на свободу жемчужный фонтанчик его семени. Меня очаровала бесконечная признательность и обожание в мутных от страсти янтарных глазах. А стыдилась я своего поведения, своих криков. Наверняка, все слуги в доме знают в подробностях, что происходило в этой спальне. Недаром же служанки, призванные заменить остывшие блюда, так хитро и весело смотрели на меня.
– Далли-Далли! Какой же ты в сущности еще ребенок!
Рэйнард поднялся со своего места и сел рядом со мной, обнимая за плечи, давая возможность спрятать у него на груди пылающее лицо. Как оказалось, супруг все понял правильно. И, щадя мою чувствительность, тихим голосом на ухо принялся объяснять, что он очень рад тому, что я так на него реагирую, на его ласки. Что это не только нормально, но и правильно. А когда я только заикнулась о слугах, по-доброму рассмеялся. И велел не забивать голову ерундой. Мол, стены в его замке толстые, двери крепкие, никто ничего услышать не мог. А смотрят так служанки потому, что у нас сейчас по всем правилам медовый месяц, и все знают, что это такое, и что происходит в это время.
Я постепенно расслабилась в его руках, пригрелась. И была совсем не против, когда Рэйнард начал перемежать свою лекцию короткими сладкими поцелуями. И вскоре мы уже целовались во всю.
Первым опомнился мой супруг. Оторвался от моих губ и, хотя я была совсем не против продолжить, чуть отодвинулся. Всмотрелся с некоторым сожалением в мое лицо, вздохнул и приказал:
– Ешь, а то позову служанок, чтобы принесли теплое.
Я представила, как мы оба выглядим: в расхристанной одежде, встрепанные, с припухшими губами и тяжелым дыханием, и торопливо схватила ложку. Рэйнард же ужинать не торопился. Он налил себе полный бокал вина и мрачно уставился на рубиновую жидкость. Словно не знал, что с ней сделать.
Положив в рот пару ложек уже остывшего жаркого, я отодвинула тарелку и заглянула мужу в лицо:
– Рэй… Рэйнард, что не так? Я сделала что-то не так?
Муж тепло улыбнулся моей тревоге:
– Все хорошо. Вот только, – новый тяжелый вздох вырвался из его груди, – я не знаю, сколько я так протяну. Разрядка – это хорошо. А то я уже с ума сходил. Но мне этого отчаянно мало. Ты еще не знаешь, каково это: полное единение и наслаждение от этого. А я еще и обрел свою половинку, свою пару. Я отчаянно хочу соединиться с тобой. Но пророчество… Демонов Альродориэль! Не представляю, какие аргументы могут заставить его принять наш брак. А самое главное, – Рэйнард отставил в сторону нетронутый бокал с вином и повернулся всем корпусом ко мне, – он понимает, что этот брак крайне необходим всему нашему миру. И он бы его принял, если бы вторым и третьим супругом были эльфы. А так, жена – ведьма, человечка, второй супруг – давний кровный враг, дракон. И он от этого бесится. Слишком, чересчур уж гордый. До глупости гордый. Не может себя заставить добровольно признать этот брак, принять его. Вступить в брачные отношения. А если он не сможет смириться и принять нас…
Рэйнард как-то устало потер лицо обеими руками. А я решилась. Осторожно коснулась руки супруга:
– Рэйнард, у меня, кажется, есть способ помочь нам всем.
Рэйнард так и впился в меня взглядом:
– Что за способ? И как он сможет нам помочь?
Под тяжелым, «преподавательским» взглядом я стушевалась. Словно у меня уже настали выпускные экзамены, я стою перед комиссией, но отвечать совершенно не готова. И я замямлила совсем не то, что собиралась:
– А ты уверен, что от Аль… Адоль… – Остро захотелось выругаться. Я не сразу осознала, что опозорилась, опять не смогла выговорить имя своего мужа. – В общем, что мы не можем остаться вдвоем?
Взгляд Рэйнарда сразу же утратил свою тяжесть. Дракон вздохнул:
– Поверь, родная, этого я хочу больше всего на свете. И для меня проблема не столько в том, чтобы делить супругу со вторым мужем, сколько в том, что второй – кровный враг драконов. К сожалению, – Рэйнард притянул меня к себе, уткнулся носом в волосы и с наслаждением вдохнул, – избавиться от остроухого без проблем не только для драконов не выйдет. Поэтому рассказывай, что ты придумала.
В сильных руках Рэйнарда я почему-то чувствовала себя увереннее и смелее, чем была на самом деле. Его объятия дали мне не достающую смелость, чтобы пояснить задумку:
– Ты только не ругайся если что. У меня не было возможности обсудить свою задумку с наставницей. – При мысли о Миранде по сердцу резанула боль. О ее предательстве тоже придется рассказать Рэйнарду. Но не сейчас. – Поэтому я не знаю, возможно ли то, что я придумала. Или нет. Может, понадобятся какие-то доработки. А может, это и вовсе только мои мечты.
Губы Рэйнарда коснулись моего виска:
– Не нервничай. Рассказывай давай. Сейчас решим.
Я открыла уже рот, чтобы заговорить, но неожиданно пришедшая в голову мысль заставила извернуться в руках дракона и заглянуть ему в глаза:
– Рэйнард, обещай мне, что если все получится, то я все равно останусь жить тут! Я не хочу жить среди надменных до глупости, равнодушных эльфиек!
Супруг тепло мне улыбнулся и нежно очертил большим пальцем мою нижнюю губку:
– Хочешь остаться тут?
Я кивнула, завороженная жадным блеском его янтарных глаз.
– Но мой замок стоит высоко в горах. Тут большую половину года очень холодно.
– Но твои слуги, они же как-то тут живут?
Дракон усмехнулся:
– Хорошо. Я очень рад, что тебе нравится в моем гнезде. Но Альродориэль будет недоволен.
Я неловко передернула плечами:
– По-моему, он будет недоволен в любом случае.
Дракон хмыкнул, соглашаясь с моим высказыванием и добавил:
– Рассказывай уже, что ты там придумала. Я в нетерпении.
И я заговорила. Поначалу было сложно, неловко рассказывать, как я добыла его кровь. Какая идея пришла в голову. Что должно дать зелье по моей задумке. И то, что я пока не знаю, как внести обязательным условие добровольности.
После того, как я договорила, Рэйнард продолжительное время молчал, задумчиво хмуря лоб, машинально поглаживая меня по плечу и глядя в никуда. Я уже начала сомневаться в адекватности своей задумки, когда муж наконец заговорил:
– Идея хороша. Должна сработать. По поводу условия добровольности я тоже, к сожалению, не могу ничего
