— Давно я таких не видел, — добавил Марлоу. — Просто в них не было необходимости.
— О какой необходимости ты говоришь? — живо поинтересовался Мак.
— Чума, маг, — раздраженно ответил Марлоу. — Считалось, что святой Себастьян мог предотвратить эпидемию чумы. В мое время такие амулеты пользовались большим спросом на континенте, хотя большинство из них было сделано в четырнадцатом веке, во время эпидемии «черной смерти».
— Выходит, это просто амулет на счастье? — спросила я.
— Вроде того, — улыбнулся Марлоу. — Люди верили, что эти безделицы могут защитить от болезни.
— Смешно получается, — сказала я. — Совсем недавно с помощью одной такой безделицы был убит человек.
Марлоу вздернул бровь; как ни странно, удивление его казалось неподдельным.
— Пифию убили?
Мак так разозлился, что даже позаимствовал одно ругательство из репертуара Приткина.
— Откуда ты это знаешь, если ты ни при чем? — воскликнул он.
Марлоу пожал плечами.
— Так мы же о пифии говорим, о ком же еще? — Тут он нахмурился. — Медальон кто-то открывал.
— Мы открывали, — сказал Мак и выхватил у него амулет. — В нем был мышьяк!
Очевидно, этим известием он хотел ошеломить вампира, но Марлоу остался невозмутим.
— Разумеется. — Заметив мое изумленное лицо, он пояснил: — Прежде чем запаять, в такие медальоны часто прятали порошок из толченых жаб, мышьяк и много других снадобий. Считалось, что они могут отгонять болезни. Такие медальоны с секретом были особенно ценными, ну и, конечно, стоили немало.
— Ты хочешь сказать, что он был предназначен для хранения яда? — спросила я и оглянулась на Мака. — А ты уверен, что пифию убили?
— Кэсси… — повысил голос Мак.
Он явно не хотел продолжать разговор в присутствии Марлоу, но меня это не смущало. Если смерть пифии организовал Марлоу, все подробности ему и так известны, а если он ни при чем, то может оказаться полезным.
— Точно такой же медальон был найден возле ее тела, — сказала я. — Ты не знаешь, как его могли использовать?
Марлоу задумался.
— Яд может находиться во всем, что прикасается к коже человека, — сказал он. — Королева Елизавета однажды едва не погибла из-за отравленной луки седла. Да я сам как-то раз прикончил одного католика, пропитав раствором мышьяка его четки, — небрежно закончил он.
Он явно старался меня напугать; ничего, мы еще посмотрим, кто кого.
— А когда яд начинает действовать?
— Примерно через час.
— Но пифия умерла через шесть месяцев.
Марлоу покачал головой.
— Ну нет, если бы кто-то отравил ее ожерелье или медальон, пусть даже слабым раствором мышьяка, то шесть месяцев — срок немалый, яд не может действовать так долго. Мышьяк вызывает покраснение кожи и отеки — это сразу было бы заметно. Поэтому если человека нужно травить медленно, яд подсыпают в пищу. В малых дозах он вызывает те же симптомы, что и отравление обычными продуктами.
— За питанием пифии следили очень строго, — сказал Мак. — К тому же госпожа Фемоноя была чрезвычайно… осторожна по части ядов. Не параноик, конечно, но…
— А я слышал совсем другое, — весело отозвался Марлоу. Было видно, что мы затронули его любимую тему. — Говорят, что с возрастом пифия стала невероятно суеверна и подозрительна и скупала всевозможные средства от ядов. Она верила, что если провести ножом над отравленным продуктом, то нож позеленеет, или что старинное венецианское стекло лопнет, если его наполнить отравленной жидкостью, или что кубок с безоаровым камнем, если положить его на дно…
— Может, у нее были видения, — сказала я.
Агнес была ясновидящей, причем весьма талантливой. Я поежилась. Как это ужасно — увидеть собственную смерть и знать, что ничего не можешь сделать!
— Возможно, — Марлоу вновь улыбнулся, глядя на меня, и я сразу насторожилась. — К сожалению, это ей не помогло. Что и требовалось доказать. Маги больше не способны тебя защищать, Кассандра. Нам это удалось бы куда лучше, уверяю тебя.
Мак бросил на вампира враждебный взгляд.
— Не слушай его, Кэсси, — сказал он. Хватит с ним говорить. Пока я здесь, он тебя ни к чему не склонит.
— Не стоит быть таким самоуверенным, маг. Твоя репутация мне известна, но здесь магия бессильна, а мое могущество не изменилось. И почему ты решил, что я собираюсь к чему-то склонять Кассандру? Просто я хочу, чтобы она знала, кто ее новый союзник и чего он от нее хочет.
— Это не твое дело, — угрожающим тоном произнес Мак.
— Ах вот как! Но и не твое. Кассандра имеет право знать, с кем связалась, — Марлоу повернулся ко мне и сделал невинное лицо. — Разве ты не знаешь, что Приткин — главный наемный убийца круга?
Мак поперхнулся содержимым фляги, к которой только что приложился, чем еще больше выдал себя.
— Что ты городишь? — выговорил он, когда отдышался.
Вампир не обратил на него внимания. Он смотрел на меня.
— Для тебя это новость, как я вижу? — спросил он.
— Рассказывай.
— Кэсси, не верь ни единому слову, они все лгуны! Это же полная… — начал Мак, но я не дала ему договорить.
— Я слишком устала, чтобы спорить, Мак, — сказала я.
Я и в самом деле устала. Больше всего мне хотелось найти мшистую полянку посуше, подальше от приставучих корней, и поспать часиков так двенадцать. Я буквально валилась с ног, и сил на эмоции уже не оставалось. Но я должна была все узнать, в этом Марлоу был прав. Верить этому или нет, я решу потом.
Марлоу не заставил себя долго ждать.
— Мы никак не могли понять, почему охотника за демонами круг назначил главным советником на переговорах. Среди вампиров много опытных дипломатов, которые вели бы себя более… сдержанно, чем Джон Приткин. Странным нам показалось и то, что назначили его всего за несколько часов до твоего появления. Создавалось впечатление, что круг знал, что ты идешь к ним, и хотел, чтобы тебя встретил именно Приткин.
— Они надеялись, что он примет меня за демона и прикончит, — сказала я.
Тоже мне, новость. Мирча давно это понял. Между прочим, все почти так и получилось. Приткин не слишком разбирался в вампирах, зато о демонах он знал все. И некоторые мои способности, особенно умение занимать чужие тела, вызвали у него подозрения.
— Я слышал такую версию, однако предположение круга о том, что ты спровоцируешь Приткина на нападение, показалось мне странным. Если бы все пошло так, как мы планировали, если бы ты не сбежала, а Томас нас не предал, тот вечер закончился бы тихо и мирно. — Вспомнив свою первую встречу с Сенатом, я подумала, что тот вечер был далеко не тихим и мирным, но спорить не стала. — Тогда я решил, что за этим что-то кроется, — продолжал Марлоу, — и начал свое расследование.
