Они слышали смех альфы по дороге из бара.
Как только они оказались на тротуаре, Кристоф крепко сжал руку Фионы и направился прямо к мотоциклам. Он отвезет ее обратно в милый безопасный дом. Так что ему не придется беспокоиться, что его захватят, а ею, в это время, кто-то отобедает.
Одетая в лохмотья группа оборотней в восхищении окружила «Дукати».
Когда Кристоф подошел, один из крупных самцов положил лапу на сиденье.
— Этот мотоцикл принадлежал тебе, человек? Потому что, кажись, теперь он мой. И твою миленькую крошку я тоже забираю.
Остальные бандиты заржали и начали толкать друг друга, подначивая глупца.
Или того, кто тупее?
— Полагаю, что ты не заходил в бар только что? — спросил Кристоф.
Прежде чем бедолага успел двинуться, кинжал Кристофа, разрезав воздух, вонзился ему в горло. Кровь брызнула на лезвие, когда оборотень, издавая булькающие звуки, рухнул, а Кристоф выдернул кинжал из плоти, вытерев тот о футболку поверженного.
— Он в конце концов исцелится. Кто-нибудь еще? — он накапливал энергию, пока она не обожгла ему кожу и осветила ночное небо жутким сине-зеленым сиянием.
Остальные поспешно отказались и потащили своего друга прочь. Повернувшись к Фионе, Кристоф увидел, что она смотрит на него огромными глазами.
— Меня достало, что тебе угрожают, — объяснился он. — Еще один такой случай, и я начну убивать.
Кристоф лишь констатировал факт. Они угрожали его женщине. Следующий напавший умрет. И тем, кто повторят ошибку, не жить.
Вот так просто.
— Ты не можешь продолжать общаться со мной, будто я какая-то изнеженная принцесса, нуждающаяся в защите, — возмутилась Фиона.
— В этот раз это не только мой клятвенный долг. Это личное. Привыкай к этому.
— Нет. Ни за что. Послушай меня, Кристоф, очень внимательно. Ничего не выйдет из нашего сотрудничества, наших отношений и всего, что есть между нами, — пока ты не станешь общаться со мной на равных.
Он не мог осознать, почему она не понимает:
— Мы с тобой не равны по воинской смекалке. Ты не используешь магию для нападения, только для обороны, и ты не сражалась и тренировалась веками, ко всему прочему у тебя нет опыта. Как я могу относиться к тебе, как к равной?
Она вздохнула и взяла его руки в свои:
— Я говорю о равноправии другого рода. Я не утверждаю, что мне присущи перечисленные тобой качества и навыки. Но у меня есть мозги. Разве не я вызволила нас из неприятностей в баре? Ты тоже должен доверять мне.
— Нам встретятся не только поклонники твоих книг, Фиона. В этом прекрасном мире иногда приходится прокладывать дорогу кулаками, и я не позволю тебе оказаться в подобной ситуации.
— Когда мы окажемся в подобной ситуации, я позволю тебе вести. Я не идиотка. Но ты должен дать мне возможность делать выбор, куда идти и как поступать, и шанс стоять рядом с тобой, когда вместе мы способны на большее, чем по отдельности, — она отпустила его руки и сделала глубокий вдох. — Также тебе придется забыть слово «позволю». Или я пойду своей дорогой. У тебя есть выбор: доверяй мне или потеряешь. Теперь решение за тобой.
С этими словами она перекинула ногу через сиденье мотоцикла, надела шлем и сорвалась с места. Кристоф несколько секунд стоял и смотрел, как Фиона уезжает, затем оседлал свой мотоцикл и последовал за ней. Доверять или потерять. Почему так чертовски сложно принять такое простое решение?
Фиона сосредоточилась на главном: дороге, движении, стараясь не дать воли слезам. Вот в таком порядке. Она искала ближайшее кафе, которое оказалось по крайней мере в десяти километрах от этого проклятого бара. Ничто так не встряхивает, как перспектива стать вечерней закуской для своры волков.
И правда заключалась даже не в этом. Дело не в страхе. А в том, что она наконец нашла мужчину, который возбуждал и бросал ей вызов на каждом уровне их отношений: психическом, эмоциональном, ментальном. А потом она узнает, что он не может забыть о ее безопасности и воспринимать Фиону полноценным равноправным партнером.
Истинной ровней.
Она видела, что происходит с женщинами, позволяющими их мужчинам доминировать в отношениях. Ее дед свел бабушку в могилу слишком рано. Даже во имя защиты, Кристоф не должен руководить ее жизнью. Если она позволит ему начать сейчас, он никогда не остановится. Медленно, постепенно, он бы укутал ее в чудесный мягкий кокон, которым бы управлял сам. Алый Ниндзя перестал бы существовать. Фиона исчезла бы как личность, превратившись в блеклую версию самой себя, которая бы вела насыщенную жизнь лишь в постели.
Нет, ему придется принять ее условия, или уйти.
К тому времени, как Фиона припарковала мотоцикл на обочине дороги под гостеприимной вывеской кафе, она почти смирилась, что никогда не увидит Кристофа вновь. И когда рев «Дукати» раздался позади, она была уверена, что ей померещилось.
Мотоцикл остановился.
— Я прошу прощения. Ты права, — послышался голос Кристофа.
— Мои новые любимые пять слов, — перед тем как посмотреть на него, она утерла набежавшие на глаза слезы и улыбнулась.
— Не стану притворяться, что для меня это легко, но буду очень стараться. Я не могу покинуть тебя. Ни сейчас, а, возможно, и никогда. Я также не утверждаю, что мне легко. Ты перевернула мой мир с ног на голову, так что все, что остается — доверять тебе.
Ей хотелось упасть в его объятья.
— Может, кофе? Пока мы обдумываем наш следующий ход? — она довольствовалась тем, что взяла его за руку.
— Наш следующий шаг ясен. Мы отправляемся в «Рассвет», бар вампиров. Истории про вампиров тебе случалось сочинять?
Паб «Рассвет», Ист-Энд
Зайдя в паб «Рассвет», Фиона и Кристоф услышали проникновенный звук джаза, исполняемого на фортепьяно, и страстный женский голос, поющий о мужчине, разбившем сердце девушке. Фиона никогда еще не посещала вампирский ночной клуб, поэтому осматривала все вокруг с неподдельным интересом.
Такого она не ожидала.
Мягкое освещение придало помещению насыщенный, дымчатый, золотой цвет. Шоколадного оттенка стены и темно-коричневые кожаные кабинки подчеркивали яркие золотые цвета деревянных столов и эффектно отполированного бара. Обстановка напоминала Старый Свет и клуб джентльменов, богатство которых накапливалось не одно поколение и о которых писали в романах.
Клиентура, сидящая здесь, представляла собой сливки общества. Слишком красивые, слишком великолепные, чтобы быть настоящими. Или, по крайней мере, слишком привлекательные, чтобы быть людьми. Фиона готова была поспорить, что они — вампиры. Кровососы все, как один, повернулись, чтобы посмотреть на нее.
