Та еще новость, но так-то мне без разницы, как его зовут, мог бы сделать нужное нам, а там хоть трава не расти.
— Ты хоть Бессмертный? Маг?
— Ну, если ты о принадлежности к расе в принципе, то да. Маг — нет. У нас вообще не существует такого понятия. Каждый окан обладает определенным уровнем силы, что у вас принято звать магией в силу вашего зашоренного и примитивного мышления. Но если уж пользоваться вашими определениями профессий — то я, скорее, воин, страж.
— Хорош из тебя страж, если мы запросто пришли сюда и могли как нечего делать прирезать во сне, — фыркнул я презрительно.
— Не нарывайся, двуликий, я бы с удовольствием запил свой перекус чем-то погуще простой воды. Я был ранен и нуждался в отдыхе, и мой сослуживец должен был возвратиться ко мне в ближайшее время с помощью и пробудить. Вернемся к фоморам.
Чего к ним возвращаться. Плюнув на все и как следует нахлебавшись уже сносной на вкус жидкости, я пересказал всю теорию проникновения к нам фоморов, придуманную Летэ, не забыв упомянуть, что она считала, что наш мир — лишь плацдарм для прорыва в Верхний.
Иральд… а нет, Алэн, молча слушал меня, не прерывая, мрачнее все больше. Едва я закончил, он сорвался со стула и понесся опять наверх, бормоча что-то про вроде «не может быть… не может… чтобы эти примитивные… да как так-то».
Он остановился у того самого пугающего входа в никуда и начал шарить по широкой раме входа сбоку. Что-то затрещало, и в одном месте в сторону отъехала шторка, открыв хаотичную россыпь подсвеченных цветных то ли камней, то ли стекляшек. Окан тыкал в них, то и дело напряженно пялясь в так и пустующий проход, бубня все время: «А если так? А так? Ну давай же!»
Я уже подумал окликнуть его и напомнить, что мы пришли не для того, чтобы безмолвно взирать за его бесполезными попытками сделать не пойми что, но Алэн заорал так, что у меня чуть кровь из ушей не хлынула, шарахнул кулаками по стене, отчего вверх по камню побежала широкая трещина, тут же, однако, затянувшаяся. Словно и забыв о нашем присутствии, Бессмертный ломанулся в помещение со всяким околомагическим барахлом. Когда мы поспели за ним, многолетнего слоя пыли уже не наблюдалось, а кругом засверкал полированный до рези в глазах металл, стекло, отражающее резкий свет с потолка. Сам Алэн, как сильно не в себе, метался между установленными в непонятном порядке зеркалами и тыкал на этот раз в рамы, и те вдруг начинали светиться изнутри.
— Ну! Отвечай давай! — рявкнул Бессмертный, будто имело смысл общаться с неживым предметом.
Кририк многозначительно поглядел на меня и постучал указательным пальцем по своему виску, покачав головой и сокрушенно вздохнув. Я кивнул, признавая, что, вероятно, мы потерпели поражение. Бессмертного-то мы нашли, да он не тот, кто предполагался, и явно с головой после столь долгого сна у него совсем беда.
— Алэн! Друг мой, жив ли ты и слышишь ли меня? — Раздавшийся в комнате голос заставил вздрогнуть и заозираться.
Ну надо же, упрямый сбрендивший иномирец сотворил-таки некое чудо. С одного из зеркал на него уставился еще один такой же темнокожий окан, правда, выглядел тот не очень бодрым, каким-то осунувшимся и посеревшим.
— Ну наконец-то, Радхор, я чуть не чокнулся уже! Что слу…
— Если ты жив, друг мой, знай, что мы сотворили нечто ужасное, — прервал новый Бессмертный своего соплеменника очень слабым голосом.
— Погоди, Радхор, тут врат…
— Мы оказались алчными до силы идиотами, Алэн, и сила нас и убила.
— Радхор! Эй, Радхор! — «Наш» Бессмертный замахал перед зеркалом руками. — Что же это.
— Нам никогда не следовала алкать чужой силы и спускаться в Нижний мир за ее источником, Алэн. Он убивает нас. — Окан в зеркале уронил голову на руки, словно был слишком слаб, чтобы удержать ее, и разрыдался. — Я сумел выбросить эту проклятую темную душу в портал, но ничего уже не исправить. Нас настигло возмездие за то, что имея так много, возжелали еще больше. Если бы исправить… вернуть… Алэн…
— Что городишь?! — Бессмертный стал снова шарить пальцами по раме. — Что за шутки тупые?!
— Слааш больше нет… — продолжил рыдать второй. — И Ривин… никого… нико
— ЧТО-О-О?! — Вот теперь я не удержался от того, что бы схватиться за свои бедные уши. — Что ты сказал?!
Но зеркало безжизненно потухло, и Алэн пришел в дикое неистовство, начав громить все вокруг, вопя и рыча так отчаянно, что у меня все нутро свернулось. А в следующее мгновение пол ушел у нас из-под ног и мы с магом полетели вниз. С оглушительным ревом, скрежетом и грохотом вся огромная башня пришла в движение, разваливаясь на отдельные камни, что не падали, а стали бешено вращаться в воздухе. Наше приземление и так было жестким, так еще и Кририк, не успев пригнуться, схлопотал одним булыжником по лбу и отключился. Схватив его за шиворот, я, пригибаясь ниже некуда, пополз как можно быстрее к ближайшим деревьям и дальше, чтобы на безопасном расстоянии наблюдать за неистовством совершенно рехнувшегося окана. Сам Алэн завис высоко над землей, выгнувшись как от сильной боли, и все орал-орал, а камни и все содержимое башни вертелось вокруг него, как в водовороте. В воздухе пахло как после удара сотни молний, грохот и рев стоял жуткий, и длилось все, по моим ощущениям, никак не меньше часа. Кририк уже очнулся и уставился вместе со мной на это светопреставление.
— Ты хоть представляешь, что в нем за силища? — шокированно спросил он. — Мне такое и не снилось.
Закончилось все так же неожиданно, как и началось. Алэн полыхнул ослепительной вспышкой, лишив нас на время способности видеть, и все стихло. Проморгавшись, мы с удивлением обнаружили целехонькую башню на прежнем месте. Выждав немного, осторожно приблизились, найдя бешеного Бессмертного сидевшим внутри на первом уровне, бессильно привалившись к стене, и взиравшим в никуда невидящим взглядом.
— Чего вам? — безразлично спросил он.
— Все того же. Помощи с фоморами.
— Вы хоть соображаете… что мой мир, скорее всего, погиб… все, кого я знал и любил. Отвалите от меня.
Возможно, стоило его пожалеть, но знаете что? Он и его соплеменники имели прямое отношение к тому, что сейчас так же гибнет мой мир и в опасности та, кого я люблю. Так что ни хрена!
— Слышь, ты, Бессмертный, а как насчет того, что здесь уже сотнями лет калечатся тысячи жизней ни в чем не повинных людей? Мои гребаные руки по локоть в крови тех, кого мне пришлось убивать, чтобы хоть как-то остановить тех, кому досадили вы. Я хренов убийца невинных, потому что по-другому было никак, и все это, выходит ваша вина! Пока ты тут дрых, погибло, пострадало и продолжает страдать столько народу. А станет еще больше, если ты не поднимешь свой верхнемирский зад и не сделаешь что-то с тем, чтобы все прекратилось. Там снаружи насилуют женщин, чтобы породить новое поколение чудовищ, что хотят прийти по ваши души, которых, бес вас побери, уже и нет! Твои соплеменники сдохли, но хоть знали за что, а нам все это за какие грехи? Поднимайся и останови все!
Глава 42
Алэн и не подумал как-то прореагировать на мою эмоциональную речь, просто прикрыл глаза, откинувшись затылком на каменную кладку, и, казалось, собрался опять тупо уснуть. Еще лет на триста, ага.
— Вставай, сука! — взбесившись, бросился на него я, хоть Кририк и пытался повиснуть на мне, останавливая. — Вставай и делай хоть что-то, скотина бессмертная! Я бросил свою истинную, женщину, с которой у меня и так было времени всего ничего, ради того, чтобы дойти до тебя и сделать все что угодно ради ее будущего! Я даже ребенка с ней еще не зачал, не оставил ничего после себя, и это чтобы притащиться сюда и наблюдать, как ты тут сидишь и ни хрена не делаешь?
— Я тебя сюда не звал. Иди к своей женщине, а я тебе ничего не должен, — замогильным голосом отозвался окан, и, не выдержав, я схватил его за грудки, вздергивая с пола, не обращая внимания на увещевания мага.
Будучи ниже меня на полголовы, иномирец ощущался таким тяжелым, будто был отлит из свинца.
