на деревья, и по дороге катит так, что ветер в ушах светит. Артай подпрыгивал от восторга, сидя на сидение впереди, а бедный его друг вцепился в него бледным изваяньем, он хоть и привык и к лошадке, и к сундуку, но самобеглая повозка его впечатлила еще больше. Работники лесопилки высыпали посмотреть на чудо, а потом просились проехаться туда-сюда по дороге.
В общем, вечер удался, домой заползали уставшие и возбуждённые от катания. Пока ужинали жареной картошкой на сале, запивали холодным молоком вприкуску с салатом из огурцов и помидоров, делились впечатлениями от поездки и того, что я еще задумала.
— Нам нужна защита, дорогие мои, — сказала я своим домочадцам, — и опять же, товар повезем на повозке, надеюсь, сможем все погрузить, но и самим нужно на чем-то ехать.
— Даже не буду гадать, что это такое будет, — сказала Ранима, убирая посуду со стола.
Я помогла белочке с уборкой, поцеловала на ночь драконенка и пошла спать, ночью у меня, как всегда в последнее время встреча с его отцом. Как подумаю, что Артай может не простить мне того, что я не говорю ему об отце, сердце больно сжимается. Но так и не могу пересилить себя и рассказать, боюсь, что любовь к отцу пересилит его привязанность ко мне. Трусиха.
Заснула быстро, стоило только прикрыть глаза, выдохнула уже в другом месте, зябко обхватила себя за плечи, обернулась, чтобы посмотреть, где дракон, и замерла, не в силах отвести взгляда от весьма притягательного зрелища.
Он стоял возле окна, смотрел наружу, серебряный свет от луны проникал в окно и обрисовывал его фигуру яркими мазками. Белоснежные волосы шелковым покрывалом спускались на голую спину, мягко вырисовывались ямочки на пояснице, красиво просвечивались сквозь тонкую ткань штанов мускулистые ноги и то, что повыше. Я слишком громко сглотнула, пытаясь смочить враз ставшим сухим горло.
Он почувствовал меня, резко обернулся, мне показалось, с облегчением выдохнул, но наверно показалось, потому что его глаза опасно блеснули. Мягкой походкой он пошел ко мне, хищно раздувая узкие ноздри аристократического носа, не отрывая взгляда, навис сверху, давя своей драконьей аурой. Я испуганно сжалась, даже медведь с его яростью не пугал так, как обманчивое спокойствие дракона. Что это с ним? Вроде расставались вполне нормально.
— Хранительница, — хрипловатым голосом сказал он, — пришла.
— А были сомнения, — постаралась взять себя в руки, я же неиспуганная девственница, чтобы трястись от близости притягательного мужского тела… тьфу ты, а ведь девственница. Отпрянула, упираясь спиной в стену и стараясь не дышать. Слишком приятным был его запах, горьковатый, похожий на запах черного шоколада с корицей, немного терпкий, но такой желанный, что хотелось вдыхать его снова и снова. Никогда еще запах чужого тела не действовал на меня так странно.
Взгляд уперся в мощную грудь, стек по прессу, задержался на тонкой дорожке темно-серых волосков, уходящих за край штанов. Довольно фривольные мысли заставили меня покраснеть, и я даже обрадовалась, когда его рука коснулась подбородка, приподняла мое лицо, чтобы мы тут же встретились взглядом. На меня смотрел дракон, узкий зрачок, на висках темные пятнышки проявляющихся чешуек. Он или сильно взбешен, или взволнован, что в принципе для меня одно и то же.
— Если бы я мо,г давно был в твоем поселке древлянка, — сказал он, — но мне приходится ждать здесь, где я могу хоть немного чувствовать своего дракона. В этом проблема сильного зверя.
— Я привезу Артая, — сдалась я и попыталась вырваться из его захвата, — обещаю. Но у меня есть предложение.
— Предложение, — повторил дракон, отпустил мой подбородок, но отходить не собирался, упёрся одной рукой о стену, давая мне видимость свободы, — я внимательно тебя слушаю.
— Отдай мне своего сына, — выпалила я.
Лицо Миртая окаменело, узкие зрачки превратились в тонкую нить почти невидимую, делая радужку яркой, залитой бескрайней синью, я торопливо стала объяснять:
— Ты сам говорил, что у тебя пока проблемы, и Артай будет в опасности рядом с тобой.
— Ты думаешь, я не смогу защитить своего сына? — удивленно рыкнул мне блондин.
— Ты… — я запнулась, — ты же собираешься еще жениться, а Артай будет тебе мешать, я просто уверена, что Артай не захочет признавать твою новую жену, — дракон скривился, — и у меня ему будет лучше. А ты можешь в любой момент с ним общаться.
— Ты кое о чем забываешь, — хмыкнул герцог, — его дракон, он лишен своей ипостаси в твоем лесу, а для нас это медленная смерть, особенно когда он станет взрослеть.
— Я сделаю все, чтобы снять с него проклятие, — убеждённо сказала я, стараясь не вспоминать о лесе и божественном сне.
Герцог хмыкнул, аура перестала давить, выбивая из спокойствия, его губы, сжатые до этого, вдруг изогнулись в улыбке, а потом дракон самым наглым образом рассмеялся, при этом он еще ближе прижал меня к стене телом, а голову чуть запрокинул.
— Я, конечно, очень рада, что тебе смешно, и ты перестал походить на взбешенного зверя, но я серьезно говорю! — возмутилась я, когда напряжение спало. Я перестала жаться к стене и попыталась оттолкнуть дракона, упираясь ладонями в его грудь. Руки закололо от жара, который перекинулся с его кожи на мою. Дракон тут же положил свою ладонь на мои руки, не давая мне убрать ладошки и посмотрев на меня живым уже человеческим взглядом, сказал:
— Чего только не было в моей жизни, но, чтобы требовали сына, а меня посылали подальше, такого не припомню.
Я еще пару раз дёрнула руки и поняла, что не отпустит. Жар постепенно перетекал от ладошек по рукам и переходил на локти, стремясь охватить все тело. Вся ситуация в целом мне не нравилась лучше бы он, как всегда, сидел и что-нибудь писал, не обращая на меня внимание.
— Я думал, это твоя игра, — продолжал тем самым дракон, — чтобы заставить меня обратить на тебя мое внимание, чтобы я желал узнать, почему ты так равнодушна, чтобы взыграла во мне драконья суть,
