Скорее возвращайся.
Ее улыбка мрачна.
— О, я собираюсь заставить их поторопиться. Я не могу вынести мысли о том, чтобы оставить Каэ здесь дольше, чем это необходимо.
— Ты не обязана уходить, — протестую я.
— Я хочу посмотреть, — тихо говорит Кайра. — Мне нужно знать.
Я киваю и крепко обнимаю Каэ. Бедная Кайра была тихо обезумевшей, и я это понимаю. Она хочет знать, скольких девушек она, возможно, случайно убила. Я понимаю это. Поэтому я вызываюсь пойти еще раз.
— Я совершенно не против пойти…
— Абсолютно нет, — говорит Клэр рядом со мной. Она ставит свой рюкзак на землю, готовая остаться. — Ты беременна.
— Ты тоже!
— Я также на полфута выше тебя, — указывает Клэр. — И сильнее.
Я показываю ей язык, потому что все, что она говорит, — правда. Клэр всегда была тихой, но после спаривания с Эревеном она намного больше улыбается и кажется намного более беззаботной. Она выглядит довольной, хотя и не собирается в путешествие. Гормоны беременности, я думаю.
И ладно, я немного взволнована всей этой историей с беременными. Потому что она права — я пропустила свои месячные. Конечно, это может быть связано с недавно потерянной ВМС. Или, может быть, весь стресс от путешествия заставил мой организм пропустить эти дни. Что бы это ни было, у меня их не было, и я отчаянно надеюсь, что я тоже беременна.
Но… я все еще хочу пойти с Хэйденом и остальными.
— А как насчет… а как насчет небесных когтей? Держу пари, они могут схватить Кайру так же легко, как и меня. Мы, наверное, весим одинаково.
Кайра оглядывается через плечо на свою пару. Аехако выходит вперед и привязывает толстый веревочный шнур к своей талии в качестве пояса, а затем обвязывает другой конец вокруг своих бедер. Связанные воедино. Конечно. Если одного схватят, другого потащат за собой. Это разумное решение, и я отчасти задаюсь вопросом, не сделал ли Хэйден этого намеренно, потому что хотел нести меня.
Нести меня, а потом сделать паузу, чтобы трахать меня каждые полчаса. Я прижимаю руку к своим разгоряченным щекам.
— Это все равно несправедливо, — протестую я.
— Все будет хорошо, — говорит Клэр, ободряюще улыбаясь мне. Она похлопывает меня по плечу. — Я знаю, ты разочарована, но я уверена, что они будут действовать так быстро, как только смогут.
Я что-то ворчу в ответ, но тут из нашей пещеры выходит Хэйден, и мой взгляд устремляется к нему. От этого мужчины просто слюнки текут, когда он шагает по центральной пещере с копьем в руке. Его движения грациозны, но сильны, а меховой плащ на его плечах легкий, так как снег не беспокоит его так, как меня. Оно едва скрывает его сильную грудь, и я думаю о следующих двух неделях и о том, что я не смогу спать, положив голову на эту твердую как камень грудь, или просыпаться, держась за его хвост. В течение следующих двух недель я не смогу заниматься сексом со своим мужчиной, слышать это злобное фырканье, которое он издает, когда его что-то забавляет, не буду чувствовать его прикосновений.
Это будут долбаные две недели.
Я бросаю на него скорбный взгляд, когда он приближается, и, к моему огорчению, начинаются водопроводные работы. Я шмыгаю носом, вытирая глаза, пока жонглирую ребенком.
Он притягивает меня к себе, помня о Каэ, и отбрасывает свое копье в сторону, чтобы вытереть мои слезы.
— Моя Джо-си. Это долгое путешествие, но оно того стоит. Не плачь.
— Конечно, я собираюсь плакать, — капризно говорю я, наклоняясь навстречу его прикосновениям. — Я уже скучаю по тебе, а ты еще даже не ушел.
— Но я вернусь, — говорит он низким, хриплым голосом. — И мы начнем нашу совместную жизнь.
— Полагаю, мне действительно стоит с нетерпением ждать секса на встрече выпускников, — говорю я, пытаясь вызвать у него улыбку. Он выглядит таким мрачным, как будто он так же расстроен из-за того, что оставляет меня, как и я из-за того, что он уходит.
— И много франкиш-кис. — Он наклоняется ближе и покусывает меня за ухо, затем шепчет: — Я поцелую все. Даже твои лодыжки.
Я шлепаю его по груди, но моя вошь, самая очевидная вошь на планете, громко и радостно мурлычет, чтобы все слышали. Кто-то рядом хихикает. К черту их. Это моя пара, и он покидает меня на две недели. Я сжимаю пальцы на его жилете спереди и прижимаюсь поцелуем к его губам.
— Ты быстро спешишь домой, или я отбрасываю тебя в сторону.
Он фыркает.
— Приведи кого-нибудь еще к своим мехам, и я воткну свое копье ему в пасть.
Это не должно забавлять меня так сильно, как это происходит. Его ревность сохраняет улыбку на моем лице, даже когда мы прощаемся, а члены племени, оставшиеся в пещере, задерживаются у входа, чтобы посмотреть им вслед. Группа начинает подниматься по заснеженным холмам и, наконец, скрывается за горизонтом. Одно большое, знакомое тело остается на гребне еще долгое время после того, как остальные исчезают. Он поднимает руку, и я поднимаю свою в ответ.
Затем Хэйден уходит, и я осталась в пещере с остальными.
Как по команде, Каэ начинает плакать, рыдая в моих объятиях. Да, я знаю, каково это, Каэ.
Я оборачиваюсь, и Лиз стоит прямо там, держа на руках своего ребенка. Она бросает на меня один взгляд и разражается слезами.
Мои глаза расширяются.
— Лиз? Ты в порядке? — Я бы протянула руки к Рашель, но у меня на руках уже плачущая Каэ.
Она вытирает лицо уголком одеяла Рашель.
— Боже, я рада, что сдержала все эти рыдания и сопли, пока они не ушли, иначе я бы никогда этого не пережила. — Она сильно шмыгает носом.
Я бросаю на нее настороженный взгляд, сажая Каэ себе на бедро и подпрыгивая.
— Все в порядке? — Обычно Лиз — резкая, умная задница, которой все по плечу. Ее пара ушла с остальными, и, признаюсь, я немного удивлена, что Лиз не вызвалась пойти с ними. Конечно, у нее есть ребенок, но раньше она оставляла Рашель с Норой или Стейси на день или два. — У вас с Рахошем… ну, знаешь, все хорошо?
Ее лицо морщится, и она снова проводит пальцем по носу, затем целует маленький бугристый лобик ребенка.
— Да, все отлично. Я просто… — она вздыхает и наклоняется ко мне. — Если ты кому-нибудь расскажешь, я насажу тебя на вертел, как дикого зверя, и поджарю твою задницу на огне.
— Я ничего не скажу.
Она снова вытирает лицо и заставляет себя улыбнуться.
— Это просто гормоны.
