо мне было противно и тяжело. Чтобы я не натворил глупостей декан, чтоб ему икалось, заговорил мою палату и теперь она стала моей тюрьмой. Единственным способом выбраться теперь было открытие дверей и окон, когда ко мне приходила Синтия. Декан наивно полагал, что в присутствии девушки я не смогу что-то учудить.
На четвертый день моего протеста Синтия принесла ужин. Она щебетала и «кормила» меня последними новостями, когда я молча поглощал пищу. В конце концов, уставшая девушка тихонько уснула прямо на стуле. Это
