тебе или нет.
На лице Гаррета читалось непонимание. Я разблокировала телефон, чтобы подсветить себе, и выдохнула. Его кровь была чистого, отличного красного оттенка. А значит, оставалось сделать лишь одно.
— Я так сосредоточилась на своей неминуемой судьбе, — печально сказала я ему, — что толком не думала о том, каково это — оборвать жизнь другого человека. Если бы существовал иной выход, я бы не стала этого делать. Не будь ты таким чертовски хорошим лжецом, и не заведи ты всё так далеко, может, и существовал бы иной выход. Но подняв два трупа, ты злоупотребил слишком большим количеством некромантии, Гаррет. Какие бы мотивы тобой ни двигали, содеянное теперь никак не удержать, не убив тебя. Мне правда искренне жаль. Я сделаю это как можно быстрее и безболезненнее.
Смятение в глазах Гаррета быстро сменялось ужасом.
— Уммммгфххх!
Я провела рукой по волосам. Я справлюсь. Я должна это сделать. Если я не получу от Гаррета полного объяснения, придётся с этим смириться. Но один ответ я всё же должна была услышать.
— Моргни один раз, если «да», и два раза, если «нет». Этот Алистер работает с тобой?
— Да лаааадно, — протянул голос позади меня. — Я не стал бы работать с этим чокнутым неудачником.
А потом что-то ударило меня по затылку, и всё потемнело.
Когда я очнулась, по мне пульсировала не только боль от удара по голове. Мои лодыжки и запястья были связаны, и трение верёвки, не говоря уж о неудобном положении на жёсткой сырой земле, вовсе не приводило к счастливой Иви. А ещё я была чрезвычайно дезориентирована. Перед глазами всё плыло, и мне пришлось потрясти головой, чтобы привести зрение в порядок. В итоге лишь сильнее закружилась голова.
По мере того, как ко мне постепенно возвращалось сознание, меня охватили паника и страх. Причем эти чувства не просачивались тонкой струйкой, а захлестнули потопом. Было всё ещё темно, так что я не могла долго проваляться без сознания, но всё равно. У меня огромные проблемы.
Изогнувшись всем телом, я отчаянно постаралась разобрать, что происходит. Справа от меня раздавалось кряхтение и бормотание. Слева находилось ещё одно тело. Я вытянула шею и увидела Гаррета, связанного точно так же, как и я. Его взгляд не отрывался от меня, в глазах читалось предупреждение. Слишком поздно: мой похититель уже осознал, что я очнулась.
— Прекрати, — заорал он. — Или я снова тебя ударю!
Я моргнула, сосредоточившись на его лице. Когда я разглядела, кто это, моя челюсть отвисла от изумления.
— Ага, — презрительно процедил он. — Ты меня помнишь. Ну, я тебя тоже помню. И мне не нравится, когда со мной обращаются как с дураком, — он запустил руку в карман, вытащил смятую пачку, достал сигарету и прикурил, отчего его мальчишечьи черты на мгновение озарились. — Ты не подожжёшь эти сиги, — сказал он, фыркнув. — Ты вообще ничего не сделаешь.
Я уставилась на подростка — того самого, который сказал мне, где искать Гаррета, когда тот был в спортзале. В этом нет никакого смысла. Как и в том факте, что меня пересилил чёртов ребёнок. Вот вам и мои якобы магические таланты.
— Алистер? — уточнила я.
Он скривил губы.
— Ага. Ты же не думала, что за всем стоит этот тупой Гаррет, нет? Он бесполезный, — для пущего эффекта он пнул Гаррета по ногам. Он использовал внушительную силу, и резкий стон боли Гаррета свидетельствовал об его агрессии.
Я не понимала. Мой взгляд метался от Алистера к Гаррету и обратно.
— Но…
Поняв моё замешательство, Алистер рассмеялся. В этом звуке не было веселья, но кажется, я не вообразила себе дрожь в его голосе.
— Называет себя МакАллан. Но это неправда. Скажи ей, кто ты на самом деле.
Гаррет что-то промямлил себе под нос.
— Громче, — проорал Алистер, и его ярость усиливалась. Я осознала, что это не подростковые страдашки, проявившиеся в особенно гнусной манере. Некромантия, которую он уже сотворил, пускала в нём корни. На его лбу вздулись вены, глаза выглядели странно остекленевшими. Как он вообще умудрился остаться незамеченным? Но я уже знала ответ — он же ребёнок. Орден и полиция не удостоили бы его вниманием. Я сомневалась, что его вообще хоть опросили.
— Меня усыновили, — сказал Гаррет, и его голос всё равно звучал едва громче шепота.
— Мамаша его не хотела. Не так ли? Даже когда ты был мелким, она знала, что ты окажешься никчёмным. Отдала тебя при первой же возможности.
Я покосилась на Гаррета.
— Вы братья?
За него ответил Алистер:
— Мы не братья. Мама и папа не избавились от него после моего появления по одной простой причине — они его пожалели, — снова протяжное фырканье. — Он только место зря занимает.
Чёрт возьми. Это какая-то «Золушка», но только в мужском роде. Я гадала, не должна ли я сыграть роль феи-крестной. Почему-то я сомневалась, что тут помогут хрустальные туфельки и красивое платье.
— Мне следует его поблагодарить. Если бы не он, я бы никогда не узнал, на что я реально способен, — Алистер помедлил и посмотрел на свои руки. — Я могу делать изумительные вещи. И я сделаю изумительные вещи.
— Алистер, то, что ты творишь — это чрезвычайно опасно, — сказала я, ёрзая и пытаясь принять положение, в котором я могла бы высвободиться из своих пут или хотя бы двигать руками достаточно, чтобы сотворить руну. — Магия, которую ты используешь, обходится очень дорогой ценой.
— Ты просто завидуешь. Когда какой-нибудь другой ведьме удавалось говорить с мертвецами? Когда кто-нибудь проворачивал то, на что способен я? Сначала это была всего лишь забава. Я нашёл старую книгу с её именем внутри, — он показал на могилу. — И заклинание для кражи овец. Ты не представляешь, как весело было наблюдать, как он носится всюду за этими тупыми животными. Заодно убрал его с дороги, — Алистер улыбнулся с самодовольным удовлетворением. — И его обвиняли в их потере.
Я испытывала тошноту. Вот что случается, когда магия проявляется, и рядом нет Ордена, чтобы держать всё под контролем и не допускать злоупотребления. То, что начиналось как несколько жестоких розыгрышей, превратилось в нечто совершенно иное. Никто не ожидал, что кто-то вроде Алистера внезапно продемонстрирует магический талант, несмотря на его происхождение. Он держал всё втайне и сумел использовать это в своих мстительных целях.
— А потом ты изменил подход, так? — спросила я, делая всё возможное, чтобы он продолжал говорить и сосредоточился на себе, а не на мне. Мне потихоньку удавалось освободить пальцы. Мой правый мизинец оказался
