Утром в свой выходной я, закутавшись в свой походный плащ и зябко ежась на утреннем ветру, выбралась из окна второго этажа, стараясь сильно не шуметь. Улицы были пустынны, и я быстро добралась до ратуши. Там меня ждал сюрприз. Вместо одной Сары, я обнаружила еще и Марка. Учитывая, что Марк недолюбливает гномов, я была удивлена его желанием пойти с нами, и ожидала неприятностей. Но на удивление все было лучше, чем я себе могла вообразить.
Марк и Зима быстро нашли общий язык. Мы еще только устраивались в детской, под возню детей рассказывая Зельде последние события, а эти двое уже утонули где-то в глубинах мастерской Зимы. День пролетел незаметно, и я осталась ночевать с сыном, а Марк с Сарой уже почти ночью вернулись во дворец.
Утром, прибежав в Императорский госпиталь рано, я не узнала свои комнаты. Кабинет полностью преобразился. Стол был заменен на секретер с множеством ящичков и откидной крышкой. За счет этого в кабинете стало просторнее. Вместо трех скрипучих стульев теперь стояло два кресла. Окно из которого катастрофически дуло, было полностью заменено на новое, с широким и толстым подоконником, на котором стояло два горшка с анофоем, лекарственным растением с множеством полезных свойств.
Пройдя в спальню я снова застыла с открытым ртом. Вместо маленькой скрипучей кровати с тонким матрацем у меня появилась добротная новая кровать с прекрасным высоким матрацем. Кровать, правда тоже была узкой, но другая бы и не поместилась. Старый заваливающийся на одну ножку шкаф был заменен на новый, с отодвигающейся в бок дверцей. Что тоже существенно экономило место в крохотной спальне. Окно тоже поменяли, но тут вместо широкого подоконника были тяжелые шторы, полностью закрывающие лучи утреннего солнца, создающие уют и тепло.
На кровати я нашла спящего Ната, и, растолкав его, получила нагоняй, что ушла без его сопровождения. Не вняв моим объяснениям, что квартал гномов примыкает к благополучному во всех отношениях императорскому кварталу, заверила его, что больше этого не повторится. А потом недоуменно поинтересовалась изменениями в обстановке, случившиеся за время моего недолгого отсутствия. Нат пожал плечами и буркнул что-то про недогадливых девиц и нетрезвых который день императоров. И что он бы стены все снес и сделал бы заодно перепланировку, так как кровать ужасно узкая.
В таком ритме прошла половина месяца. Из дворца меня никто не беспокоил. Каждое утро мне доставляли фрукты и цветы. Иногда к ним присоединялась коробка с ужасно вкусными и дорогими конфетами, которые мы поедали всем этажом и хвастались, кому какая попалась. Начинка была разная и очень вкусная. Иногда в цветах я находила короткую записку. Всегда одно слово. «Скучаю», «Прекраснейшей», «Единственной». Их скопилось в ящике секретера уже много. Он еще ни разу не повторился. Только вот слово «Прости» на карточке появлялось с завидной регулярностью. Еще было бы неплохо узнать, за что конкретно он просил прощения. А то очень может быть, что у нас с ним были разные понятия о вине и наделанных ошибках.
Часто приходила Сара, приносила новости из дворца. Так однажды я узнала, что вторая императорская фаворитка герцогиня Матильда лан Кенираль выходит замуж за одного из советников Яна по финансовым вопросам. Оказывается, они давно любят друг друга и вот теперь, наконец, женятся, так как герцогиня все-таки забеременела от любимого. Когда я робко спросила, как отнеся к этой новости Ив, Сара ответила, что никак. Ему было абсолютно все равно, и расстроенным он от этой новости не выглядел, хотя она была ему сообщена при большом стечении народа. Потом Сара рассказала, что за ужинами теперь все садятся как попало и никто не следит за статусом и положением, что очень злит лану Вельдемер. Теперь за ужином у них только две ланы, она и Сара, и это тоже злит герцогиню, так как Сара не общается на интересующие Камилу темы.
А потом была шумная новость на всю столицу, что три императора, вместе с четырьмя своими друзьями, завалились в трактир, находящийся в светлом квартале и носящий гордое название «Три поросенка». Говорят, что они пили весь вечер и всю ночь и к утру все семеро увидели уже не белых троллей, а фиолетовых в горошек. Как потом рассказала Сара, помимо императоров в попойке принимали участие Тилан лан Менер, Барек Злой, Кафан и, разумеется, Нат. Еще она рассказала, что трактир оцепили императорские гвардейцы и никого оттуда не выпускали. Так что вся таверна со всеми постоянными посетителями пила всю ночь. Уже под утро ее гордо переименовали в «Императорскую хрюшку Пепе» и расползлись по домам.
Так прошли еще две недели, и я с удивлением обнаружила, что уже месяц как работаю в императорском госпитале, и моя жизнь спокойна и счастлива. Вот только когда я ложилась спать, сны по-прежнему приходили редко. Штормовые глаза больше не снились, но вместо облегчения это приносило щемящую тоску и печаль.
Эпилог
Убирание привязанностей порождает привязанность к убиранию привязанностей.
Все пройдет: и печаль, и радость.
Все пройдет, так устроен свет.
Все пройдет, только верить надо,
Что любовь не проходит, нет,
Не проходит, нет, не проходит, нет.
Л.П. Дербенев
Моя жизнь стала похожа на сокровищницу богатого гнома. У меня есть любимая работа. Мой сын здоров и счастлив. Нет больше запретов на лечение и я, наконец, занимаюсь по-настоящему важным для меня делом. Спасаю жизни. Я достигла почти всего, чего хотела, отправляясь в это путешествие. Даже деньги откладываются на образование сына и возможно собственный дом в столице. Кто знает.
Даже с оковами святого Витта я пока не видела проблем. Через месяц Абразам Арварзен снимет мои ножные кандалы и останется только обруч. Я полна надежд, что мы сумеем как-то договориться через шесть месяцев с Императорам Ивраром и он снимет с меня обруч. За этот срок многое может произойти. И этот страшный, и счастливый год с оковами для меня будет, наконец, завершен.
Сара бесконечно счастлива. Марк осыпает ее драгоценностями с головы до ног, а она потом старательно переделывает их в заготовки для артефактов. Так как твердо убеждена, что попусту такие камни и драгоценные металлы пропадать не должны. У нее во дворце целая мастерская, а она еще и кузню хочет. Постоянно консультируется с Зимой, а готовые артефакты заряжаю я или Марк. Мне кажется, что как только определится вопрос с императором и наследником, Марк женится на Саре. Он бы и сейчас это сделал. Но кто ж ему позволит.
Разумеется, остался нерешенным вопрос с Куполом Жизни. Мы с Петером так стремились его открыть. Мой дом теперь Темная Империя, поэтому и купол надо открывать над ней. И мне бы очень хотелось это сделать. Обезопасить многих людей в империи в память о муже, который отдал за эту мечту жизнь. Но императоры заняты текущими делами и насколько я слышала со слов Сары, пока не планируют этим заниматься. А сама я этот сложный путь не осилю. Ведь мало попасть на светлую территорию. Мало найти храм по смутным приметам и координатам, которые за столько лет могли и измениться. Храм может оказаться разрушен. Мы можем не найти вход. Можем его не открыть или ошибиться в переводе с древнего языка. Да еще я так толком и не поняла, что конкретно необходимо для открытия Купола Жизни.
Все вроде благополучно наладилось. Я и сын в полной безопасности. Но я почему-то все время ощущала пустоту внутри. Как будто мне чего-то сильно не хватает. Как будто я была неполной без чего-то важного и нужного. Это ощущение накатывало даже когда я была увлечена сложным случаем на работе, или обнимала сына, или болтала с Сарой и Зельдой. Как будто ни работа, ни подруги, ни даже сын не могли заглушить тянущее чувство нехватки в моей жизни чего-то очень важного. Может быть это…
Конец I книги.
