— Что ты за охотник за головами такой? Сколько времени нужно, чтобы найти одну маленькую сучку?
Обезьяна снял с себя рубашку, вспотев, как чертова свинья, с окровавленным хлыстом в руке, в то время как он кричал на Беллока, которому, казалось, не понравился его тон.
— О, Обезьяна, — промурлыкал Ладья, развалившись на диване с кубком в руке. — Заткнись нахрен.
Я не мог не согласиться.
Обезьяна щелкнул кнутом в воздухе, едва не задев каменное лицо Беллока. Охотник на ангелов не пошевелил ни единым мускулом. Так похоже на него. Я хотел, чтобы он умер. Черт, как же я сам хотел умереть. Если бы то, что он сказал, было правдой, я был бы свободен от этой «смертельной петли», как сказал бы Уилл. Мой дух счастливо резвился бы в Доме Душ в Элизиуме. Сам того не желая, я сумел искупить свою вину в глазах небес. И вот я здесь, прикованный в аду и запертый навечно. Ирония судьбы. Но хуже всего то, что именно сейчас у меня было ради чего жить.
Аня. Мой прекрасный ангел. Я жалел, что у нас не было больше времени. Ноющая боль в сердце горела в моей груди за все время, которое я потратил впустую. За то, что не нашел ее раньше. Одинокий. Я был так чертовски одинок так чертовски долго. А потом… она. Чертово чудо со сногсшибательным телом и золотым сердцем. Боль от того, что я наблюдал, как ее тащат сюда и подвергают пыткам, обещанным Обезьяной, — потому что я знал, что он был хорош в своих обещаниях, — зажгла новый огонь в моем сердце. Если бы я ушел отсюда, у него не было бы причин продолжать охотиться на нее. И был только один выход.
Умереть.
Решимость поселилась у меня в животе. Время разозлить придурка из всех придурков. Достаточно просто.
Я усмехнулся, кровь забила мне горло и рот. Они вытащили железный кляп, чтобы я не захлебнулся в собственной крови.
— И над чем ты смеешься? — прошипел Обезьяна, отвлекая свое внимание от Беллока.
— Не обращай на него внимания, — предупредил Ладья.
Обезьяне следует прислушаться к своему брату. Но он этого не сделал. Он подошел и втиснул свое уродливое «я» в мое пространство, ухмыляясь, как дьявол, которым он и был.
— Не подходи слишком близко. — Ладья наблюдал со своего места на диване, не двигаясь.
— Здесь нечего бояться. Просто пустая трата демонической плоти. Над чем ты смеешься, придурок?
Молниеносно я откинулся назад и ударил его головой, попав ему в левый глаз. Брызнула черная кровь.
— Смотрю на гребаного идиота, — прохрипел я.
— Я же говорил тебе, — промурлыкал Ладья, все еще откидываясь назад и потягивая из своего кубка.
Обезьяна сильно ударил меня наотмашь.
— Ты такая сука, — пробормотал я. — Это все, что ты можешь?
Он повернулся и рявкнул на одного из жрецов.
— Мои метательные топоры!
— Он провоцирует тебя, дурак. — Ладья покачал головой. — Он и так почти истек кровью.
— Несколько хорошо брошенных топоров не убьют его. — Обезьяна протянул руку, когда красный жрец вложил ему в ладонь один из заостренных топоров. — Тебе больше не понадобится член. Давайте покончим с этим.
Ублюдочный садист.
Я даже не мог смотреть, закрыв глаза и крепко стиснув зубы. К сожалению, мои демонические чувства все еще были настроены. Лезвие высвободилось, вращаясь из конца в конец, задевая плоть моего бедра острым жалом, но ничто не было таким болезненным, как удары плетью.
— Тебе нужна практика, — заметил Ладья, зевая.
— Возможно, ты прав. Мы должны привести сюда кого-нибудь из этих английских рабов и показать им, как выглядит настоящая боль.
Меня затошнило от его небрежного упоминания о людях, которых они порабощали на земле. Хотя я недолго жил в этом мире, я все еще надеялся, что Ксандер и Купер найдут способ остановить сводящие с ума пытки невинных. Я мысленно рассмеялся. Теперь я был мягким плюшевым мишкой. Все из-за влияния Ани, полагаю. Она заставила меня захотеть быть лучше. Она заставила меня… надеяться.
Я никогда больше ее не увижу, если только это не было из-за того, что она была прикована и находилась под контролем этих двух придурков. Нет. Бл*ть.
Я посмотрел вниз, туда, где тесак задел мое бедро, и теперь по моей ноге стекала темно-красная кровь. Потом я рассмеялся над Обезьяной.
— Ты бросаешь, как чертова девчонка.
— Обезьяна, — предупредил Ладья.
Но Обезьяна был взрывоопасным, ему нравилось причинять боль и пытать. Идеальное сочетание для такого демона, как я, который хотел умереть.
Обезьяна схватил еще один тесак, прицелился на долю секунды и бросил. Сосредоточив все свои чувства на лезвии, я переместил ногу и тело вправо в идеальный момент. Топор вонзился в середину бедра. Лезвие было таким же острым, как я и ожидал, рассекая плоть до бедренной артерии.
Кровь, вязкая и горячая, брызнула и полилась из моей ноги.
Да.
— А теперь посмотри, что ты наделал, — сказал Ладья. — Ты сломал свою игрушку.
Обезьян уставился на него так, словно не мог поверить в то, что произошло. Теперь меня уже было не спасти.
Мрачно усмехнувшись, я покачал головой.
— Слишком просто.
— Нет! — закричал Обезьяна. Как капризный ребенок. — Ты не можешь умереть! Я еще с тобой не закончил!
— Чертов придурок, — пробормотал я, закрывая глаза и наслаждаясь сладким блаженством, пока моя жизненная сила иссякала.
Окончательно. У меня был бы покой. Я хотел Аню больше, но если я не мог заполучить ее, я согласился на Дом Душ. Что угодно, лишь бы выбраться отсюда и, возможно, уберечь ее от этих двоих.
— Нет!
В то время как Обезьяна выкрикивал свое явное недовольство тем, что ее обманули, я позволил своим мыслям блуждать, вспоминая о ней. Мой истинный рай. Такая чувствительная душа, она обвела меня вокруг пальца своей добротой и верой в лучший мир. Я был так измучен, что не мог смириться с тем, что такое место существует. Но затем она осветила мой мир изнутри, распространила свое пламя в темноту моего сердца и прогнала тени.
— Аня, — пробормотала я, холод охватил меня. Крики принца отдалились еще дальше, когда мое тело стало легким. Я сосредоточился на том, чтобы отстраниться и покинуть свою оболочку, пытаясь разорвать последнюю нить своей жизненной силы.
— Аня, — снова прошептал я, желая, чтобы ее имя было последним словом, слетевшим с моих губ, когда я перехожу в рай, надеясь, что однажды увижу ее снова. Да. Надеясь. Полагаю, то, что они говорят, правда. Ни одна душа не слишком проклята, чтобы быть спасенной. И нет сердца, слишком черного, чтобы биться снова. Ибо мое стучало, как барабан, при виде того, как она плывет передо мной.
Подобно миражу, белый свет исходил от входа в пещеру. Должно быть, у меня галлюцинации, как, говорят, бывает на пороге смерти, потому что следующее видение, которое я увидел, было невозможным. Гортанное карканье Пака эхом отозвалось в зале. Воспоминание о моей бедной птичке пришло попрощаться. Как это мило с его стороны. Проклятая птица.
Аня, с кинжалами в обеих руках и в полной броне, широкими шагами шла по коридору, ее голубые крылья были полуоткрыты. По обе стороны от нее стояли Ксандр и Джордж — зеркальные отражения мстящих золотоволосых охотников. Источником эфирного света был сам Уриэль, сияющий силой, как фосфоресцирующая бабочка. Бабочка, которая выглядела очень взбешенной и хотела все испортить. Шагающий рядом с ним — все это, казалось бы, в замедленной съемке, кружащейся в моей голове под мелодию Led Zeppelin — был Аксель, одетый в футболку Guns N’ Roses и вооруженный Глоком, рядом с Уофлриком и Густавом, оба из которых несли варварские боевые топоры своих вестготских дней. Наконец, замыкающим был охотник на демонов Джуд рядом с моим братом Максимусом. Теперь я знал, что у меня галлюцинации. Ни один из них никогда не придет, чтобы спасти мою задницу. Это был самый сюрреалистичный, но самый приятный мираж, отправивший меня в загробную жизнь, которую я только мог себе представить.
Тела начали летать, двигаясь с необычайной скоростью, которая, казалось, только замедляла движение в моем видении. Я был вялым, едва осознавая тот факт, что это не был какой-то выдуманный мираж моего умирающего, воспаленного мозга. Это было по-настоящему.
