Ознакомительная версия.
– Принято! Принято! Можете не продолжать!
– Хорошо, тогда я только возьму шаль и ридикюль.
…Они отправились в парк, что располагался неподалеку. Джози шла, взяв Саймона под руку, и громко восхищалась красотами. Под ногами шуршала листва. Несмотря на то что было довольно солнечно, ветер тем не менее был промозглый, уже с нотками зимы, и заставлял жаться к спутнику. Джози совсем не хотелось этого, хотелось, чтобы рядом был Ричард, но он куда-то исчез сегодня, и ей лишь осталось со вздохом смириться с действительностью.
– А вы знаете, что в этом парке есть одно совершенно удивительное местечко? – загадочно произнес Саймон.
– В самом деле? – притворно удивилась Джози. – Кажется, мы с Ричардом исследовали здесь каждый уголок.
– Уверен, там вы не бывали, – заверил ее Саймон, увлекая за собой.
Шел он стремительно, так, что ей приходилось чуть ли не бежать следом. Ричард никогда так не делал, он всегда приноравливал свои шаги к ее. Джози уже хотела было возмутиться этим, как Саймон подкинул ей новый повод – свернул на заброшенную, заросшую аллею. Туда они с Ричардом действительно никогда не ходили.
– Куда вы меня тащите? – взорвалась она, грозно глянув на своего спутника.
– Разве это так важно, Джози? – с издевкой сказал он. – Вы же у нас писательница! А значит, должны быть смелой и охочей до новых впечатлений.
Он знал, как ее зацепить, поэтому Джози, приподняв юбки и окинув его недовольным взглядом, двинулась вперед. Саймон подкрался к ней сзади и поднес к ее лицу платок.
– Что это? – удивилась она, чувствуя, как от приятного фруктового запаха кружится голова и тяжелеют ноги.
– Эфир, – радостно ответил Саймон, – всего лишь эфир!
Ее веки отяжелели и сомкнулись. Она рухнула в темную бездну, созданную, казалось, из его визгливого алчного смеха…
Глава 20. Прочитай мое сердце
Графство Нортамберленд, замок Глоум-Хилл, 1878 год
Латоя собиралась на охоту. То, что в замке находился холостой мужчина, и к тому же, герцог, лишало ее сна и покоя. Но ради того, чтобы выиграть этот джекпот, она была готова рискнуть всем – даже прогневить Колдера. К тому же, если она станет герцогиней Брайджерри, ей будет плевать на его гнев.
Наученная горьким опытом с Торндайком, в этот раз она оделась в самое скромное из своих платьев, а волосы заплела в косу. Это сделало ее еще более юной и придало облику невинности. В общем, оглядев себя в зеркало, Латоя осталась довольной увиденным и, напевая, отправилась на поиски своей потенциальной жертвы.
Вардис обнаружился в зеленой гостиной. Он пребывал в задумчивости и курил. На коленях у него лежала открытая книга. Латоя приостановилась, залюбовавшись им. На улице лил дождь и было серо, а рыжий герцог словно излучал тепло и сияние. Почувствовав ее взгляд, он обернулся и улыбнулся ей. От его улыбки у Латои начали подкашиваться ноги: разве можно мужчине быть таким притягательным?
– О, миледи, рад приветствовать вас, – отсалютовал ей Вардис и указал на соседнее кресло: – Составите мне компанию? Ведь вы все равно собирались со мной поговорить?
Она кивнула, села и потупилась.
– Да, вы совершенно правы, доктор Вардис, я хотела бы обратиться к вам с жалобой.
– Вот как… Вас что-то беспокоит? – он посерьезнел, а омутные глаза его сделались внимательными.
– О да! – ободренная, она тут же перешла к расстановке силков: в ход снова пошли ресницы и вздохи. – Вот уже несколько дней… меня беспокоит… такое чувство… не знаю, как сказать…
– Дискомфорт? – предположил Вардис.
– Да-да, именно дискомфорт.
Он посмотрел на ее грудь, а потом скользнул взглядом вниз. Латоя затрепетала – взгляд у него был как прикосновение.
– Должно быть, это из-за корсета. Не понимаю, зачем носить его при такой тонкой талии.
Она зарделась от столь интимного комплимента.
Он приблизился и шепнул ей на ушко:
– Сейчас дамы, называющие себя «эмансипе», не носят корсетов. Они считают, что это ограничивает их свободу. И знаете, как врач, я с ними солидарен – от этой, безусловно, пикантной детали туалета, больше вреда, чем пользы. – У Латои голова шла кругом от его близости. От него пахло дорогим табаком и изысканным терпким парфюмом. И сейчас, глядя ему в глаза с такого расстояния, она могла заметить в них коричневатые и золотистые крапинки, словно камешки на дне лесного озера.
Она даже не поняла, о чем, собственно, он говорит. Лишь протяжно вздохнула и сказала:
– О, доктор, вы ошибаетесь, это не корсет. Дискомфорт у меня… несколько ниже… внизу живота…
Вардис опустил взгляд на то место, которое она назвала. Потом быстро вскинул на нее глаза:
– Вы уверены? – Она закивала. – И давно это у вас? – в его голосе не было и тени сарказма.
– Ну я же сказала вам – несколько дней.
– Это нехорошо, – совершенно серьезно ответил он, и Латоя, к своей досаде, поняла, что представляет для него чисто медицинский интерес. – Идемте ко мне, я там небольшой кабинет устроил. Нужно вас осмотреть.
Латоя смутилась при мысли, где и как он будет ее осматривать. Прежде врачи никогда не обследовали ее в кабинете. Да, впрочем, ей и не приходилось особенно иметь дело с докторами – здоровьем ее природа наградила отменным. Она уж было собралась пойти на попятную, но Вардис схватил ее за руку:
– Э нет, миледи, так не пойдет, – решительно заявил он. – У вас может быть что-то серьезное по-женски, а эти болезни нужно выявлять сразу, потому что они очень коварны.
Он издевается, с негодованием подумала Латоя: его рука жгла ее запястье. Ей хотелось закричать: «Ваша светлость, просто отымейте меня, как последнюю трактирную девку, и все пройдет!» – но она сдержалась и покорно, молча, пошла за ним.
Он и впрямь превратил свою комнату в кабинет, разгородив ее ширмами. Пахло здесь резко и не очень приятно, должно быть, какими-то медикаментами.
Он указал ей на узкую кушетку:
– Прилягте и подогните колени, – сказал он совершенно сухо, к ее вящей досаде. Она легла на спину. Турнюр упирался в ягодицы, из-за чего ей пришлось прогнуться в спине. Руки она запрокинула за голову и, только перехватив потемневший взгляд Вардиса, поняла, насколько соблазнительно выглядит, и чуть заметно улыбнулась.
Он подошел и стал медленно поднимать ее юбки, пристально глядя в глаза. Латоя шумно вздохнула. Прежде ей не нравились такие мужчины, она предпочитала кого-то вроде Макалистера: брутального, вызывающего, наглого. А такие, с виду чопорные и подчеркнуто элегантные, казались ей слишком правильными и занудными. Но Вардис сокрушал этот стереотип. Его прическа всегда выглядела взъерошенной, а галстук был повязан небрежно, что, вкупе с веснушками и длинными, загнутыми на концах ресницами, делало его еще более очаровательным.
Ознакомительная версия.
