─ Я не плачу, ─ отрешенно проговорила Вера, поднимая на нее потухшие глаза. ─ У меня кончились слезы, Эльжбета.
─ Пойдем домой! ─ полька участливо погладила Веру по плечам.
Войдя в спальню Вера быстро сняла ожерелье из жемчуга, браслеты, кольца, и положила украшения в шкатулку. Заколки, золотые шпильки ─ все было яростно сорвано с прически вместе с выдранными прядями волос и брошено на туалетный столик. Ее история опять повторяется. Что она опять не так сделала? Может, она слишком скучна для Стефано? Голова шла кругом, а сердце разламывалось от резкой боли. Стефано оказался ничем ни лучше Игоря, а может, даже хуже. «Медовый» месяц, проведенный с ним в Солдайе, пролетел быстро. Всего только один месяц, а он уже охладел к ней и начал ухаживать за другими женщинами. Вера тяжело вздохнула и захлопнула шкатулку.
Эльжбета сидела на краю кровати и сурово поглядывала, как полностью уничтоженная Вера избавляется от подарков. Пока они шли к дому, Вера молчала и сдерживалась, а сейчас дала волю чувствам.
─ Не часто мне приходилось видеть таких глупых женщин. Сними еще платье и сорочку, они тоже его подарок, ─ презрительно усмехнулась полька. ─ А еще можешь изрезать их ножницами, а потом ворваться в столовую и побить несколько дорогих сервизов. Мать твоего господина Стефано всегда крушила посуду, когда ее муж, сеньор Пьетро, заводил новую любовницу.
─ Издеваешься надо мной? ─ взвилась Вера.
─ И в мыслях не держала, ─ простодушно отозвалась полька, стойко выдерживая ее гневный взгляд. ─ Погнула шпильки, сломала заколку. А в чем они виноваты? В том, что в голове, которую они украшали, ничего нет?
Не имея сил спорить, Вера опустилась на пол возле кровати. Конечно же, Эльжбета права. Ее голова совершенно пуста.
─ Что мне делать? ─ глухо прошептала Вера. ─ Мне некуда идти, у меня нет дома, у меня вообще ничего нет!
─ Вот что я тебе могу сказать! Не огорчайся. Не все так плохо. Ты свободная женщина и в любой момент можешь вернуться на родину. Продашь драгоценности, в конце концов. Тебе этих денег хватит, чтобы открыть бакалейную лавку и вольготно жить.
─ Эльжбета! Ты так ничего и не поняла! Я люблю Стефано! Причем здесь деньги!
─ Да уж, глупа как гусыня, ─ хохотнула Эльжбета.
Она собрала со столика разбросанные шпильки и бережно положила в шкатулку. Вера сидела на полу, обхватив голову руками. Зачем ей дорогие побрякушки, раз Стефано ее больше не любит!
─ Не могу понять, что я не так делаю! ─ Я знаю, что ты не понимаешь. Мужчина стал для тебя всем. Ты жалкая раба любви. Думаешь только лишь о нем, тебя не интересует ничего, кроме страсти.
─ А ты считаешь, что любить глупо? ─ поразилась Вера.
─ Люби, но унижай себя. ─ Эльжбета задумчиво смотрела на Веру. Не эгоистичная, не хитрая и чересчур прямолинейная. Такая и впрямь быстро надоест. ─ Мужчины испокон веков нас обманывают, и весьма изощренно. Вначале они возвели нас на пьедестал. Сказали нам, что мы должны быть чистыми и непорочными. Заказывали у художников портреты в образе богинь и святых. И мы поверили им. А мужчины тем временем жили своей веселой жизнью, развлекались с красивыми любовницами, пили вино, устраивали войны. Вечно им не хватает разных приключений! А когда старость посеребрит их шевелюру, вот тогда они и возвращаются в уютный дом, который создала жена, чтобы сидеть возле камина и вспоминать былые подвиги. Да, кстати, разве ты не знаешь, что сеньор ди Монтальдо осенью женится?
— Что? Ах, да, женится… свадьба, дети… — Вера истерично расхохоталась. Прошла минута, затем другая, а она все смеялась и смеялась….
Уже сожалея о сказанном, Эльжбета метнулась к ней и принялась трясти за плечи, ― в глазах Веры просматривалось безумие. Зная, что делают в таких случаях, полька схватила кувшин с водой и с размаху плеснула Вере в лицо холодной водой. Она потекла по лицу, затем по шее, ― на голубом лифе платья расплылось темное пятно. Вера закашлялась и перестала хохотать, понемногу приходя в себя.
— А ну-ка еще! — воскликнула Эльжбета, снова окатывая ее водой, но уже из таза.
Волосы, одежда, лицо — намокло все. Перед ней стояла не взрослая женщина, а несчастная девочка, мокрая и обезумевшая от горя. Полька подошла к Вере и положила ладони ей на плечи, смахивая с них воду:
— Вера, запомни, женщина должна быть сильной. Жизнь похожа на море. Оно жестоко расправляется со слабыми! Если ты выбираешь жизнь, тебе придется принять ее законы. Ты сбилась с курса, а море не терпит ошибок. Подними же паруса и следуй по направлению ветра. Слова Эльжбеты, сказанные спокойным решительным тоном, приободрили Веру и добавили сил. Да, конечно, она права! Слезы ─ пустое занятие. Кто ей еще может помочь, как не она сама!
Безразличным взглядом Вера окинула вещи Стефано: книги, письменные принадлежности, перчатки. Ей больше не хотелось любоваться его почерком, подносить к лицу перчатки и вдыхать запах его тела. Переживать и плакать она тоже не будет. Она подошла к окну, взяла одну перчатку и швырнула ее на пол.
─ Козел! ─ процедила она на русском языке.
─ Что ты сказала? ─ Эльжбета весело сверкнула глазами. ─ «Кози»? Я так давно не слышала славянской речи! Кто «кози»? Сеньор Стефано?
В светлых глазах женщины загорелись озорные искорки. Наверное, ей и самой приходилось называть кого-то козлом. Мелкие хищные зубки приоткрылись в тонкой лукавой усмешке:
─ Да ведь без рогов-то козлов не бывает. ─ Эльжбета хитро прищурилась.─ Никто и ничего не узнает. Господь тебя одарил красивой внешностью, а ты совсем ею не пользуешься. Он изменил тебе и скоро женится на другой, и ты больше ему ничего не должна! — быстро проговорила полька. — Мой тебе совет ― ищи нового покровителя, если не хочешь остаться в проигрыше. Заодно отомстишь. А там, глядишь, все и образуется.
─ А что… ─ усмехнулась Вера, представив Стефано в объятиях молодой красивой итальянки в подвенечном платье. ─ Порою месть бывает очень сладкой…..
─ Ни есть то слово, паненка! Сладчайшей, ─ шепотом протянула Эльжбета. ─ Послушай, мы ведь собирались в собор, а твоя прическа испорчена. Ну, ничего, я быстро справлюсь.
Возле католического храма никогда не толпилось много народа. Здесь не встретишь простого горожанина. Греки ходили в свою церковь, армяне ─ в свою. А приезжим генуэзским купцам и чиновникам не было дела до бога. Их больше заботили дела и коммерция. Вера была в этом храме один раз, и то из любопытства. Зато здесь можно было повстречать жену викария, и еще несколько женщин, жен советников консула, его письмоводителя. Они приходили сюда от скуки, чтобы пообщаться, похвастаться новыми нарядами.
