страшно.
Зверь вернулся очень быстро, загрузив в багажник увесистые пакеты, забитые до отказа чем-то шуршащим.
И когда он занял свое место за рулем, то Лия не смогла сдержать, потому что он вложил в ее ладони несколько плиток разного шоколада. Это было так приятно и так мило. Особенно от такого, как зверь.
Такая мелочь, но она говорила о многом.
Лия смотрела на шоколадки в своих ладонях и чувствовала, как по ее щекам потекли слезы.
- Что такое, душа? – тут же нахмурился мужчина, потянувшись к ней, чтобы поднять за голову и заглянуть в расстроенные самые любимые глаза, - Не любишь сладкое?
- Люблю.
- Тогда что случилось, пока меня не было?
Девушка тяжело сглотнула желчь во рту и тихо выдавила:
- Ты слышал о чем говорил Борзов…про меня. Меня изнасиловали. И возможно это был не один мужчина.
Руки зверя на ее щеках запылали жаром, когда он отозвался:
- Твоим первым и единственным мужчиной был я. Я один. И больше никто.
Эти слова были какого-то рода облегчением.
Но с другой стороны от них стало не по себе.
Нет, зверь никогда не отрицал того, что они явно виделись в той жизни, которую Лия не помнила.
Просто сейчас эта информация воспринималась совсем иначе.
- Выходит, что ты оставил меня там на дороге?...
Эта мысль казалась неправильной и противоестественной в свете тех эмоций которые мужчина всегда проявлял к ней. И зверь тут же отрицательно закачал головой, сжимая крепче прохладную ладонь девушки.
- Никогда! Я бы не поступил так с тобой никогда!
Лия чуть улыбнулась, подумав, что впервые от не эмоционального зверя вышло сразу столько эмоций всего в двух фразах.
Но она верила ему.
Лия уже знала наверняка, что зверь не бросит, не предаст и не пожалеет собственной жизни ради нее.
- И ты не знаешь, как я оказалась в том лесу на дороге одна?
- Видимо решили, что эксперимент со мной должен быть завершен.
- Эксперимент?
- Да, душа.
Зверь замолчал, но сжал руку девушки в своей ладони еще больше.
По тому, как он нахмурился и его взгляд потяжелел, Лия поняла, что мужчина хочет что-то рассказать, и видимо мысленно или морально готовится к этому.
Видимо рассказ предстоял не из простых, но девушка точно знала, что она примет и полюбит его еще сильнее, чтобы не услышала дальше.
Да, он не был идеальным с точки зрения людей - хамил, бил, был грубым.
Но он был идеальным для неё - надежным, сильным, верным. С той жуткой звериной нежностью, от которой голова шла кругом.
Лия ждала его рассказа, затаив дыхание, только сжимала его руку в ответ сильнее, давая этим жестом понять, что она рядом.
Она всё поймет и примет, как должное.
Примет, и не отвернется, что бы он не рассказал, потому что уже сейчас девушка понимала, что история зверя не будет легкой.
- В сорок третьем году стали набирать группу солдат. По ротам ездили специальные люди, которые осматривали всех и выбирали только самых высоких, выносливых и мощных. Критериями были рост не менее 1.90, вес более ста килограмм и жестокость. Они называли это моральной выносливостью и целеустремленностью в борьбе с противником. Я подходил по всем критериям и согласился на участие в этой особой программе. Через несколько лет мы узнали, что мертвы для всего мира, а эта программа строго засекречена.
Лия держала руку зверя, смотрела прямо пере собой в черное лобовое стекло, где ночь проносилась мимо, но не видела ничего, кроме отражения лица ее мужчины, который говорил вещи, что снова не укладывались в голове.
Сорок третьий год?
Вторая Мировая война?
Как это могло быть связано с настоящим временем?
Впрочем, в это можно было уже поверить, судя по тому, что девушка успела увидеть сегодня!
И теперь она понимала, что зверь тоже не был человеком. Уже нет.
- Сначала не было ничего особенного, кроме усиленных и иногда жестоких тренировок. Я уже не могу сказать сколько это длилось – несколько месяцев или лет. Но затем нас стали забирать по одному на операции. Ничего не объясняли, ничего не говорили. Нам переливали кровь и вшивали куски другой кожи. Судя по разрезам - вживляли какие-то органы. После таких операций начинались необратимые изменения, а условия нашего содержания стали…звериными. После этих операций часть объектов для опытов умерли. Те, кто выжил - перестали быть людьми. Нас перевели в клетки, а за еду мы должны были бороться и убивать друг друга. Выживали только сильнейшие. И с каждым годом мы все больше и больше становились зверьми, теряя свою человечность.
Рука девушки стала ледяной от ужаса, который она ощущала сейчас, слушая рассказ своего мужчины.
Он говорил как всегда спокойно, собранно, не выражая эмоций и упуская самые кровавые подробности своей жуткой жизни, где он забыл даже собственное имя, но и этого было достаточно, чтобы Лия всё поняла до дрожи.
- Я не знаю, в какой момент люди узнали о том, что в мире мы не одни. Не знаю, как им удалось поймать и посадить в клетки этих созданий, которые в десятки и сотни раз сильнее людей. Знаю только то, что нас пытались сделать по их образу - через кровь и плоть забрать их силу, свирепость и выносливость. И отчасти это получилось. После многих лет опытов и тренировок мы стали видеть в темноте, ощущать запахи и эмоции, не доступные людям. У нас стали отрастать клыки, как у хищников, а инстинкты обострились до уровня зверей. А потом появилось вот это…
Зверь вытянул руку, на несколько секунд опуская руль, и посмотрел на собственные пальцы.
Сейчас они выглядели как обычно.
Как у всех людей.
Но Лия понимала о чем он говорит, и что в моменты особой ярости у зверя появляются самые настоящие медвежьи когти – смертоносное оружие. Отпечаток его насильного изменения.
- Это был новый уровень. То, что лабораторные люди и не мечтали получить. После этих изменений меня кидали в клетку к настоящим берсеркам, и смотрели смогу ли я противостоять их силе истинных медведей. Я не знаю, как ты попала в лабораторию, душа.
Лия напряглась, а мужчина выдохнул тяжело и протяжно.
Становилось понятно, что ему нелегко говорить об этом.
- Возможно, похитили где-то на дороге, как делали это раньше с другими девушками. Тебя бросили к нам в клетку, как очередной
