- Не всех, - произнесла Терра. – Я и сестра моя остались.
- Госпожа, - Алена опять встала и в пол поклонилась. – Если бы муж мой, Вилий, коего Вилкой все кличут, сказал мне о том, что вас живой видел – я бы ему не поверила! Но вы живы и передо мной сидите! Госпожа…
- Значит вы и муж ваш заговор против Юрия организовываете? – спросила Терра.
Алена на стул присела и виновато голову склонила.
- Организовываем…
- И много людей с вами?
- Достаточно… Даже среди его личных воинов есть те, кто с нами заодно. Юрий себе отдельный отряд собрал, который день и ночь его охраняет. В том отряде двадцать лучших наших воинов.
- Так сколько всего у вас людей? – переспросил Гелиан.
- Триста человек, господин. Но коли они поднимутся, остальные тоже за нами пойдут.
- И когда вы подняться собирались? – вновь спросил Гелиан.
- Так это… Праздник сбора урожая на следующей неделе. Тогда и планировали мы подняться…
- Завтра суббота? – спросила Терра.
- Да, госпожа…
- Ярмарочный день.
- Да, госпожа.
- Юрий и Шанталь поедут поутру в дом Божий, а потом должны на ярмарку пойти. Так всегда в роду нашем принято было. За последние недели он традицию эту соблюдает?
- Кажись, госпожа, - пожала плечами Алена. – Госпожа Шанталь в дом Божий с ним ездит, но на ярмарку – нет.
- Значит, нужно сделать так, чтобы они оба на ярмарку завтра пришли…
- Как же мы их заставим? – опешила Алена.
- Зови людей своих сюда по двое человек. Говорить мы с ними будем.
- Так уж ночь на дворе, госпожа… Не успеем мы…
- Ты не сиди. Людей своих приводи. Я вернулась домой, чтобы убийцу родных своих покарать. И муж мой со мной заодно. Если свергнем Юрия, Шанталь, как старшая, главной на землях наших будет. А я, как сестра ее замужняя, поддержку рода Птаховых ей обеспечу.
- И они… они вместе с вами…
- Моя жена – член моей семьи, - ответил Гелиан. – Все, что принадлежит мне, принадлежит и ей. И земли сейчас у нее больше, чем было у Стелларов. Нам не нужна война за вашу территорию. Мы пришли мстить Юрию за злодеяние, которое он нанес моей жене и всем Птаховым вместе с ней. Шанталь старшая в роду. Ей центральными землями и управлять. Ей, а не ублюдку, который на тот свет Стелларов свел, чтобы до власти добраться.
***
Шанталь сидела перед зеркалом, склонив голову. Помощница замазывала белилами ее лицо. Глаза заплыли, щека раздулась, дышать и вовсе было очень тяжело.
- Госпожа, взгляните… Так хорошо?
- Хорошо, - выдохнула Шанталь и встала. – Рубашку нижнюю смените и платье новое дайте.
- Госпожа, тут слухи по поселку идут. Сегодня на ярмарке представление будет. Какие-то невиданные фокусы с огнем! Говорят, все поселение соберется, чтобы на диво то посмотреть!
- И кто эти фокусы показывать будет? – Шанталь подняла руки и тут же согнулась от боли.
- Госпожа…
- Отойди, Элайза… Не тронь меня…
- Госпожа, - вздохнула помощница от отошла.
- Так кто эти фокусы показывать будет? – переспросила Шанталь.
- Стеклодув наш, Грыня, и ученики его…
- Грыня уже совсем стар, а у учеников молоко на губах не обсохло, - Шанталь сняла с себя рубаху и взяла чистую.
- Госпожа… - помощница прижала ладони к губам, избитое тело разглядывая.
- Что ж, я тоже на ярмарку поеду. Посмотрю, чем народ наш стеклодув потешит.
Дверь в комнату распахнулась и в нее вошел Юрий.
- Вон отсюда! – гаркнул он.
Помощница тут же скрылись с глаз. Юрий ногой дверь запер и спиной ее подпер.
- Долго собираешься. Я же сказал, к восьми быть готовой!
- Еще нет восьми, - напомнила Шанталь.
- Ты что-то сказала? – он наклонился, делая вид, что не расслышал.
- Еще нет восьми, - сквозь зубы повторила она.
- Хочешь еще неделю дома посидеть? Я могу устроить! – он занес руку.
Шанталь осталась стоять, с ненавистью глядя на него. Она знала, что если сейчас не закроется руками, Юра ударит. Но больше закрываться руками она не хотела. Отец никогда не бил мать. Дед никогда не бил бабушку. Никто из мужчин в ее роду никогда не поднимал руку на женщину. Никто. Никогда. Будь отец жив, он бы убил Юру, как только бы прознал, что тот замахнулся на нее. Но отца больше нет. Юра промазал… Он никогда не промахивался, а тут промазал… И папы больше нет. И мамы, и сестер… Он говорил, что всех спасет и отец потом его наградит за это, и замуж ее за него выдаст. И никто не узнает, что понесла она от него до брака... А теперь никого нет. И ребенка тоже нет. И дышать больно, и смотреть тошно…
Удар по щеке. Шанталь пошатнулась и рухнула на пол.
- Чего таращишься? – Юра встал рядом с ней. – Мало, да?
Наверное, мало… Она перевела взгляд на свои голые коленки. Рубашка задралась и видны синяки…
- Ты… хоть когда-нибудь… любил меня? – спросила она, даже не пытаясь подняться.
Он присел рядом и протянул руку. Она отбросила ее, но он ударил по ладони и тут же вернул руку к ее распухшей щеке.
- Я и сейчас тебя люблю, - он ласково улыбнулся. – Но ты не слушаешься… В дела мои нос суешь.
- Ты ребенка нашего убил…
Удар по груди. Она согнулась и завопила от боли.
- Ребенка ты сама убила! – он встал и подошел к двери. – Даже дитя выносить не смогла… Но ничего… Повитуха сказала, чтобы я тебя пару недель не трогал. Я подожду, Шанти. Я терпеливый. Но если ты, - он обернулся, - если снова учудишь… - он вышел и запер дверь.
В комнату тут же влетела помощница и начала причитать.
- Замолчи! – шикнула Шанталь. – Помоги подняться и одеться. Скоро восемь утра. Надо в дом Божий ехать.
***
Они вышли из дома Божьего и Юра повел ее к повозке.
- Я хочу на ярмарку попасть, - Шанталь опиралась о его руку и еле шла. – Там представление какое-то будет.
- Домой езжай. Тебе только представлений не хватает.
- А ты ударь меня на людях и домой отправь.
Юра резко остановился.
- Давай! – шипела Шанталь. – Ударь меня здесь. Пусть люди посмотрят на твое представление.
- Ты же понимаешь, что все равно вечером дома окажемся?
- Понимаю, - она криво улыбнулась, а он с силой сжал ее плечо.
Слезы брызнули из глаз Шанталь от боли.
- Ну, ладно. Хочешь на ярмарку, будет тебе ярмарка!
***
Шанталь медленно шла вдоль ярморочных рядов. Рядом шествовали Юрий и его охранники. Она то и дело останавливалась напротив прилавков и рассматривала украшения и безделушки.
- Что нравится, госпожа? – обратился к ней один из торговцев. – Берите то, что нравится!
- Вот эта, - Шанталь указала пальцем на заколку для волос.
- О! Это работа нашего мастера Олиха. Красивая, правда, госпожа?
- Сколько? – буркнул рядом Юра.
- Это подарок, господин, для госпожи! – торговец склонился в поклоне.
- Думаешь, я не могу жене своей подарок купить? – Юрий едва ли не перешел на крик.
- Успокойся, - прошипела Шанталь.
- Сколько стоит заколка! – повторил Юра.
- Го… господин… Один серебряный…
- На десять! – Юрий кинул монеты на прилавок. – Потом расскажешь всем, как сильно я жену балую.
- Сп…Спасибо, господин!
- Пойдем, - Юра взял Шанталь за руку и повел дальше.
***
- Подходите! Подходите! – зазывал народ стеклодув. Он стоял на произвольной сцене, которую мужики сколотили всего за одну ночь. - Такого вы еще не видели! Диво! Прямо из пустоши! Прямо от предков!
- Расступитесь! Расступитесь! – охранники Юрия расталкивали людей, прокладывая дорогу к сцене.
Народ отходил и кланялся господам.
- О! Какие гости! Какие гости! Господин наш милостивый Юрий и госпожа наша Шанталь! Подходите! Проходите!
Юрий и Шанталь остановились у лавок, выставленных метрах в десяти от сцены.
- А это что такое? – не понял Юрий.
- Это лавки для зрителей! – заулыбался стеклодув. – Подходите ближе! Вот сюда! Все будет видно, как на ладони! Вот сюда!
Юрий и Шанталь прошли к первой лавке и заняли места посредине. Охранники расселись по сторонам и позади. Еще несколько человек пошли проверять палатку, установленную рядом со сценой.
