– Нет, нет, – повторял индеец, бешено жестикулируя. Затем последовала длинная фраза на языке апачей. Либби повернулась к Джону.
– Переводчик я плохой, – признался он, – но сдается мне, что целитель говорит, будто ты заколдована и еще что-то о лунных облаках.
Найче, который подошел вместе с целителем, с интересом смотрел то на Джеронимо, то на Либби. Вождь что-то пробурчал и повернулся, указывая рукой в сторону дерева.
– Узен говорит, что ты должна быть там. Вот почему он не удивился, увидев тебя в форте.
Джон внимательно вслушивался в слова старца, а затем, не выдержав, поднял руку, чтобы остановить поток его слов: он не успевал переводить.
– Однако ты должна была исчезнуть.
Либби взглянула на Джона, после чего перевела взгляд на Джеронимо. Она покачала головой.
– Я пыталась уйти, но ничего не получилось! Скажи им, Джон!
Прежде чем Джон перевел, Джеронимо заговорил на ломаном английском.
– Должна вернуться, – сказал он, толкнув ее в плечо и показав рукой на самый край острова. Поскольку Либби не двинулась, он толкнул ее сильнее.
Джон поднял было руку: какое он имеет право прикасаться к ней, но Либби опередила его и отвела ладонь индейца.
– Узен сказал, ты идешь назад. Сделать хорошее волшебство для наших людей. Ты останешься, хорошее не придет.
– Я же сказала вам, что пыталась. Но ничего не получилось, и я решила остаться. Мы с Джоном собираемся пожениться. – Она ткнула пальцем себя в грудь, затем Джона и вложила свою руку в его.
Джеронимо взволновался не на шутку. Он попытался разомкнуть их руки. Джон напрягся. Солдаты, стоявшие у костра, видимо, заметили, что происходит что-то неладное. От группы беседовавших мужчин отделились двое и направились в их сторону.
Предвидя дальнейшее развитие событий, Либби попыталась успокоить индейца. Тот в ответ опять затараторил.
– Эта стрела, – перевел Джон, кивая головой. – Какая стрела?
Джеронимо показал на небо. Либби увидела облако, похожее на стрелу. Ее оперенье расширялось в обе стороны, кончик был заострен.
Поняв, что он завладел их вниманием, Джеронимо продолжал.
– Стрела нацелена на луну, – сообщил он, показывая на пальцах, о чем он говорит. – Волшебство близко, – он раздвинул руки и обхватил ее плечи. – Узен выбрал тебя, чтобы сделать добро апачи.
– Когда стрела вонзится в луну, – повторил Джон, – Либби вернутся туда, откуда пришла?
Джеронимо улыбнулся и снова подтолкнул Либби.
– Иди, иди!
– Нет! – воскликнула она, гневно глядя на Джона. – Никуда я не пойду. Теперь я хочу остаться с тобой. Ты же сказал, что хочешь, чтобы я осталась! – Она повернулась к Джеронимо. – Я люблю его! – кричала она, показывая пальцем на Джона. – Я хочу остаться с ним!
– Нет остаться! – рассердился он. – Иди!
– Ни за что! – замотала она головой. – Я не пойду!
Она встретилась взглядом с Джоном. Он был в шоке. В его глазах снова читалась боль и готовность принять удар судьбы.
– Нет! – воскликнула она, хватая его за руку. – Я не оставлю тебя. Я не хочу!
Джон молчал.
– Скажи хоть слово, – потребовала она в конце концов, не в силах вынести оглушающую тишину. – Скажи им, что я не вернусь.
Джон перебегал взглядом с ее искаженного лица на Джеронимо, всем своим видом выражавшего осуждение. Она сжала его руку, ее ногти впились ему в кожу.
Внезапно она почувствовала, что он принял решение. Джон посмотрел на небо. Кончик стрелы приближался к луне. Он обратил на нее взгляд, полный любви, и покачал головой, разбив ее сердце.
– Иди! – сказал Джеронимо громко, но уже спокойно.
Либби хотела было возразить, но ее рука покоилась в его руке. Она почувствовала, как Джон обхватил ее за талию. Он пустился бежать и увлек ее за собой.
– Нет! – вопила она, вбивая каблуки в землю. Но он сильнее прижал ее к себе и заставил бежать рядом. Она спотыкалась, ноги у нее подкашивались, однако он не давал ей упасть – они мчались навстречу судьбе.
– Остановись! – простонала Либби, выдергивая руку.
– Нет!
Джон снова побежал, и Либби вскрикнула от боли. Она испугалась, что он выдернет руку, если она отстанет.
– Я не хочу отсюда уходить! – кричала она.
Джон остановился, подхватил ее и понес к дереву. Хоть он не слушал, но Либби понимала, что должна попытаться поговорить с ним.
– Пожалуйста, остановись, – плакала она.
– Ты должна исчезнуть, Либби! Помнишь, что сказал Джеронимо? Ты принадлежишь другому времени.
Она крутилась и вертелась до тех пор, пока не выскользнула из его объятий.
– Я принадлежу тебе. Теперь я уверена в этом.
Он опять схватил ее за руку и помчался к дереву. Она скользила по ракушечному песку, вздымая облако пыли.
Когда они оказались под дубом, она возобновила свои попытки. Но Джон не обратил на них внимания.
Он обнял ее за талию, поднял высоко и одним яростным толчком забросил на нижнюю ветку. Либби ударилась животом, и ей стало нечем дышать. Кора царапала кожу через тонкую футболку. Она попробовала соскользнуть вниз, но он прижал ее к ветке.
– Отпусти меня! – взмолилась Либби.
– Не могу!
– Черт возьми, Джон!
– Либби, ты должна уйти! Ради Бога, очнись! Если б у тебя было время подумать, ты бы поняла, что я поступаю правильно.
Она перегнулась через ветку, пытаясь оторвать его пальцы от своей талии, но Джон вцепился в нее мертвой хваткой. Тогда она задействовала ноги и лягнула его. Джон вскрикнул от удивления, когда она заехала ему в челюсть.
Тень закрыла луну, и Либби поняла, что наступил решающий момент. Она дралась, как разъяренная тигрица. Ветки дерева, напоминавшие руки, отбрасывали тень на землю.
Неведомая сила придавила ее к ветке. Либби попыталась пошевелить ногой, но та отяжелела и не слушалась. Давление росло, и Либби, обессиленная, растянулась на ветке. Ее словно впечатало в кору. Она пыталась заговорить, позвать Джона, но не смогла издать ни звука.
Внезапно все вокруг озарилось таинственным голубоватым светом. Ей стало жутко.
Горячий свет резал глаза. И вдруг все исчезло. Ее отпустило так стремительно, что она подалась вперед и стукнулась головой об ветку. Либби свалилась на землю с громким стоном – воздух с шумом вырвался из ее легких. Боль пронзила ее.
Либби медленно приходила в себя. Стебельки травы щекотали ей ноздри, теплый ветерок шевелил волосы. Либби подняла голову и тотчас почувствовала запах свежесрубленного дерева.
Она встала на колени. Розовые лучи нарождающегося утра освещали землю, но в душе у нее было темно.
В стороне был причал, прямо перед ее глазами бело-синие деревянные строения.
