я не ожидала стать невольной свидетельницей его встречи с Микой.
Услышав её обволакивающий голосок, я не на шутку разозлилась.
– Мой повелитель, я пришла узнать, чем могу услужить вам. Я понимаю и не обижаюсь на вас, мой господин, за то, что не меня вы сделали своей супругой и верной союзницей.
– Очень мило, что ты проявила понимание и не закатываешь сцены, – одобрительно произнёс Анатель. Я не могла похвастаться такой же выдержкой. Пока они там мило беседовали, у меня на душе скребли кошки. – За твою верность короне ты получишь щедрые дары. Скажи, что ты больше всего желаешь получить, Мика?
Я приготовилась услышать ожидаемый ответ: «Тебя». Каково же было моё удивление, когда фаворитка с обольстительной медлительностью перечислила:
– Поместье в Донстале. Имение в Голде. Диадему Ивонски, которую они специально для меня сделают. Годовой гардероб от несравненной Велины. За моральную компенсацию – графа Четвика в мужья.
– Почему не герцога? – насмешливо спросил муженёк.
– Герцогам далеко до вас, мой повелитель. Я проверяла, – бесстыдно призналась фаворитка. – Граф не только довольно неплох в постели, но и вполне мил как собеседник. Поверьте, я буду скучать по вам, Анатель. Поцелуй на прощание?
Мои ноги подкосились, пришлось опуститься в кресло. Я не могла видеть флиртующую парочку, но прекрасно могла представить, чем они могли там вдвоём заниматься.
Если до этого я просто сердилась, то после предложения Мики пришла в бешенство. Навоображав себе, как Анатель целует фаворитку, я бушующим вихрем промчалась в свои покои. Прямо оттуда через смежную дверь ворвалась к супругу.
– …Нет – значит нет, – услышала конец фразы, обронённой Микой.
– Анатель, мне стоит беспокоиться? – требовательно спросила я у него.
Послышалось приглушённое «Ах!», и с балкона походкой от бедра в длинном синем халатике к нам вышла королевская фаворитка. Надетый на мне халат в крупный цветочек смотрелся простовато на фоне её утончённого ажурного одеяния. Подойдя ближе ко мне, Мика нацепила на лицо приветливую улыбку.
– Это вы, лунное величество? – вежливо приветствовала она меня. Не забыв сделать реверанс. – Простите, не ожидала вас здесь увидеть.
– В спальне моего супруга? – уточнила я, выразительно приподнимая брови.
– В нашем мире не принято замужним леди заходить в покои супруга, – пояснила она, не догадывалась, что на этом моё терпение полностью иссякло.
– А незамужним леди навещать женатого мужчину можно? Вы ведь тут.
Фаворитка опустила глаза и с торопливым поклоном произнесла:
– Мне лучше уйти.
От её стремительной ходьбы полы халата взметнулись, до колен оголяя стройные ноги. Мика в спешке оставила нас.
– Луна, тебе не стоило нападать на неё, – обнял меня супруг. – Мне давно кроме тебя никто не нужен. У тебя нет повода для ревности.
Анатель захотел меня поцеловать, но я отвернулась.
Поцелуй супруга пришёлся в скулу, шею, ключицу.
М-м-м… На него сложно злиться.
– Ни к кому я тебя не ревную, Анатель, однако выставлять себя в неприглядном свете не позволю.
Супруг отвёл волосы с моего плеча, склонился и очень нежно поцеловал его. Я готова была замурлыкать.
– Справедливое замечание. Я тебя услышал. Завтра закрою доступ к своим покоям. Никто кроме тебя не войдёт в них, – развязал поясок на моём халате супруг. – Зачем мне кто-то, когда у меня есть ты? Несравненная. Соблазнительная. Восхитительная. Прекрасная.
На каждое произнесённое слово приходился поцелуй. От потока невероятно приятных ощущений у меня перехватило дыхание. Тая и млея в его объятиях, я гадала, следует ли мне ему напомнить о Золгране? И о том, что не стоит его лишний раз злить?
Вялотекущие мысли стремительно сменились жгучим влечением. Это было потрясающее чувство, от которого закипала кровь и подгибались ноги. Ласки и прикосновения супруга усиливали его стократ.
Развернув меня к себе, Анатель обрушил на мои губы шквал из поцелуев. Жидкий огонь разлился в груди, ускоряя сердцебиение. У меня не осталось ничего, что уже бы не принадлежало ему. Собственная воля – и та покинула меня. Я не желала ничего сильнее, чем полностью повиноваться супругу.
От жара, сжигающего изнутри, я едва не обращалась в пепел. Успокаивало, что супруг не позволит этому случиться и скоро прекратит эту сладостную пытку. Анатель не обманул моих ожиданий. Он открыл для меня новые потрясающие высоты, разлетевшиеся снопом удивительных искр.
– Почему ты не сказал мне про сияние? – засыпая, спросила я Анателя, находясь в уютном кольце его рук.
– Не хотел стать тем, кто расстроит тебя, – ласково произнёс супруг, а затем крепче обнял меня.
* * *
Утром, разбуженная поцелуем супруга, я вернулась к себе. Оставалась там до завтрака, потом спустилась в трапезную. Стоило мне где-нибудь появиться, гости и подданные шептались за моей спиной. Мы с Анателем сделали свой выбор, но это не повод постоянно обсуждать нас. По крайней мере, не в моём присутствии.
– Господа, сплетничайте тише или выметайтесь из дворца, – не оборачиваясь, распорядилась я.
Шушуканья разом прекратились.
Войдя в трапезную, я приступила к своим повседневным обязанностям – быть милой и сдержанной. После завтрака мы с фрейлинами отправились осматривать каменный сад. Как мне объяснили, там стояли настоящие шедевры искусства, высеченные из камня.
Инициатором прогулки, как ни странно, выступила Васили́ка. Ванея с Челдис её вяло поддержали. Остальные просто согласились. Им было без разницы, куда идти. Прогулка протекала прекрасно, пока нам не встретился Золгран. Он не просил разрешения поговорить со мной и сам не делал попыток заговорить. Наместник просто стоял и бросал на меня неприятные взгляды. Я сравнительно спокойно перенесла нашу с ним случайную встречу.
Случайную ли?
Этим вопросом задалась позже.
Несмотря на недолгую разлуку с супругом, я начала скучать по нему. По нашим словесным пикировкам. По его насмешливым замечаниям. Мне всегда доставляло удовольствие общение с ним, независимо от того, спорили мы или мило беседовали.
Я также смогла приспособиться к этому новому для меня миру. В обществе фрейлин чувствовала себя на удивление спокойно. Я настолько привыкла к их обязательному присутствию, что перестала обращать на них внимание. Есть они и есть.
Подойдя ближе к скрытой кустами площадке, в центре неё я увидела женскую каменную статую. Она была похожа на меня: овал лица, разрез глаз, пухлые губы. Но имелось и отличие. У неё был другой взгляд. Жёсткий и непримиримый. Губы ядовитым плющом изгибала презрительная улыбка. Образ девушки был чужд мне. Такой я себе не нравилась.
В руках девушка держала свиток. Внешне изящная, но холодная. Камень был ни при чём. Статуя не вызывала ничего, кроме желания отойти. Лучи солнца, проникающие через плотно переплетённые ветви, огибали её, словно брезгуя касаться. Другие статуи действительно изображали
