Свечение резко прояснилось. Хью увидел солнечный свет сквозь дыру в ткани существования, а затем из портала неровной ордой хлынули мроги.
Позади них выступил в унисон строй воинов, по двадцать человек в шеренгу. Плечо первого человека в шеренге сияло золотом.
— Первая, — сосчитал Стоян.
Вторая шеренга последовала за первой. Еще один лидер с золотым погонами. Офицеры.
— Вторая.
При таком количестве людей должен быть командир.
— Третья. Четвертая.
Берсерки развернулись и побежали к воротам. Мроги бросились в погоню, промчавшись через поле на двух ногах.
Бейл колебался.
— Что он делает? — пробормотал Бишоп.
— Пытается получше разглядеть, откуда они взялись, — сказал ему Хью.
За четвертой шеренгой выехал мужчина верхом на белом коне, его доспехи были тяжелыми и богато украшенными, наплечники сверкали золотом.
Вот ты где, придурок.
Свечение исчезло.
Бейл развернулся и пулей помчался к воротам. Мроги отставали едва ли на сотню ярдов.
Семьдесят шесть воинов, четыре офицера, один командир и, по меньшей мере, триста мрогов. Закованные в броню шеренги ждали, не двигаясь, в четком строю. Каждый был вооружен мечом и щитом. Длинным прямоугольным щитом.
Пятьдесят ярдов отделяли мрогов от Бейла.
Тридцать.
Двадцать.
Бейл проскочил через ворота и, крутанувшись вправо, исчез в тумане.
Мроги высыпали на главную улицу. Туман клубился, пока звери рыскали в нем.
— Людей мало, — сказал Бишоп.
— Восемь берсерков достаточно, — сказал Стоян. — Бейл знает, что делает.
Зазвенел металл, и тяжелые ворота опустились на место. Стена на крыше «Уэллс Фарго» задрожала, как готовый выпасть гнилой зуб, и рухнула. Валуны и куски старого бетона, некоторые с еще торчащей арматурой, посыпались на улицу, на клубящийся туман и толпы мрогов внизу. Вой и визг разрезали тишину.
Следы в тумане расходились, убегая от падающих камней. Основная масса устремилась вглубь города, по главной улице. В воздухе свистели стрелы, лучники на крышах вслепую стреляли в туман. Масса мрогов рассыпалась, отдельные звери разбежались по боковым улицам, пытаясь спастись от заградительного огня.
Оставшиеся мроги повернули обратно к западным воротам. Они не успели уйти далеко, как сквозь туман пробилось ярко-красное зарево, преграждая им путь к отступлению. Туман расступился, его сдуло по кругу, открыв Бейла и массу рычащих мрогов перед ним. Берсерк, окруженный красной аурой, стоял, расставив ноги, с булавой в одной руке. Он стоял спиной к воротам, и улица здесь сужалась, направляя на него мрогов по четыре или пять за раз.
Красная аура, окутывающая Бейла, вспыхнула ярче. Чудовищные, набухающие, увеличивающиеся в размерах мускулы вздулись на его теле. Его руки утолщались, мускулы нарастали, превращая его в неповоротливое человеческое чудовище.
Звери колебались. Они были ближе к животным, чем к людям, и их инстинкты подсказывали им, что это первобытная сила, с которой нельзя шутить. Они распознали превосходящего их зверя, когда увидели его.
— Что это, черт возьми, такое? — прошептал Бишоп.
— Боевой варп, — сказал ему Хью.
Глаза берсерка выпучились, лицо исказилось от ярости, превратившись в гротескную маску. Бейл взревел.
Первый мрог бросился на берсерка. Бейл размозжил ему голову одним ударом. Брызнули кровь и мозги. Второй мрог атаковал. Первый удар сломал ему плечо, второй раздробил череп, как яичную скорлупу. Брызнула кровь.
Бейл проревел что-то, что не принадлежало ни к одному языку, используемому человеком.
Мроги бросились в атаку. Мохнатая темная масса врезалась в Бейла и разбилась о его булаву, как штормовой прилив о волнорез. Берсерк выл, рычал, как бешеный зверь, и колотил их булавой, ломая кости, круша черепа, разламывая плоть. Тела разлетались и разбивались о здания.
Туман покрывал все, но красное свечение Бейла пробивалось сквозь него, как маяк ярости. Улица перед зданием была забита телами. Крики и завывания переросли в грохот. По периферии туман прорезали вспышки оружия — берсерки Бейла рубились по краям орды, сосредоточившейся на Бэйле.
На востоке из тумана выскочили два мрога и взобрались на стену «Долларового генерала». Лучники осыпали их стрелами, но мроги продолжали карабкаться. Они достигли крыши. Четыре Железных пса шагнули вперед и вонзили клинки в мрогов. Два мохнатых тела упали на улицу. Еще трое выскочили из тумана, карабкаясь вверх, затем еще двое. Бишоп поднял арбалет, прицелился и выстрелил. Магическая стрела взвыла, рассекая воздух, и вонзилась в спину центрального мрога. Болт вспыхнул зеленым и взорвался, унося с собой трех других мрогов. Здание содрогнулось, но устояло.
Стоян соскользнул с крыши и спустился по лестнице. Туман поглотил его, и он исчез.
То тут, то там вспыхивали драки, когда отдельные команды видели шанс и наносили удары по проходящим мимо мрогам в тумане. Слева туман прорезал человеческий крик, затем другой, за которым последовали жуткий вой и вопли боли. Еще один отрывистый крик, на этот раз с севера, за которым последовали новые вопли.
Четыре шеренги бойцов остались на своих местах.
— Чего они ждут? — спросил Бишоп.
— Они привыкли полагаться на мрогов в большинстве сражений, — сказал Хью. — Мы отрезали их от их гончих, поэтому они ждут, когда те пустят нам кровь. Как только мы будем достаточно ранены, они приступят к убийству.
Бойня продолжалась. Бишоп продолжал стрелять, тщательно выбирая цели, иногда колдовскими разрядами, иногда простыми. Теперь Хью почувствовал запах крови, поднимавшийся с улиц. Это обрушилось на него, подталкивая к борьбе, к действию, к тому, чтобы что-то сделать. Вместо этого он ждал.
***
ЭЛАРА ОБНЯЛА СЕБЯ ЗА ПЛЕЧИ. Она стояла на балконе в своих покоях. Перед ней простиралась земля, лес уходил вдаль, силуэты отдельных холмов вырисовывались на фоне вечернего неба. К этому времени враг уже должен был атаковать Абердин.
К этому времени Хью уже должен был драться.
Ее грызло беспокойство. Часть ее ненавидела его за это. Она хотела вернуть его живым, целым и невредимым.
Когда она думала о своем будущем муже, что делала нечасто, она всегда, по умолчанию, придерживалась смутного представления о приятном мужчине. Он был добрым и спокойным, и относился к ней с уважением, и их отношения были мирными и без каких-либо острых углов. Вместо этого она получила этого мудака, который заставлял ее краснеть, по крайней мере, раз в день. Хью д'Амбрей был настолько далек от приятности, насколько это возможно, и при этом оставался человеком.
И если бы она могла, то отрастила бы крылья и полетела в чертов Абердин, чтобы убедиться, что он не погиб какой-нибудь глупой смертью.
Тьфу. ТЬФУ.
Знакомый звук легких шагов заставил ее обернуться. В комнату вошла Джоанна.
— Что такое?
«Проблема с насосами».
— С насосами проблем быть не должно. — Элара вышла из комнаты.
***
ПОРЫВ ветра взъерошил волосы Хью. Ветер усиливался. Туман внизу поредел. Он мог видеть смутные очертания улиц и Дугаса, и его друидов внизу. Дугас обменял свой посох на копье. Его ученики, двое мужчин и две женщины, держали клинки по бокам от него и котла.
На поле боя войска мрогов разделились. Две линии фронта отделились во главе с командующим и быстрым маршем двинулись на восток. Оставшиеся две линии повернули к западным воротам, перестраиваясь по ходу движения.
Из тумана выбежала молодая темнокожая девушка с широко раскрытыми глазами. За ней вприпрыжку бежали трое мрогов.
Стоян выступил из тумана и рубанул мрогов. Звери завизжали, царапая его когтями. Центурион наносил удары с методичной точностью, погружая клинок в плоть. Полилась кровь.
Хью проигнорировал рычание, сосредоточившись на передвижении войск. Восточные силы перестроились в прямоугольник шириной в восемь солдат и глубиной в пять рядов.
