"Пей"
"Я бы не хотела".
"Просто сделай глоток из пакета!" Требовал Кости.
Гримасничая, я помещала в свой рот вокруг порванного края и брала предварительный глоток.
Тьфу! Как глоток старой копейки. Я сплюнула. "Что ты давал мне раньше? Это вещество было прекрасно, но это дерьмо.
Ниггер на самом деле побелел. Кости взял пакетик и выпил его несколькими мощными глотками.
"Ничего плохого" произнес он. Потом он взял нож из штанов и полоснул по моей руке без предупреждения.
"Оу! А это за что?"
Я сжимала свою травмированную руку, но почти сразу, боль превратилась в только зудящее покалывание. Кости задерживал мою руку, показывая красно-запятнанную но несломанную кожу внизу. Больше не было раны. Мое предплечье зажило полностью.
Несмотря ни на что, я начала улыбаться. "Это будет спасать меня мир горе в бою."
"Ты знаешь, что ты не дышишь?" Спросил Кости.
Он был прав. Я не дышала — и я даже не заметила! Как ты могла пропустить это, ты больше не впитываешь воздух? Когда ты не нуждаешься к больше, это то, когда!
"Ее сердцебиение," сказал впервые за все это время Менчерес, Я открыла глаза. "Оно замедляется."
Я смотрела на свою грудь, как будто это могло сказать мне что-нибудь. Достаточно уверенна, что началось как даже темп бух-удара, бух-удары сводили на нет к вялому бух …, бух-ударяют … … бух с более длинными интервалами промежуточный. Это чувствовало … хорошо, это чувствовало себя проклятым фантастический, то, что это сделало. Как слушание этого, я должна быть испуганной или кое-что.
"Это хорошая вещь, правда? Может быть, это просто необходимы минуты реализовать свои услуги больше не нужны".
Кости приобнял меня. "Котенок, как ты себя чувствуешь?"
"Отлично. Фактически хорошо. Ты знаешь ты пахнешь великолепно. Действительно, действительно, уххх. "
Когда я приехала, это было с большим количеством того замечательного вкуса в моем рту. На сей раз, однако, я ограничивалась, одной рукой вокруг моей талии и другого под моей шеей. Так как я могла все еще видеть Кости и Ниггера, это должен был быть Манчерес, кто держал меня.
"Что случилось?" спросила я
"Ты укусила меня" сказал Кости
"Ах?"
Спейд кивал подтверждая. Я была ошеломлена. "Извини, я не помню что сделала это…" Затем я втянула воздух рядом с рукой Менчереса. Этот запах. Мммм.
Следующее что я поняла, так это то что запястье Менчереса оказалась у меня во рту, и я трясла ее подобно акуле. Когда я поняла что я делаю, я убрала ее.
"Кто нибудь скажет мне, что со мной не так?"
Как раз когда я кричала это, я не могла оставить облизывание моих губ. Тот вкус. Это было настолько прекрасно. Боже, ничто никогда не испытывало половину этой пользы прежде!
"Ты питаешься немертвой кровью"
Манчерес сделал заявление с его обычным непроницаемым апломбом. Кости выгнул бровь. Тогда он подошел ближе, таща кровь из его запястья с клыком и махая этим под моим носом.
"Ты хочешь это?"
Я сделала выпад вперед с принуждением, о котором у меня даже не было времени, чтобы думать. Манчерес щелкнул его свободной рукой, и невидимая стена внезапно порола меня в лицо.
"Не двигайся"
У меня не было выбора — я была заморожен в середине наклона, с моей склонностью коленей, мои руки простирались, и мой рот, открытый в жадном клубке. То, что было хуже, было то, что я не заботил.
"Отдай мне это."
Я знала, что это был мой голос, но я не признавала дикий звук этого. Та боль начала возвращаться, ужасный, который чувствовал, что я горела наизнанку.
Отдай же мне это!
Манчерес позволил мне идти. Я заметила, что только, когда я видела, что он стоял рядом с Кости, кто восстановил другую красным заполненный пакетик от холодильника и разорвал конец, открытый снова. На сей раз, Кости опорочил кровь непосредственно на моих губах.
"Ты хочешь это?" спросил он, пронося сумку рядом с моим ртом.
Я слизала кровь со своих губ. "Нет." прорычала я сердито.
Трое мужчины обменялись взглядом. Затем Кости вздохнул. "Хорошо, тогда. Мы постараемся по-другому. "
Он глотал содержание сумки. Я наблюдал мускулы в его работе горла все время, загипнотизированное. Когда он наконец подошел ближе, та боль достигла точки кипения, и у меня полились слезы, сокращающие мое лицо.
"Пожалуйста. Оно горит. Оно горит"
Кости положил свое запястье к моему рту. Позже я знаю буду сожалеть об этом, но в данный момент, было большое облегчение от боли. Этот замечательный вкус облегчал мое горло. Все мое тело казалось вздыхало от счастья, было ощущение близкое к оргазму.
"Вы знаете, это неслыханно", говорил Ниггер. Его голос звучал далеко. Я все еще содрогаясь в восторг от вкусной сосать последние струйки из запястья Кости.
"Первый раз за все," Кости ответил. "Просто идет, чтобы показать, что, когда вы думаете, что знаете все, вы не знаете. Слушай. Ее сердце остановилось сейчас".
Это поймало мое внимание. Хорошо, это и его запястье бежали сухой, который возможно поспособствовал тому, что я замечала мою среду снова.
"Ты думаешь, что это останется, остановилась?"
Они все смотрели на друг друга. Наконец, с пожатием плеч, Кости удалил другую сумку крови из холодильника и ответил на меня прежде, чем он выпил это.
"Думаю, мы узнаем".
Маленькая, укрепленная подвальная комната была по существу тюрьмой. Никакие окна, только одна дверь, которая была заперта от внешней стороны. Двойная кровать против далекой стены. Несколько книг, и новых и хорошо используемый. Ручка и бумага. И, конечно, холодильник.
Он был заполнен сумками крови и, к моему удивлению, бутылки воды. Кости объяснил, что те помогут держать меня гидратировавшим, в то время как мой метаболизм пошел непрочный, горящий через весь хлеб насущный он получил от крови, не экономя никого, чтобы препятствовать тому, чтобы я выглядела, ну, в общем, сухой. Я должна была выпить воду в течение первой недели или около этого. Тогда, мне сказали, я только должна была выпить стакан день любого вида жидкости. Джин с тоником превысил мой список.
Аромат крови был толстым в воздухе. Комната была также богата с ароматами Ниггера, Кости, Манчереса, и других, которые были здесь перед нами. Я пыталась идентифицировать все различные запахи, но это было твердо, рассматривая мою ограниченную систему взглядов.
Еще три раза, что подавляющий голод поражал меня, и я потеряла бы сознание только, чтобы оказаться, запиралась на Кости как неистовствующая пиявка. Манчерес позволил мне из его невидимого цементного иска после того, как Кости заявил, что, пока он продолжал снова наполнять, не имело значения, сколько времен я истощила его. И так как я пошла в квартиру, сумасшедшая всякий раз, когда та потребность взяла меня, не было никакой причины для кого — либо еще, чтобы быть пережеванной. Я также получила отличное впечатление, что они хотели держать мою необычную диету тайной.
