Лорджин проводил ее взглядом, в котором явно читалось, как это его забавляет.
— Адианн чем-то встревожена?
Трэд вытер пот со лба. Заставить Риджара сдаться было делом нелегким.
— Кажется, моя жена не может жить без меня и готова убить, чтобы это доказать.
Трэд глубокомысленно кивнул и сухо заметил:
— Женщин так легко понять.
И они разразились хохотом.
Стиснув плечо Трэда, Лорджин сказал:
— Как же приятно слышать твой смех, друг мой.
Трэд улыбнулся.
— Прости меня, Лорджин, но твоя женщина… очень занимательна.
Лорджин приподнял одну бровь:
— Только смотри, чтобы она тебя не услышала. Думаешь, мне было легко заставить ее возиться с навозом, чтобы тебя позабавить?
— Право же, Лорджин, это было нехорошо с твоей стороны. Такое самопожертвование…
И оба расхохотались снова.
— А теперь, Трэд, я дам тебе шанс сравнять счет. Мой вызов на игру в дайзу остается в силе.
Трэд улыбнулся:
— Ты знаешь, что можешь спокойно вызывать меня, Лорджин, потому что у меня здесь нет доски для игры.
Лорджин кивнул, соглашаясь:
— Хм… это проблема. — Он хитро взглянул на Трэда. — Полагаю, для того чтобы играть в эту игру, нам придется отправиться на Авиару.
Всегда сообразительный, Трэд сразу догадался, к чему клонит Лорджин. Его словно вырезанное резцом скульптора лицо стало неподвижным, замкнутым. Исключение составили только глаза, в которых засверкали зеленые искры гнева.
— Если хочешь поиграть в эту игру, Лорджин та'ал Крю, тебе следует вернуться на Авиару. Уверен, что там ты найдешь себе партнера столь же умелого, как я.
Ответ Трэда не оставлял никаких сомнений в том, что он хотел сказать.
Слова Лорджина прозвучали сдержанно, но так же недвусмысленно:
— Никто не может сыграть эту партию, кроме тебя.
Трэд заткнул втянутую на место саблю за пояс и вышел из зала.
Дина сидела перед зеркалом у туалетного столика в их комнате, теребя в руках гребень, но мысли ее явно были заняты другим. Заботливый слуга оставил ей халат, который она тут же надела, поскорее сбросив шаровары и тунику. Она начала ненавидеть этот наряд: он никогда не пачкался и не изнашивался!
Она видела отражение комнаты в зеркале: широкая постель с массивным изголовьем, несколько столиков разного размера, огромное кресло в углу и старомодный туалетный столик, за которым она сейчас сидела. Все выглядело, как во времена короля Артура.
Что она здесь делает?
Сама того не сознавая, она принялась расчесывать свои длинные волосы, но прекратила это занятие, когда ее руки начали дрожать. Она на миг закрыла глаза, а затеи открыла и уставилась на свое отражение.
Лорджин. В нем был корень всех се проблем, и она начала боятся, что в нем заключено и их решение. Ничего не было очевиднее. Сегодня, когда она смотрела, как он фехтует с Трэдом и лезвие сабли полоснуло по нему, она чуть не упала в обморок. Это тошнотворное ощущение внутри могло означать лишь одно: она слишком сильно увлеклась Лорджином та'ал Крю.
Сама мысль, что он может быть ранен, доводила ее до полного отупения. Пора с этим что-то делать. Она погрузилась слишком глубоко. Ей определенно пора домой.
Дина нахмурилась, глядя на свое отражение в зеркале.
Этот человек исполнял какое-то дурацкое пророчество.
Он похитил ее из родного мира, объявил, что она его жена, совратил и протащил через половину вселенной для какого-то туманного Поиска.
Ну что ей с ним делать?
Она должна раскрыть этот обман. Она должна заставить его внять голосу разума. Она должна заставить его пообещать, что он немедленно отправит ее на Землю. Поэтому здесь наибольшую для нее опасность представляла она сама.
Дина не собиралась давать волю его фантазии. Для этого он был ей слишком дорог. Со временем он поймет, какую совершил ошибку, и сумеет начать все сначала… Он забудет ее…
Тяжелая деревянная дверь спальни с грохотом распахнулась.
— Труднее этого человека я в жизни не видел. Он упрям до невероятия.
— Тебе не кажется, что следует закрыть дверь, прежде чем ты перебудишь весь дом?
Лорджин пинком закрыл дверь и в досаде воздел руки к небу:
— Его нельзя и на микрон сдвинуть, если он этого не захочет!
Дина подняла брови и выразительно посмотрела на Лорджина.
— Почему это звучит очень знакомо?
— Я вовсе не такой.
— Неужели? — Она даже не пыталась скрыть иронии.
Он прошел дальше в комнату и, скрестив руки на груди, надменно уставился на нее сверху вниз:
— Ну-ка, объяснись.
— Хорошо, я объясню. — Повернувшись на стуле, она посмотрела ему в глаза, для чего ей пришлось задрать голову. — Я хочу вернуться домой.
Он стоял как громом пораженный.
— Почему ты так говоришь?
Почему она так говорит? С чего начать? С похищения? Совращения? Взгляд ее упал на шаровары и тунику, висевшие на спинке стула. Очень хорошее начало.
— Мне не нравится эта одежда.
— Из-за этого ты хочешь меня оставить? Когда мы приедем на Авиару, я куплю тебе целый дом нарядов.
— Ты не понимаешь. Настала пора мне отправляться домой.
Лорджин смотрел на нее из-под полуопущенных век. Он считал, что она быстро расстанется с этими дурацкими мыслями. Разве не был он самым терпеливым из всех мужей? Не научил ее радости Передачи? Не отдавал ей все что имел, лишь бы доставить ей радость?
Возможно, Янифф был прав и он слишком балует ее. Какой-то нелепый разговор о том, что она вернется в этот Диснейленд! Неужели она думает, что он забрал ее из этого отсталого больного мира только для того, чтобы потом снова вернуть к тем опасностям? Она думает, что у него нет чести?
Неужели она, которая была для него выше всех других, думает, что он может допустить, чтобы она его покинула?
Он впился в нее яростным пронизывающим взглядом.
Дина видела, как на лице Лорджина потрясение сменилось растерянностью, а потом гневом. Этого она не хотела. Застенчиво протянула она руку и положила на его каменное предплечье.
— Это не то, что ты… — Она замолчала. — Ты ведь на самом деле ко мне равнодушен, и если…
Он не дал ей закончить. Схватив за плечи, он повернул ее лицом к зеркалу. Теперь, когда он заговорил ей на ухо, голос его был холоден и тих:
— Я к тебе равнодушен?
Она попыталась повернуться к нему лицом, но сильные руки на плечах не пускали.
— Посмотри в зеркало, Адианн!
Не обращая внимания на его слова, она смотрела себе в колени. Плечи ее напряглись, она почувствовала, как он мягко потерся щекой о ее щеку, а его язык повел обжигающую дорожку вдоль шеи.
