— Извини, — сказала она, пытаясь взять свои эмоции под контроль. — Я просто подумала о той дурацкой песне, «Солнечные времена». Ну, знаешь: «бывала у нас радость, бывало и веселье, и солнечные были времена». Боже мой, мне пора в психушку.
Он вытер ее слезы и расцеловал в щеки. Его теплые губы обжигали ей кожу.
— У тебя больше стойкости, чем у любого воина, которого я знал. Никогда не извиняйся передо мной за те редкие случаи, когда ты показывала мне свой страх, Кассандра.
От любви к нему, пронзившей ее, у Кассандры сильнее перехватывало дыхание, чем от испытываемых ею сожалений.
— Я люблю тебя, Вульф, — прошептала она. — Больше, чем, думаю, любила кого-либо еще.
Вульф все никак не мог вздохнуть, услышав эти искренние слова. Они вонзились в него как осколки стекла.
— Я тоже тебя люблю, — произнес он, его горло сжалось от осознания истинности признания. Он не хотел ее отпускать. Никогда.
Но ничего не мог сделать, чтобы остановить это.
У Кассандры перехватило дыхание, когда он страстно поцеловал ее. Он закончил ее раздевать, едва сдерживая страсть. Она расстегнула его рубашку, а потом, когда они никак не могли придумать, как ее снять, или снять его смокинг, Вульф сорвал с себя и то и другое.
Его вид рассмешил Кассандру. Смех оборвался, стоило ему только лечь своим горячим, тяжелым телом на нее и вернуться к ее губам.
Он перекатился на спину и потянул ее на себя. Вульф всегда относился к ней очень бережно, так чтобы не давить на ее живот и не повредить ни ей, ни ребенку.
Его взгляд обжигал, когда он поместил ее сверху.
Как только он вошел в нее, оба застонали. Они занимались любовью неистово, и каждый помнил о том, что их конец несется на всех парусах им навстречу.
Не забывая о том, что с каждым уходящим днем они становятся все ближе к исходу, который ни один из них не мог ни контролировать, ни избежать.
Это пугало.
Кассандра закричала, кончая на волне расплавленной страсти. Вульф притянул ее к себе, присоединяясь к ней.
Их соединенные руки лежали на кровати над их головами. Вульф переплел свои пальцы с ее и прерывающимся голосом пообещал:
— Я не отпущу тебя без борьбы.
Глава 15
Следующие несколько недель пронеслись как в тумане, пока Кассандра заканчивала памятную шкатулку для малыша. Впервые в жизни она хоть где-то почувствовала себя в безопасности.
Это было великолепное чувство.
Крис и Кайра, так называемое дитя Аполлитов, которую нашел парень, проводили много времени в их апартаментах. Кайра была приятной женщиной, которая все время притворялась, будто не узнает Вульфа, только чтобы подействовать ему на нервы.
Высокая, худощавая Аполлитка простодушно смотрела на него и спрашивала:
— Мы с вами знакомы?
Это раздражало Вульфа, но забавляло остальных.
С развитием беременности Кассандра поняла, по какой еще причине Даймоны не могли иметь детей. Она все больше и больше нуждалась в крови. Требуемое раз в две недели переливание крови перешло в ежедневное, а в последнюю пару недель ей было нужно переливать кровь два или три раза в день.
Эта потребность ее беспокоила. Означало ли это, что ребенок станет больше Аполлитом, чем человеком?
Доктор Лакис сказала ей, что это не имеет значения для биологии ребенка и что ей стоит расслабиться. Но это было сложно.
Всю ночь Кассандра была подавлена и слишком устала, чтобы двигаться. Она рано отправилась в постель, еще перед закатом, желая отдохнуть и просто несколько минут побыть в покое.
Вошедший Вульф ее разбудил, чтобы спросить, как она.
— Я сплю, — проворчала она. — Оставь меня в покое.
Он поднял руки, сдаваясь, рассмеялся, а затем обвил ее своим телом. Она признала, что ей очень нравилось ощущать его вот так. Это удовольствие от его руки на ее животе.
Казалось, будто малыш знал, что это была рука Вульфа. Он мог тут же проявить активность, словно говоря: «Привет, папочка, не могу дождаться, чтобы тебя увидеть»
Он также реагировал на голос своего отца.
Закрыв глаза, Кассандра попыталась снова заснуть, но это было непросто, потому что Малыш Большие Ножки начал танцевать фанданго (испанский танец, — прим. пер) и несколько раз пнул ее в ребра коленками.
Она пролежала так с час, пока не началась боль внизу. Через двадцать минут она поняла, что схватки стали постоянными.
Вульф спокойно спал, когда Кассандра разбудила его.
— Ребенок идет, — выдохнула она.
— Ты уверена? — но один взгляд на ее обозленное лицо, и Вульф знал ответ на свой глупый вопрос.
— О’кей, — сказал он, пытаясь прогнать туман в голове. — Побудь здесь, пока я соберу войска.
Он выбежал из комнаты, чтобы разбудить Кэт и отправить Криса за врачом, затем бегом вернулся в комнату, чтобы быть с Кассандрой, которая поднялась и ходила по комнате.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь справиться с болью.
— Да, но…
— Все в порядке, милый, — сказала, входя в дверь, Кэт. — Ребенок не родится вниз головой.
Вульф не был в этом уверен, но он уже научился не спорить с беременной Кассандрой. Она была очень возбуждена и эмоциональна, и могла, если хотела, пустить кровь любому одним своим языком. Проще дать ей то, что она хочет.
— Что тебе нужно? — спросил Вульф.
Кассандра задыхалась.
— Как насчет того, чтобы кто-то другой родил ребенка вместо меня?
Он рассмеялся. И смеялся, пока она не одарила его убийственным взглядом.
Придя в себя, он прочистил горло.
— Хотел бы я.
К тому времени, как пришла врач, Вульф стоял рядом с Кассандрой, положив руку ей на живот, пытаясь помочь ей дышать в перерывах между схватками. Он мог чувствовать пальцами, как она сжимается при каждой схватке, и точно знал, когда она начнет чертыхаться от боли.
Он ненавидел то, что ей приходится через это проходить. Она была вся в поту от усилий и уже начала работать над тем, чтобы дать дорогу в мир их сыну.
Часы медленно шли за часами, пока они трудились вместе, и Кассандра выкрикивала оскорбления ему, всему мужскому роду и в особенности богам.
Вульф держал ее за руку и промокал ей лоб, пока врач говорила, что им следует делать.
Было уже почти пять пополудни, когда их сын, наконец, родился.
Вульф глядел на маленькое тельце в руках врача, пока малыш пронзительно кричал во всю силу своих легких, как мог только совершенно здоровый ребенок.
— Он и вправду здесь, — всхлипнула Кассандра, хватаясь за руку Вульфа и глядя на ребенка, которого только что родила.
— Он здесь, — рассмеялся Вульф, целуя ее во влажный висок. — И он просто замечательный.
Врач обтерла и осмотрела малыша, потом передала его матери.
Кассандра затаила дыхание, когда впервые взяла своего ребенка. Его маленькие кулачки сжимались, когда он кричал, чтобы все знали, что он здесь. Его личико было сморщено как у старичка, но все равно он был для нее прекрасен.
— Посмотри на его волосики, — проговорила она, вороша спутанные черные локоны, — точно как у его отца.
Вульф улыбнулся, когда малыш обхватил маленькой ручкой отцовский указательный палец.
— У него твои легкие.
— Да ладно! — возмутилась она.
— Поверь, — Вульф встретил ее взгляд. — Каждый местный Аполлит теперь знает, что мои родители не были женаты на момент моего рождения, и, если ты переживешь эту ночь, ты собираешься сделать меня евнухом.
Кассандра рассмеялась и поцеловала его, держа в руках их ребенка.
— Кстати, если ты серьезно настроена по любому из этих вопросов, — сказала врач, глаза ее сияли, — я могу одолжить тебе скальпель.
— Не искушай меня, — снова рассмеялась Кассандра.
Вульф взял ребенка и осторожно держал в своих больших руках. Его сын. Радость и страх буквально изнуряли его. Он никогда не испытывал ничего подобного.
Ребенок был невероятно крохотным. Чудо жизни. Как может выжить кто-то настолько маленький? Он знал, что сможет убить или страшно покалечить любого, кто посмеет угрожать его сыну.
