Ритуал Кровавой Луны - Мария Андрес

Химура отстранился так же резко, как и приблизился, прикусывая губу от нетерпения. Варианты в голове крутились один за другим, сразу формируя ответы на один незаданный вопрос.

Неожиданно Кейрис будто ожила и сделала несколько шагов навстречу. В ее глазах горела мысль, полыхая жаждой ответов.

Встречаясь с самодовольным взглядом демона и тихо радуясь, что смогла навести интригу, она заговорила:

– Мне безумно интересно узнать, что все-таки происходит, Химура? Почему фолиант твоей матери имеет если не прямое, то косвенное отношение почти ко всему, что происходит сейчас? К ритуалу Кровавой Луны, к Повелителям, демонам и Благословенным, ко всем нам? – Ответ девушка знала и так. Кто-то оставил матери Химуры заказ на этот ритуал, и отказаться было невозможно, но что-то не давало ей покоя. И сейчас, пока Кейрис говорила, мысли складывались по кусочкам в пазл из тех знаний, что она приобрела за эти дни.

«Говорят, некоторые даты имеют особую силу, особенно если эти даты пропитаны кровью и страданием. Четырнадцать лет назад было самое кровавое преступление как для демонов, так и для охотников», – эхом в голове прозвучали слова Неро.

– Кому настолько нужен четкий план ритуала, что ради этого они вырезали сильнейших демонов на их же материке? Кому нужно было натравить охотников на демонов, породив самый кровавый день в столетии?

«Откуда охотникам стало известно о том, что мама работает над ритуалом, если абсолютно никаких следов не оставалось?» – мысли Химуры едва поспевали за мыслями Кейрис, отчего по телу проходила волнующая дрожь.

– Кто связал всех нас в этом ритуале, не оставив иного выхода, кроме как идти к нему? – Неожиданно для себя Кейрис повысила тон, глядя в такие же горящие глаза Химуры.

«Я просил Акаши узнать о нем на Тенебрис, но его как будто ранее не существовало». Сегодняшний разговор с сестрой стрелой промчался в голове, давая ответ на вопрос, который их семья искала слишком давно.

– Доминик, – одновременно сказали Кейрис и Химура, жадно хватая губами воздух от переизбытка чувств.

Вот оно. То, о чем говорил призрак. Знания, имеющие особую ценность путем их осознания. Девушка была готова поклясться, что Доминик появится перед ней, но нет.

«Два – два, я первая догадалась», – победно улыбнувшись, Кейрис еще раз огляделась по сторонам, боясь столкнуться с рубиновым взглядом.

– Мне он сразу не понравился. Так это он направил тебя в логово к Голиеру и в «Берсерк»? – Вопрос был риторический, кому еще это было нужно? К тому же все эти места имели прямое отношение к «АРИС», а значит, и к бывшему руководителю.

– Единственное, что мне до сих пор непонятно… – вернул демона в реальность тихий голос Кейрис, которая тихо подкралась сзади. – При чем тут «маяк»? Доминик неоднократно упоминал, что я стала им случайно и что изначально им должна была стать Эшли.

– Не знаю, Кейрис, но и Эшли я бы этого бремени не пожелал. – Демон повернулся к Ветреной, встречаясь с ней взглядами.

Девушка набрала в легкие воздух, сжимая юбку платья, но справилась с эмоциями и промолчала.

– Какая разница, кто из вас «маяк»? По сути, это все равно бы не изменило ничего, – не сдержавшись, сказал Химура, поймав настроение Кейрис.

Он не заметил, как укусил собственную губу, и понял это только по стекающей капле крови.

Кейрис невольно отшатнулась от демона, не зная, как реагировать на его слова.

«Три – два, Конфетка моя, теряешь хватку!» – Химура мысленно отсчитал счет с начала их разговора, с любопытством разглядывая Кейрис.

– Кто знает… – после минутного ступора ответила девушка. – И все-таки мне кажется, что все не так просто. Поэтому ты не торопишься звонить сестре. А я все еще заинтересована в том, чтобы довести дело до конца, – сказала Кейрис, взглянув на дежурных медсестер, бросающих в их сторону косые взгляды.

Взгляд демона стал озадаченным.

«А ведь она права. На Доминика можно все свалить, не разбираясь, но были детали, которые не сходились. Пусть он и спровоцировал все то, что произошло с их семьями, но это не объясняет того, почему корона мешает Круш во всем разобраться. К тому же этот демон официально числится мертвым».

«Три – три, Химуша», – в мыслях подчеркнула Кейрис.

Мимо двери общей комнаты прошла Эшли, помахав им рукой, и спустилась дальше по лестнице, не мешая разговору. Химура кивнул в ответ на приветствие, проводив нефилима взглядом.

– Зачем ты ее сюда привез? – с ядом в голосе произнесла Ветреная, привлекая внимание Химуры.

– Играйся, играйся, Конфетка. – Он наигранно улыбнулся Кейрис, замечая ярость в ее глазах.

«Четыре – три. Проигрываешь, Конфетка!» Когда Химура сунул руку в карман с аметистом, пальцы обожгло, как огнем. Демон выдернул руку, случайно выронив и перстень, и аметист, который взял, чтобы блокировать действие артефакта отца. Не помогло.

Кейрис бросила пристальный взгляд на Химуру, потом на перстень, после чего, не думая, подняла его с пола.

– Францезелин! – произнесла девушка, бросаясь в сторону палаты Огненной. Химура напрягся, но последовал за ней.

Эту же теорию он хотел проверить и утром.

Ворвавшись в палату, Кейрис подлетела к Францезелин, игнорируя недоумение Дектана, и надела перстень ей на указательный палец левой руки.

– Что ты сделала? – Дектан в напряжении сжал голову трости.

Девушка махнула рукой на него, мол, молчи, сама не знаю.

Неожиданно ее медальон отозвался ощутимой пульсацией. Янтарь на перстне Францезелин загорелся красным, выпуская в воздух символ стихии Огня из чистого пламени. Черные вены исчезли, а Франц, сделав глубокий вдох, наконец-то открыла глаза.

Темнота окутала ее со всех сторон. Она тонула в ней, звала на помощь, но никто не слышал. Она никого не слышала.

Умирая, Огненная переступила порог той двери, что видела перед собой, но, когда захотела вернуться, застряла. В один момент вдалеке загорелся слабый огонь. Он был так далеко, но его свет окутал девушку своим теплом. Франц чувствовала его зов в каждой клеточке тела.

Она пошла к нему навстречу, и чем ближе подходила, тем ярче огонь разгорался. Когда девушка оказалась почти вплотную к живому пламени, оно заполнило собой всю темноту, и тогда Франц смогла коснуться его…

Жадно хватая губами воздух, Францезелин смотрела на ребят, нависших над ней, как над ожившим мертвецом. Они молчали, а девушка не знала, что и сказать. На указательном пальце левой руки пульсировал перстень, казалось, что он выплеснет все ее пламя на ребят. Впервые с приезда в Альгор внутри