Яромир, конечно, понимал, что такая сексуальная жизнь не вполне нормальна, и сдерживаться, находясь рядом с объектом вожделения, становится всё сложнее. Казалось, всё просто решается: ведь давно же собирался уйти, не мучить ни себя, ни его. Однако…
Что касается «себя не мучить», то, как раз по этой причине, он и начал замечать знаки внимания со стороны Дейдры. И тогда же стал подумывать о ней… не только как о своей начальнице… «А что, может, и правда — жениться?..» Но, как только он пытался представить себя с Дейдрой в постели… у неё почему-то всё время оказывались золотистые волосы и кожа… а коленки — точь-в-точь, те самые… «Блин! Вот ведь — засел, как заноза, и в башке, и в прочих местах. Хрен вытащишь!»
И главное — Яромир сильно сомневался насчет «его не мучить». Потому, что было совсем не похоже, чтобы Дани мучался. Вон, в госпитале, сколько девушек красивых возле него крутится. И заигрывают — Яромир сам видел. Ещё бы с ним не заигрывали… Дани может любую выбрать, а они к тому же и образованные — вроде как, ровня ему. Но Дани особого отношения ни к кому не выказывал. Сколько ни следил за ним Яромир ревнивым взглядом, ничего такого не заметил. Но это во-первых. А во-вторых, Яромир готов был поклясться, что все эти появления Дани перед ним — якобы, невзначай — в самом что ни на есть соблазнительном и аппетитном виде — что это вовсе не случайно. Нет, определенно, Дани с ним не мучается. Наоборот, златоглазому, кажется, понравилось мучить Яромира.
«Заноза… Наказание» — Яромир остановил кар возле госпиталя и любовно погладил пакет с подарком. — «И ведь уверен, что я никуда от него не денусь. Ну… Правильно уверен».
… И зачем делать такое лицо? Это же не гадость какая, это белый шелковый шарф. Длиннющий… Дорогой, между прочим. На ветру — а здесь всегда ветер, то легкий, то порывистый — будет развеваться. Как крылья… Красиво же. Ладно, хоть не выкинул и не отказался брать. Уволок вместе с букетом к себе в комнату, пробурчав на ходу: «Спасибо».
А потом они слопали вдвоем праздничный ужин, заботливо приготовленный тетушкой Анни, и Яромир предложил Дани погулять по берегу. «А чего дома сидеть, погода — сказочная!» И Дани, по обыкновению, сделал вид, что задумался. Конечно, Яромир-то уже знал, что согласится златоглазый мучитель, но правила игры таковы, что торопить или, тем более, настаивать нельзя, а надо покорно ждать.
Яромир ждал, предвкушая уже, как лучики предзакатного солнца будут играть на золотистой коже, а ветерок — ерошить крупные кольца пушистых волос… А Яромир будет смотреть… глядеть — не наглядеться…
Но тут… В кои-то веки — всё испортил не Яромир. А Дейдра… Правда, она об этом даже не догадалась, она просто приехала поздравить с праздником, подарок привезла — собственноручно испеченный пирог с ягодами.
Дани был с ней вежлив, улыбался, поблагодарил вполне душевно.
— Ну вот же, оказывается, на Элпис тоже водятся обходительные парни, — вконец очарованная Дейдра решила подколоть стоящего остолопом Яромира. — Не все такие грубые мужланы…
На берег с ним Дани не пошел. И пирог есть не стал.
Яромир попытался было объясниться.
— Послушай, я ей просто цветы подарил. На День Весны. Здесь так принято. Всё-таки, уже давно вместе работаем. А она в ответ мне подарок принесла. Ничего особенного…
— А почему ты решил, что меня это интересует?
И неделю потом с Яромиром не разговаривал… До того случая…
… В тот день шторм прошелся по их берегу. Ураганный ветер разломал деревянный домик, стоявший рядом с причалом. Это было уютное местечко, что-то вроде бара, там рыбаки обычно время коротали — пропустить стаканчик-другой, перекусить, поболтать…
Яромир с Дани возвращались домой поздно вечером — из-за урагана пришлось задержаться в Кайсе. И вот видят — толпа на берегу, обломки дома… Дани приказал — да, именно приказал, умеет он это — подъехать поближе, может, врач там нужен.
Подъехали, значит, узнали, что все, кто был в баре, благополучно спаслись. Кое у кого есть, конечно, синяки да царапины, но и врачи уже на месте, оказывают необходимую помощь.
Так что, можно было ехать домой… Но Яромир заметил в толпе пацаненка лет десяти, тот кричал, плакал, рвался к разрушенному домику.
Яромир выяснил, что мальчишка в этот день к матери приходил, она в баре работает. И приходил со щенком. А когда ураган начался, щенок испугался и забился куда-то, его не смогли найти… Да и некогда было искать — в подвал все побежали, прятаться. Мальчонку, ясное дело, тоже увели… А теперь он уверяет, что слышал, как щенок его скулит, уже после урагана слышал, когда все из подвала выбрались.
В домик-то опасно сейчас лезть — вот-вот совсем рухнет, да там ещё, говорят, провода оголенные везде торчат… Но на мальчишеском лице такое горе было написано…
Яромир многое в своей жизни повидал, да, есть вещи и пострашнее. Но, если б сказал ему сейчас кто, мол, дурень, куда ты лезешь — рисковать жизнью ради собаки безмозглой — Яромир бы в рожу дал, не задумываясь. Потому, что стоило многое повидать, чтобы решить для себя: если можно что-то сделать, чтобы высохли эти горькие детские слезы, то это надо сделать непременно.
И он полез в этот чертов домик, отыскал там глупую маленькую псину, выбрался благополучно… только доской с гвоздем по спине огрело — фигня, в общем-то, он почти не почувствовал.
— На свою зверюгу! — вручил пацаненку хнычущий мокрый комок шерсти с толстыми лапами — большая, должно быть, собака вырастет…
Пока врач из местных царапину его — ту, от гвоздя — обрабатывал, Яромир всё шарил взглядом вокруг, искал Дани. Не увидел нигде, но… будто чувствовал, как тот смотрит на него, наблюдает откуда-то.
А утром Яромира ждал сюрприз.
* * *
Он не сожалел. Ни секунды.
Даже когда валился с ног от усталости. Даже когда проигрывал… той черноте, что прокрадывалась иногда в операционную, и ждала… и дожидалась… И Дани смотрел на остывающее тело… Но он не позволял отчаянию заполнить себя, говорил себе, что борьба не окончена… никогда не будет окончена… потому, что он не собирается сдаваться, и чернота не сломает его. Есть другие жизни, которые нужно отвоевать…
Нет, он не сомневался. Он должен быть здесь. И он хочет быть здесь. Хочет возвращать жизнь и возможность радоваться жизни, хочет слышать слова благодарности… Да, именно так, не пополнение счета в банке, не дорогие подарки — это всё пустое — но признательный, счастливый взгляд. Улыбки спасенных похожи на солнечные лучи. Дани почти чувствует, как они греют, наполняют энергией… У Дани не было сомнений, что такая награда для него и дороже, и нужнее всего.
