– И собираюсь.
– Я не вижу твоего лица.
– А зачем тебе его видеть?
Зоя вздохнула, прикрыла глаза и уютно устроилась в гнезде его рук. Пусть говорит что хочет.
– Я слушаю.
– Я хочу поговорить о наших отношениях. Зоя, ты беременна от меня, и теперь многое меняется.
Начинается…
– Что именно? Ты отправишь меня куда-то, где я буду жить на протяжении девяти месяцев, потом мы подпишем договор и ты заберешь у меня ребенка? – Зоя говорила, а сердце тревожно забилось.
Если он скажет «да», ее жизнь рухнет.
И тогда не останется силы, способной ее склеить.
Руки мрасса напряглись, объятие усилилось.
– Даже не мечтай об этом! – жестко и властно обрубил он. – Никуда я тебя не отправлю! Это раз. Я… Черт побери, я хочу постоянно чувствовать тебя рядом! Как физически, так и эмоционально! Хочу день за днем видеть, как растет внутри тебя наш ребенок! Заметь, я сказал – наш ребенок! Не мой. И я хочу знать, ты согласна?
Зоя в растерянности заморгала. Хотела перевернуться на спину, чтобы все-таки посмотреть ему в глаза, но он не позволил.
– Согласна на что? – тихо выдохнула она.
– Жить вместе.
– Э-э-э-э… А сейчас мы живем не вместе? – еще тише выдохнула она.
– Зоя, ты поняла, о чем я.
Она совсем притихла.
– Не-а, не поняла.
– Я очень хочу, чтобы наши отношения перешли на новый уровень. – Легкий поцелуй в плечо. – Я хочу семью. Полноценную. И я тебе ее предлагаю.
– А «полноценная» подразумевает равенство между партнерами?
Проклятье! Зачем она об этом сказала?!
Сейчас он снова «включит» мрасса!
И услышала в ответ невероятное:
– Подразумевает.
Зоя все-таки перевернулась на другой бок и уткнулась в грудь Варшавского. Затаилась, опасаясь, что слезы сейчас брызнут из глаз.
– Зоя! Зоя, ты же не собираешься плакать?
– Еще чего! – пробормотала, шмыгая носом.
– Зоя, а ну-ка посмотри на меня!
Сильнее вжалась в его грудь.
– Спокойной ночи, мрасс Юлиан Варшавский.
– Зоя…
– Не тревожь будущую мать своих детей.
Детей. Во множественном числе.
Объятия не ослабли, но стали более нежными и уютными.
– Тогда спи. Учти, первой я хочу девочку. Потом мальчика. Потом… разберемся.
Зоя боялась дышать, чтобы не спугнуть нечаянное счастье.
Разве такое возможно?
Пришла мириться, а получила… Зоя боялась думать о том, что же получила в ответ.
Слишком много всего и разом.
Поэтому она позволила себе расслабиться и погрузиться в сон.
Засыпала Зоя счастливой.
* * *Сначала раздался звук бьющегося фарфора.
Зоя поморщилась, не спеша открывать глаза. Наверное, ей снова что-то снится. Но зашевелился Юлиан, и в сознание девушки ворвались одновременно удивление, холодная решимость и тихая ярость.
Что-то было не так.
– Предатель… ница! – болезненный и хриплый крик разорвал предутреннюю тишину.
Точно сон. Странный. Слишком реальный.
И голос. До безумия схожий с голосом мальчика Юры.
Только говорил с трудом.
Так было у нее в первый день после пробуждения.
Пробуждение. Это слово смерчем проникло в голову Зои, заставив распахнуть глаза и быстро сесть.
Это ведь кошмар? Снова?
Это не было кошмаром.
Мальчик Юра стоял в их спальне и держал обоих под дулом пистолета.
– Пре… дательница! – снова воскликнул молодой человек с горящими безумными глазами.
Выглядел Юрий плохо. Бледный, под глазами темные круги, едва ли не синяки, скулы выпирают на худом лице. Тело тоже похудело, отчего высокая фигура казалась еще более нескладной.
У Зои заныло сердце.
Вот и встретились.
– Юра.
Она смотрела на него и не верила глазам. Его тоже пробудили. Но зачем? С какой целью? В «Рассвете» врачи говорили, что пробуждают только девушек. Мужчины, оплатившие криосон, все спят. До каких пор – непонятно. Но будить их пока никто не собирался. А тут… Ее мучитель. С пистолетом. Весело!
Варшавский медленно откинул покрывало, намереваясь встать. Юрий, заметив его движение, с надрывом вскрикнул:
– Стой! Стой лучше…
– Тебя зовут Юра? – Казалось, слова молодого человека не произвели на Варшавского никакого впечатления. Он продолжал подниматься. Встал, не стесняясь обнаженного тела.
Мальчик Юрий, увидев перед собой крепкого обнаженного мужчину, задрожал всем телом и покачнулся.
– Ах ты… Трахаешься, да? Трахаешься с этим?.. Да? А я, Зоя?! Как же я?! Ты моя! Только моя, слышишь?
– Юра, успокойся! – Зоя не знала, как себя вести. Если бы не пистолет… Откуда у него оружие? И вообще, как он проник в дом Юлиана? Тут ведь охрана, камеры, роботы, система безопасности. И вдруг – незнакомец в доме.
Эта же мысль пришла в голову и Варшавскому. Поэтому он, не выпуская из поля зрения пистолет, начал двигаться в сторону молодого человека со словами:
– Как вы попали в мой дом?
Он пытался отвлечь его внимание на себя.
Ему категорически не понравился тот факт, что на его Зою наставили пистолет. И кто?! Человек, из-за которого она страдала в прошлом! Ее до сих пор мучили кошмары, а значит, страдала она много в эмоциональном плане. И возможно, не только в эмоциональном. Мрасс прищурил глаза.
– Мне открыли дверь! – Юра все-таки обратил внимание на его слова. – В твоем доме предатель! У тебя кругом одни предатели!
Зоя натянула покрывало до подбородка.
Господи, не дай ему совершить еще одну ошибку!
Она смотрела на него и ничего, кроме сожаления, не испытывала. Даже страх был не столь сильным. Да, он присутствовал, как-никак на нее навели пистолет. Но его перекрывало сочувствие к молодому человеку, которого жестоко обманули.
– Тебе открыли дверь? – переспросил Юлиан, делая еще один шаг и выигрывая время. – Кто?
– Женщина! – порывисто выплюнул из себя Юрий. Метнул в сторону Варшавского взгляд, полный ненависти. – Стой, где стоишь! Не приближайся! Иначе я выстрелю!
Варшавский, хищно улыбаясь, покачал головой.
– Юрий, я даю вам шанс. Один. Вы отдаете мне пистолет, и я постараюсь сделать так, чтобы вы сильно не пострадали, после того как снова попадете в центр. Вы нуждаетесь в лечении. Мы это обсудим.
Мальчик Юра, у которого еще сильнее задрожали руки, истерически засмеялся.
– Ты себя слышишь, мужик? Это у меня пистолет! И я диктую условия! Понял меня?!
– Нет, – спокойно сказал Варшавский, находясь в паре метров от него.
Мрасс выпрямил спину и встал под дуло пистолета, загораживая собой Зою.
Вот теперь девушка напугалась. Пискнула и зажала рот рукой.
