сыну самой. Как минимум это дешевле. Да и я костюмчиков красивых нашить могу, по типу земных.
Пока гуляла по лавкам, на улице стемнело. Так что, выпив в кофейне чашечку чая и послушав музыканта, игравшего на гитаре, я поспешила в отель. Несколькими часами позже я ложилась в кровать с мыслью, что буду ворочаться, ведь завтра предстоит сложный день, но какой там! Бессонные ночи, заваленные работой, дали о себе знать. Так что мысль, что я буду переживать, додумала аж утром, когда распахнула глаза и поняла, что в окне не темень, а вовсю светит солнце. И тут же в страхе повернулась к ребенку. Он спал! Спал всю ночь и даже не просыпался поесть. Я приложила ладонь к носу малыша и с облегчением выдохнула, почувствовав тёплое дыхание. Пощупав лоб, температуры не обнаружила. И почему тогда такой крепкий сон?
— Сынок, просыпайся, — прошептала я, целуя малыша в щёку. — Что-то ты разоспался. Итану рано ещё спать всю ночь, слишком рано для такого маленького возраста. Только вот и изменений в поведении я не заметила. Проснулся с улыбкой, не кряхтит, не плачет. Приложив к груди, решила понаблюдать за поведением малыша, но он вёл себя как всегда. Кушал с аппетитом, не кривился, не хныкал. Решив не пугать себя раньше времени, докормила малыша и переодела в новенькую одежду. Скоро надо будет выезжать, не хочется собираться второпях. Именно поэтому я заказала себе завтрак, а уже после принялась собираться. Не хотелось бы опоздать или прибыть во дворец растрепанной. Поэтому, сделав лёгкую причёску и облачившись в наряд, я принялась смиренно ждать, пока меня позовут. Спустя несколько часов меня таки доставили на приём, но во дворец не повели. Мы обогнули белоснежное здание с золотыми пиками и свернули к серому длинному строению.
— Это темница? — спросила я у провожатого. Но мужчина промолчал. Он вообще был неразговорчив, лишь имя спросил, чтобы удостовериться, что нужна именно я.
Железные тяжелые двери открылись со скрипом. Хмурые стражники смотрели на меня подозрительно, словно оценивали, не пришла ли я за тем, чтобы помочь преступникам бежать.
— Вы Амалия, верно? — навстречу вышел мужчина лет пятидесяти. Высокий и поджарый, с острым пугающим взглядом. — Письмо с собой?
— Вот, — я передала письмо.
— Ребёнка придётся взять на руки, с этим устройством нельзя, — страж кивнул на коляску. — Идёмте. Скоро суд, так что времени не так уж и много.
— Если честно, я бы и вовсе не пошла, — шепнула я. — Это обязательная мера?
— Обязательная, леди, мне жаль, — сочувственно произнёс мужчина. — Бытует мнение, что, увидев жертву, преступник раскается и осознает, что натворил. И наказание примет с благодарностью.
— А уже известно, какое наказание будет у него?
— Это известно лишь Его Величеству, — покачал головой стражник.
Мужчина открыл засов и со скрежетом распахнул дверь. Он сидел на грязном матрасе, небрежно брошенном в углу, рядом стояла железная кружка и такая же железная миска. И больше ничего… — Заходить обязательно? — тихо спросила я, а мой кошмар поднял голову и посмотрел на меня. Я помнила этот взгляд. Пусть так смотрели не на меня, но я помнила… Как и ощущение животного ужаса.
— Не бойтесь, граф ничего не сделает. Тем более я буду рядом, — страж стоял за моей спиной, не отходя ни на шаг. Стало ли безопасно после этих слов? Ни капли…
Тем более, когда граф привстал и, не выпрямляясь полностью, шагнул в нашу сторону.
— Маленькая Ами, кого ты держишь на руках? Неужели это мой ребёнок? — слипшаяся от грязи и пота чёлка падала на глаза, граф мотал головой, чтобы убрать её, почему-то не задействуя руки.
Он был не в себе… Я думала, что как только проклятие снимут, то он тут же станет нормальным мужчиной. Но он был болен. Походка, дёрганые движения, взгляд, оскал вместо улыбки. Зачем мне находиться здесь?
— Там мальчик, да? Ты родила мне сына, — шипяще произнёс граф, а я отшатнулась, впечатываясь спиной в грудь стража, и закрыла малыша второй рукой. — Он будет таким же, как я. А ты, Ами, никогда не избавишься от кошмаров. Помнишь? Помнишь мои руки на своей шее? А свои крики? Как срывала горло и задыхалась от ужаса? Мой сын вырастет, и уже другая будет кричать в его покоях.
— Никогда, — прошептала я. — Никогда он не будет таким, как ты.
В ответ раздался хриплый смех. Такой жуткий, что невольно выступили слёзы на глазах.
— Уведите меня, прошу, — попросила я, боясь поворачиваться к графу спиной. — Я хочу уйти.
— Идёмте, леди, — согласился мужчина. — Положенное время вышло.
— Что мне теперь делать? — спросила, как только железный засов скрипнул, отрезая меня от безумного взгляда.
— В три часа состоится вынесение приговора, так что вам следует быть здесь до этого времени.
— На оглашении мне быть обязательно? — задала волнующий вопрос. — А здесь – это где? В темнице?
— И на оба вопроса я отвечу “нет”, — усмехнулся мужчина. — Вас проводят во дворец. Подождёте там, пока король не скажет, что делать дальше. Нет, не пугайтесь, самого короля вы вряд ли увидите, но секретарь передаст вам слова Его Величества.
— Спасибо, — шепнула я. Страж передал нас в руки того самого сопровождающего, что привёл сюда. Молчаливый мужчина проводил нас до пустого кабинета, где приказал ожидать. Разочарованно облокотившись на стену, огляделась. Ничего особенного, комната как комната. Стулья, белые стены, небольшой диванчик. Всё интересное было там, в широких коридорах и огромных залах, только полюбоваться красотой я не смогла, слишком быстро шел провожающий. Здесь же мне предстояло просто сидеть и ждать. Только вот чего – непонятно. Я покормила Итана, поиграла с ним, даже успела убаюкать, прежде чем в помещение зашли. За окном уже давно стемнело, а я извелась, гадая, могу ли выйти и спросить у кого-нибудь, сколько мне ещё сидеть.
Но стоило мне собрать всю свою решимость, как дверь открылась, и вошел мужчина лет шестидесяти, неся папку в руках.
— Леди Амалия, здравствуйте, — поздоровался он, присаживаясь на стул и кладя папку на стол передо мной. — Ознакомьтесь с документами.
— Что с графом? — потянувшись к папке, спросила то, что волновало меня больше всего.
— Генри Адамсон казнён час назад,
