Она поморщилась.
— Ха. Ха. Ха. Ты уже пообедала?
— Нет, и я жутко проголодалась. Я бы могла сейчас съесть маленькую лошадь.
— Акрополь? — спросила Кейт, вставая.
— Догоняй. — Я забрала папку со стола и вышла за дверь. — Кстати, у нас есть неплохой полицейский хвост, который мы не должны терять из виду.
— Чем больше, тем лучше.
Во времена, когда мы обе работали в Ордене, Парфенон был нашим любимым местом для обедов. Там подавали лучшие гирос в городе. К сожалению, сейчас мы находились примерно в сорока пяти минутах от Парфенона. Однако, нам удалось найти Акрополь, ресторан всего в полумиле от нас, который был так же хорош, если даже не лучше. Хоть в нем и не было летней веранды с садом Парфенона, нас устроил и небольшой уединенный столик у окна в задней части зала.
Мы заказали кучу гирос, соус дзадзики, тарелку костей для Гренделя и вкусные фруктовые напитки с розовыми пузыриками. Даже с моим обостренным обонянием оборотня я понятия не имела, из чего они были сделаны. Мы обе решили — лучше не спрашивать. Наш полицейский эскорт: пожилая женщина и мужчина лет двадцати, разместились через всю комнату у окна. Ну, хотя бы сейчас, у нас будет конфиденциальность.
Я достала изображение кинжала из папки и подтолкнула к ней.
— Древний нож.
Она задумалась на мгновение.
— Не годится для боя.
— Рафаэль считает, что это для церемонии.
Она кивнула.
— Это клык.
— Что?
— Клык. — Она развернула картинку ко мне. — Может быть, волка. Вот, посмотри. .
Кейт наклонилась и приподняла верхнюю губу Гренделя, обнажив его огромные зубы.
— Точно такой же.
Она права. Нож имел форму клыка.
— Как я об этом не подумала?
Она вытерла руки тканевой салфеткой.
— Я бы тоже не увидела связи, если бы вчера вечером Кэрран не накормил Гренделя свиной отбивной. Этот дурачок слопал мясо, а в десне застрял осколок кости. Мне пришлось вытаскивать его оттуда и вблизи рассмотреть собачьи зубы. Кажется, я не могу убедить Царя Зверей, что давать этому псу свиные отбивные — плохая затея. Он утверждает, что волки же едят кабанов. А я говорю ему, что у волков никогда не было кабана, нарубленного на отбивные, из-за чего кости получаются очень острыми.
Я пересказала ей всю историю, не жалея подробностей. Глаза Кейт становились все шире и шире по мере повествования.
— И вот мы здесь, — закончила я.
— Значит, место пахло жасмином и миррой?
Я кивнула.
Кейт надолго задумалась.
— Ты упомянула, что миллионера зовут Анапа?
Я снова кивнула.
— Я проверила. Так называется какой-то городок на берегу Черного моря в России.
— Это также упоминается на табличках в Телль-эль-Амарне, — сказала она. — В конце 1880-х годов на месте старого египетского города были найдены глиняные таблички. Они датируются четырнадцатым веком до нашей эры. Вероятно, находки являлись частью какого-то царского архива, потому что по большей части в них содержалась переписка фараонов с правителями других государств.
— Откуда ты вообще все это знаешь?
— Большинство табличек из Палестины и Вавилона, — сказала она. — Это было частью моего обязательного образования. Так или иначе, таблички написаны на аккадском, и там упоминается имя «Бел Анапа». «Бел» на аккадском означает «господин» или «повелитель», аналогично семитскому «Баал».
— Как демон Баал?
Кейт поморщилась.
— Да. У них было принято, что только жрецам разрешается произносить имя бога, поэтому они просто называли своих богов «Баал». Подобно тому, как христиане используют слово «Господь» сейчас. Поэтому некоторые греки, в конечном итоге, подумали, что «Бел» или «Баал» означает какого-то конкретного бога, но это не так: Бел Мардук, Бел Адад, Бел Анапа и так далее.
Превосходно.
— И какой бог Анапа?
— Греки называли его Анубисом, Богом мертвых.
Во дела.
— Тот, который с головой шакала? — спросила я, задирая руки над головой, чтобы изобразить уши.
Кейт кивнула.
Да уж. Ни к одному богу, к которому привязывают такие термины, как «мертвый», нельзя относиться легкомысленно. Аид, Хель — никто из них не был милым щеночком.
— Он не может быть богом, — возразила я. — Для богов в мире недостаточно магии. Мы это уже проходили. — Боги питались верой своих идолопоклонников, как машины бензином. В тот момент, когда магия исчезала, поток веры в них прерывался, и боги дематериализовались.
— Он может просто использует это имя, — предположила Кейт. — Или является потомком бога.
Я уставилась на нее в недоумении.
— Сайман — внук божества, — объяснила Кейт. — Анапа тоже может быть.
Я вспомнила кабинет в особняке Анапы. Этот потусторонний офис не мог создать ни один человеческий разум.
— Как ты думаешь, нож мог быть сделан по образу его клыков?
— Возможно.
— А у Анубиса были какие-то животные-помощники? — Спросила я. — Например, что-то около пяти футов ростом с челюстями крокодила и. .
— Телом льва? С гривой? — спросила Кейт.
Проклятье.
— Допустим. Рассказывай все как есть.
— Демон Амат, Поглотитель смерти, Пожиратель сердец, Разрушитель душ.
Я закрыла лицо руками.
— Предположительно, получив душу недавно умершего, Анубис взвешивал сердце против пера Маат, Богини Истины. Если сердце оказывалось тяжелее — оно не чисто, и демон Амат получал восхитительное угощение. Душа не отправлялась к Осирису, не получала бессмертия и, как правило, никаких тебе «штрафных» двух сотен долларов. Вместо этого она была обречена на вечную неупокоенность. — Кейт покосилась на меня. — Дай угадаю, ты уничтожила Пожирателя душ?
— Ага. А поскольку он охранял Анапу. .
— Она. — Кейт отпила свой напиток.
— Амат — демоница?
— Ага.
Я вздохнула.
— Ну, в любом случае, мы выяснили, что Анапа определенно использует не просто имя.
И, если Анапа являлся Анубисом, это означало, что я официально разозлила божество. Мне раньше не доводилось делать ничего подобного.
Я постучала по изображению ножа.
— Это может быть египетский нож. Между Древним Критом и Древним Египтом осуществлялась торговля. Даже я знаю это.
— Он так же может быть греческим, — предположила Кейт. — Поклонение Анубису по факту распространилось и до Греции, и до Рима.
— Итак, я имею дело с тем или иным проявлением Анубиса, возможно, египетским ножом и змеями. Множеством змей: змеелюди, гадюки, летающие змеи. . и русским посохом со змеиной головой. Как все это может быть связано?
Мы уставились друг на друга.
— Понятия не имею, — сказала Кейт. — Но звучит нехорошо.
Принесли наши гирос. Кейт подтолкнула тарелку ко мне.
— Тебе надо поесть.
— А что?
— С тех пор, как я видела тебя в последний раз, ты похудела как минимум на десять фунтов.
— Я становлюсь по-модному стройной и без всяких упражнений, — сказала я ей.
— «Последний раз» — это три дня назад. Ты не постройнела, а истощала. Ешь эту чертову еду.
В течение десяти минут мы не говорили ни о чем, только ели.
— Как все прошло с тетушкой Би? — спросила Кейт.
— Я прогнулась, — ответила я. — Я пошла к ней, спокойненько села у ее ног и позволила нацепить на себя ошейник. Она была на удивление любезна. — Мой напиток закончился. Я подняла свой бокал. Появился официант и наполнил его. — Спасибо. — Я снова посмотрела на Кейт. — На самом деле, я не так уж и переживаю из-за всего этого. Мне стоило это весомой доли гордости, но я не переживаю. Теперь я бета гиен.
— Поздравляю.
Мы чокнулись стаканами.
— А почему, собственно, нет? Я решила, чего хочу, и, если мне придется проносить ошейник тетушки Би несколько лет, чтобы получить это, пусть будет так. Я узнаю все, что знает она. Пойму, как она думает, а потом воспользуюсь этим против нее. Таков путь буды.
— А что насчёт Рафаэля?
Я пожала плечами.
— Еще не решила. Как бы то ни было, Роман упомянул, что ведьмы были взволнованы видением Пифий. Они услышали вой и видели спираль из глины. Думаю, раз замешан Анубис, возможно, это мог быть вой шакала. Может ли Анубис иметь какое-то влияние на оборотней?
