Рафаим наблюдал за Драконом, ожидая ответа от Владельца Меча, который не реагировал, когда Никс произнесла его имя.
"Рефаим".
Он посмотрел Никс в лицо лишь на мгновение, а затем Рефаим вспомнил, кем он был, и опустил голову от стыда и сказал первые слова, которые заполнили его ум. "Пожалуйста, не смотрите на меня!"
Он почувствовал плавное касание рук Стиви-Рей. "Не волнуйся. Она здесь не для того, чтобы наказать тебя".
"Как ты можешь знать об этом, Верховная Жрица?"
Стиви-Рей крепко схватилась и сжала его руку, но её голос не пошатнулся. "Потому что вы можете увидеть его сердце, и я знаю, что вы найдёте там".
"Ты веришь в сердце этого Ворона, Стиви-Рей?"
“Богиня. И я не думаю, что он — все ещё Ворон Пересмешник. Его папа освобождил его. Так теперь я думаю, что он a-a новый в своем роде, мм, мальчик-который — нестанет-прежним.” Она запиналась и не могла закончить.
"Я вижу, ты обязана его словам", ответ Богини был загадочен.
"Да", сказала она твердо.
“Даже если Ваша связь означает что Дом Ночи расколется на 2 части, и возможно что и сам мир?”
"Моя мама обычно срезает свои розы с жёсткостью, и я думала, что она хочет обидеть их, может быть, убить. Когда я спросил ее об этом, она сказала мне, что иногда ей приходится срезать старое, чтобы освободить место для нового. Возможно, пришло время, чтобы срезать некоторые старые вещи", сказала Стиви-Рей.
Ее слова удивили его настолько, что Рефаим оторвал свой взор от земли к Стиви-Рей. Она улыбнулась ему и в этот момент больше всего хотела, чтобы он тоже смог улыбнуться в ответ и взять ее за руки, как будет в состоянии сделать настоящий мальчик, потому что он видел, что в её глазах было тепло, любовь и счастье, и ни малейшего представления о раскаянии или отказе.
Стиви-Рей дала ему силы, чтобы посмотреть на Богиню и встретиться с ней бесконечным взглядом.
И то, что он увидел, было знакомым, потому что в глазах Никс отражалось то же тепло, любовь и счастье, которое он видел во взгляде Стиви-Рей.
Рефаим уронил руку Стиви-Рей, чтобы прижать свой кулак к сердцу по древнему обычаю в знак уважительного приветствия. "Счастливо встретиться, Богиня Никс".
"Счастливо встретиться, Рефаим", сказала она. "Ты единственный ребёнок Калоны, который отвернулся от ярости и боли вашего замысла, и стал ненавидеть то, что заполняло долгую жизнь и искать Свет".
"У других не было Стиви Рей," сказал он.
— То, что она повлияла на твой выбор-это правда, но ты должен быть открытым для нее, и ответить Свету, а не Тьме.
"Но я не всегда выбирал Свет. Я делал ужасные вещи в прошлом. Эти воины правы в том, что хотят меня убить," сказал Рефаим.
"Ты сожалеешь о своем прошлом?"
"Да, сожалею."
"Ты выбираешь новое будущее, в которое ты закладываешь мой путь?"
"Да".
"Рефаим, сын упавшего бессмертного Калоны, я принимаю тебя на свою службу и прощаю за ошибки прошлого".
"Спасибо, Никс". Голос Рефаима был грубым от волнения, когда он говорил с Богиней, своей Богиней.
"Будешь ли ты благодарен мне, когда я скажу, что хоть и простила и приняла тебя, есть последствия — ты должен заплатить за выбор своего прошлого?"
"Независимо оттого, что будет дальше, я благодарю вас. Я клянусь", сказал он, не колеблясь.
"Будем надеяться, что ты будешь жить много-много лет в согласии с этой клятвой. Знай, что это последствия." Никс подняла руки так, будто в её ладонях была чаша луны. Рефаиму показалось, что она собирает звёздный свет. "Так, как ты разбудил человечность внутри себя, я, каждую ночь, от заката и до восходящего солнца, буду дарить тебе истинный вид, которого ты заслуживаешь. Богиня бросила в него мягкий свет силы, который проник между рук на него. Он вздрогнул всем телом, пронзившая его боль была так ужасна, что он закричал и рухнул на землю. Когда он лежал, парализованный, единственный звук, который смог прорваться к нему, был голос Богини. "Чтобы искупить своё прошлое, днём ты будешь терять свой истинный вид и вновь превращаться в ворона, который не знает ничего кроме инстинктов зверя. "Посмотрим, как хорошо ты используешь человечность. Извлеки уроки из прошлого и сдерживай зверя. Так что, я скажу — да будет так!"
Боль начинала отступать и Рефаим смог снова взглянуть на Богиню, она распахнула свои руки и радостно сказала, "я оставляю тебя с моей любовью, если ты хочешь принять её и моё желание, будь всегда благословенен."
Никс исчезла в чём-то похожем на вспышку луны. Вспышка была ослепительной, однако не помогла избавиться Рефаиму от путаницы.
Он ощущал своё тело как-то странно, незнакомо, головокружительно… Рефаим посмотрел на себя. Удар был настолько сильным, что он не мог ни на минуту понять то, что он увидел. Почему я выгляжу как мальчик? Проскользнула мысль в его перепутанном разуме. Стиви Рей рыдала о том, что наконец, дошло и до него. Он попытался сосредоточиться на ней и когда он это сделал, Рефаим понял, что она плакала и смеялась одновременно.
"Что случилось?" спросил он, все ещё не полностью понимая.
Стиви-Рей, казалось, не была в состоянии говорить, потому что она просто плакала слезами счастья.
Рука попала в его поле зрения и он поднял глаза и увидел молодую Верховную Жрицу, Зои Редберд, которая криво улыбалась. Рефаим взял её протянутую руку и встал немного неуверенно.
"Вот что случилось — Богиня превратила тебя в парня," сказала Зои.
Правда ударила его, и это почти свалило его на колени снова. "Я человек. Полностью." Рефаим смотрел вниз, на сильное тело молодого воина Чероки.
"Да, но только в ночное время," сказала Зои. "В течение дня ты будешь вороном."
Рефаим едва слышал её. Он уже поворачивался к Стиви Рей.
Он должен был убежать от нее, когда Никс изменила его, потому что она была не на его стороне. Она сделала один маленький нерешительный шаг к нему, а затем остановилась, уверенно смотря на него и потирая лицо.
"Это… плохо? Я выгляжу не так?" выпалил он.
"Нет," сказала она, смотря ему в глаза. "Ты — совершенство. Абсолютное совершенство. Ты — парень, которого мы видели в фонтане."
"Ты будешь…я могу…" Его голос затих. Рефаима переполняли эмоции, для того, чтобы найти нужные слова. Он двинулся, сократив пространство между собой и Стиви-Рей в свои два длинных, сильных, совершенно человеческих шага. Он без колебаний взял ее на руки, а затем сделал то, что он едва позволял себе сделать в своих мечтах. Рефаим наклонился и поцеловал мягкие губы Стиви Рей. Он попробовал на вкус слезы и смех, и, наконец, он узнал, как это должно было быть по-настоящему, вполне счастливо. С неохотой он потянул спину и сказал ей, "Подожди. Я должен кое-что сделать".
