Дезари продолжала петь и вполне владела всей аудиторией. Свирепый замер от восхищения. И у него буквально перехватило дыхание.
Внезапно до его сознания донеслось послание. Его передавал ему властный мужчина, но почему-то не по семейному каналу, а по личному. Странно. Это мог быть только Дарий. После того как они поделились друг с другом кровью, они связали друг друга узами, позволяющими легко входить в мозг и передавать любые сообщения.
– Перестань тешить себя мечтаниями. Нам нужно заниматься делом. Моя сестра полностью окрутила тебя, Юлиан ответил сразу:
– Как я успел заметить, ты так и не сумел отговорить ее от столь опасной карьеры. Между прочим, ты первый позволил ей заниматься этим безумием.
Юлиан двинулся по залу, продолжая прислушиваться к мыслям зрителей, и тут же получил замечание от Дария:
– Но теперь она должна повиноваться тебе или, по крайней мере принимать во внимание твои личные по желания.
Ответ Юлиана не заставил себя ждать:
– Не стоит перекладывать на меня все свои неудачи и промахи. Потребуется немало времени, чтобы исправить все те ошибки, которые ты допустил мягкостью своего характера. Мне придется работать незаметно, чтобы она не поняла этого. И вообще, нужно убедить ее в том, что она не имеет права на собственные решения.
В последних словах Юлиана слышалась явная насмешка. Какой мужчина мог заставить Дезари повиноваться и исполнять его волю?!
В это время Берек вернулся на сцену. Он был спокоен и невозмутим, аккуратно причесан, безупречно одет. Юлиан почувствовал присутствие в зале Синдил, хотя сейчас она сделалась невидимой для человеческого глаза. Берек постоянно пялился в один угол сцены, и Юлиан догадался, что именно там и находилась сейчас Синдил. Скорее всего Берек сам приволок ее сюда. Он наверняка отказался бы выступать, если бы не имел возможности постоянно наблюдать за Синдил. Впрочем, карпатцам было нелегко защищать сразу двух женщин, оберегая их одновременно и от людей-убийц, и от чересчур рьяных поклонников, и, конечно, от вампиров.
Наконец песня закончилась, и зал взорвался аплодисментами. Молодые женщины вскочили с передних рядов и бросились к сцене, пытаясь прорвать цепочку охранников. Одна девушка бросила в сторону Берека свои красные шелковые трусики, но промахнулась, и они угодили прямо в руки невидимой Синдил. Та брезгливо взяла их двумя пальчиками и швырнула на гриф гитары музыканта. Толпе же показалось, что трусики сами по себе взвились в воздухе и накинулись на гитару Берека. Это вызвало новый всплеск эмоций, и в зале раздались одобрительные крики зрителей.
Синдил поднялась со своего места, намереваясь покинуть сцену, но Берек бросился ей наперерез, закрывая собою путь. Зрители видели все это по своему. Им казалось, что Берек специально исполняет такие сексуальные телодвижения, чтобы подзадорить своих поклонниц, и в зале раздался восторженный визг молоденьких девушек.
Синдил гневно сверкнула глазами и со всей серьезностью обратилась к Береку:
– Ты не имеешь никакого права говорить мне, что я должна делать и где обязана находиться. Как ты за метил ранее, ты мне не брат. Мой брат – Дарий, а вот он как раз не заставлял меня сидеть на сцене и смотреть, как ты будешь развлекать своих обожательниц. – И она презрительно обвела рукой толпу визжащих в экстазе девиц.
– Не смей мне перечить, Синдил, – грозно заговорил Берек. – Мне плевать на то, что заставлял или не заставлял тебя делать Дарий. Я не позволю тебе скрыться с моих глаз до тех пор, пока не буду лично убежден в твоей полной безопасности. И в этом ты будешь беспрекословно повиноваться мне. Несколько секунд Синдил молчала и только вызывающе смотрела на Берека. Со стороны было невозможно предугадать, как она собирается выйти из данной ситуации.
– Прошу тебя, Синдил, – внезапно вмешалась Дезари, – не забывай про нашу аудиторию. Не давай Береку повода сердиться на нас.
Синдил пару раз моргнула, создавая легкий ветерок своими длиннющими ресницами, рукой забросила за спину спадающие на грудь пряди волос и уселась на свое место. На этот раз она устроилась на сцене спиной к Береку. Было в ее поведении что-то неуловимо возвышенное. Так могла себя вести только особа из королевской семьи.
Музыканты заиграли веселую мелодию, Дезари запела, а Синдил принялась машинально притоптывать ногой в ритм музыке. Пожалуй, впервые за все время после того, как на нее напал Сейвон. Синдил любила музыку, сама играла на всех инструментах, хотя предпочитала клавишные и ударные. Группе пришлось объяснить ее отсутствие в ансамбле тем, что Синдил якобы уехала отдохнуть, и ее отпуск затянулся. Правда, они обещали, что в ближайшем будущем она обязательно вернется на сцену.
Дезари вздохнула с облечением. Она подумала, что, возможно, именно любовь к музыке вернет Синдил к полноценной жизни. Затем она задумалась о Юлиане. Ведь у самой Дезари все эти годы была и семья, и любимое занятие. А Свирепый оставался в полном одиночестве. И делал все это он ради собственного брата и ради своего народа.
– Но это все уже позади, – послышался у нее в голове его мелодичный голос. – Теперь я обязан отвечать за тебя. Похоже, иного выбора у меня нет, и я буду вместе с твоим братом охранять тебя от выходок этого сборища фанатов. А ведь вместо этого мне хотелось бы сгрести тебя в охапку и забрать отсюда куда-нибудь подальше. Наша родина – Карпатские горы. Вот где наше место, а не тут, среди толпы смертных.
– Милый мой.
Эти простые слова, переполненные любви и ласки, как нежные пальцы, пробежали по коже Свирепого, зажигая в нем огонь страсти.
Юлиан нервно сглотнул. Внешне на его лице не отобразилось ровным счетом ничего. Он продолжал сканировать толпу зрителей, хотя внутри него все в эту секунду растаяло от жара, ставшего уже таким знакомым и желанным…
Юлиан взял Дезари за руку, и они направились в лес. Бесконечный концерт все же завершился, хотя и после этого певице и музыкантам пришлось, к величайшему сожалению Свирепого, долгое время беседовать с журналистами, поклонниками и доброжелателями. Это продолжалось добрую половину ночи. Теперь он с удовольствием внимал тишине ночных гор, а легкий ветерок уносил прочь отзвуки голосов шумной толпы почитателей, окружавших на каждом концерте его подругу жизни. Теперь Свирепый вовсе не был уверен в том, что сможет долгое время терпеть такой ритм ее выступлений. А ведь Дезари настаивала на продолжении своей музыкальной карьеры. Для карпатца было сложным вынести присутствие стольких мужчин рядом со своей избранницей. И все же Дезари почему-то решила, что он смирится со своей судьбой и примет ее, как должное.
