— Там знают?
— Да.
И Рэтар отдал камень и развернулся уйти.
— Но за ещё один такой, господин, — поторопился остановить его хозяин лавки, одной рукой забрав фрит, а второй почти схватив незнакомца за рукав, но глянул в глаза и поостерёгся. — Я могу попробовать найти вам провожатого. До ведьмы.
Рэтар кивнул и достал камень.
— Элинка, — крикнул пекарь куда-то на улицу.
С площади забежала худенькая девочка на вид тиров десяти, может двенадцати.
— Да, уважаемый Юнтон, — она поклонилась, потом увидела незнакомого мужчину и напряглась.
—— Господин ищет чёрную ведьму, — кивнул в сторону Рэтара пекарь. — Проводишь его?
— А зачем господину чёрная ведьма? — спросила девочка.
— Ты спрашивать решила? — грубо насел на неё торговец. — Проводишь или нет?
— Мне нужен заговор, — отозвался Рэтар, стараясь говорить как можно мягче.
Это был не первый раз, когда ему говорили, что ведьма есть, он даже однажды нашёл какую-то совершенно непонятного возраста серую, которая творила какие-то заговоры по мелочи и называла себя громким “чёрная ведьма”. Поэтому, хоть сейчас сердце и подскочило, когда торговец сказал, что ведьма у них есть, но всё равно вера в успех, что это именно Хэла, кажется была ничтожна мала.
— А что в другом месте нет? — с вызовом, но не без опаски, спросила у него девочка.
— Ты как с господином говоришь, а? Вот я твоей матери расскажу, ну, — припугнул её хозяин лавки.
— В другом нет, — так же спокойно отозвался Рэтар. — Если бы была, то не искал бы здесь. Дам тебе камень, если проведёшь.
— Она сейчас не делает заговоры, — буркнула девочка. — Я могу спросить, но не думайте, что получится.
— Спроси, — кивнул торговец.
— А вы здесь меня подождите, — кивнула девочка и развернулась убежать.
— Подожди, — Рэтар показал ей камень и протянул, чтобы взяла. — Один сейчас, другой, когда вернёшься.
Она засмущалась, замялась, но камень взяла — по тому, как она была одета, было понятно, что её семья нуждается. Потом кивнула и вышла.
Пекарь за спиной Рэтара усмехнулся.
— Зря, может и не вернётся, — отозвался он.
— Она из Эссана?
— Да, отца её знал. В море сгинул, — ответил пекарь. — Мать болеет у неё. А саму девчонку я с ведьмой видел не раз.
— Ты сам видел ведьму? — Рэтар через силу старался говорить спокойно и отстранённо, чтобы не показать как его сейчас ударило болью и надеждой.
— Видел. Последний раз правда приходила ко мне больше луня назад.
Рэтар подошёл и положил перед пекарем ялий.
— Господин, — задохнулся хозяин лавки, потому как ялий был в этих местах редкостью, да и стоил в несколько раз дороже, чем полученный мужчиной ранее фрит. — Вы так щедры?
— Хорошие ответы — хорошая плата, — ответил Рэтар не глядя на хозяина лавки, потому что не спускал глаз с девочки, пробирающейся через площадь и постоянно оглядывающейся назад, чтобы убедиться, что за ней не идут.
— Если потеряете её, то ищите в Эссане Гьялин Эяхан, мать её, — проговорил в спину уходящему господину торговец, невероятно довольный тем, что получил.
Девочка вышла из города, прошла несколько лирг в сторону своего селения, а потом ушла с дороги в сторону моря. Следить за ней стало проблематично, потому что тут всё просматривалось и идущего за ней незнакомца она конечно заметила бы. Поэтому Рэтар отстал. Но старался девочку из вида не терять.
В конечном итоге, спустившись с одного песчаного холма, он прошёл сквозь заросли кустов сладкой янги, где девочка остановилась и набрала себе в подол верхней юбки ягод, а потом увидел на берегу рыбацкую хижину.
Селение, если Рэтар правильно помнил карту и не ошибался в своём местонахождении, было отсюда недалеко.
Может девочка пришла и не к ведьме, а домой?
Постройка была ветхой, недалеко от неё лежали вверх дном две лодки, одна почти развалилась в труху, другая на вид была целой. Были столбы с сетями на них. И было тихо.
Он спустился к дому и встретился с обиженным взглядом девочки, которая сидела у ещё одной лодки, лежащей шагов за сорок от постройки.
— Вы должны были ждать там, в городе, — возмущённо проговорила она, достаточно смело, но было видно, что ей очень страшно.
— Элинка. Так тебя зовут? — начал Рэтар расставив руки, чтобы девочка их видела. — Мне очень нужна ведьма. Прошу тебя. Я не сделаю ничего плохого. Мне нужен только заговор.
— Какой? — нахмурилась она, держась на расстоянии.
— Скажи, ведьму как зовут?
— Не скажу, — заупрямилась девочка.
— Хорошо. Мне нужно поговорить с любимой, — голос Рэтара всё же предательски дрогнул, но девочка не торговец, прожжённый и пытающийся заработать на всём чём только можно.
Элинка склонила голову на бок.
— Она не делает заговоры на любовь, — ответила она уверенно. — Зря пришли.
— Скажи ей, что я заплачу.
— Она не согласится.
— Скажи, что заплачу своей последней потерей, — попросил Рэтар. — Прошу тебя, милая, скажи. Если нет, я уйду. Я даю тебе слово — я не сделаю ничего плохого ни тебе, ни ведьме. Просто передай то, что я сказал. Слово в слово.
Она помедлила мгновение, которое показалось вечностью, но потом сжалившись над ним, кивнула.
— Но ближе, не подходите, там заговор на чужаков, поэтому вам плохо может стать, ясно? — сказала девочка и пошла к дому, когда он согласно повёл головой.
Рэтар не знал, сколько он стоял и ждал. Оба светила были высоко и нещадно пекли, а внутри всё ещё порой было худо от последствия длительного приёма дурмана. Но вот девочка вышла, посмотрела на него с угрозой и побежала в сторону, вверх по скалистому, заросшему травой берегу.
Когда она скрылась, Рэтар решился подойти ближе. Если убьёт заговором, который скорее всего всё же был, то так тому и быть.
Он глянул на нить на руке, она была совсем бледная, но сейчас одна из ниток стала как будто ярче. То ли на свет, то ли и он и правду нашёл Хэлу…
— Я пела эту песню всего один раз, — Рэтар почти дошёл до входа, но этот голос… боги, это шуршание варсы, едва слышное, глухое, но это был такой любимый им голос.
— Ты пела её мне, — отозвался он, потеряв голос и замерев и не в силах больше идти. — Я помню все песни, которые ты мне пела.
— Я просто пела, — возразила она. — Не тебе. Просто песню люблю.
— Мне, Хэла, — обречённо прошептал Рэтар, — мне, родная.
Он не видел её, ведьма была в доме, в тени, лишь незначительное движение в проёме и кусочек его плаща. А он думал, что оставил его в Йероте. А потом осознание — жара, а она в плаще, с подкладкой из шкуры сунги… и бледнеющая нить. Радость от того, что вот она рядом, вытравило страх того, что она уходит от него, где-то там, далеко, где-то куда он не может дойти.
— Хэла, — с надрывом проговорил Рэтар, — тебе плохо, Хэла?
— Тебе надо уйти, — она говорила через силу, он едва слышал её сквозь слабый шум волн.
— Нет.
— Уйди, Рэтар, — задохнулась ведьма. — Ты хотел поговорить — ты поговорил. Теперь иди. Оставь меня.
— Хэла. Нить… она выцвела.
— Да. Дай мне умереть.
Ничего страшнее он услышать не мог.
— Нет, — Рэтар сделал шаг.
— Не смей, — остановила Хэла его и он увидел её руку, ладонь выставленную вперёд, с раной поперёк, кровящей, замотанной тряпкой…
Правая рука. След на его рубахе. Почти два луня прошло, а рана не зажила?
Боги, что он натворил?
— Нет, родная, я не уйду, я не дам тебе умереть, — прошептал он, сам не веря в то, что говорил. Слабак! Струсил, сдался, сломался. Предал её. — Не наказывай меня так, прошу тебя, Хэла. Не надо.
— Оставаясь, ты только продлишь мои страдания, — проговорила ведьма сквозь слёзы.
— Хэла, — Рэтар был готов на всё, что угодно, лишь бы просто остановить всё это.
Внутри всё скручивало, с болью, яростно и беспощадно. Зверь, которого он столько времени поил отравой, выл и сходил с ума, ненавидя, вгрызаясь в хребет и заставляя давиться горестным рёвом.
