ветер.
— Резар, действуй! — Вдруг рыкнул Калебирс, прямо на наших глазах открывая портал к Морнэмире, стоявшей на балконе, и следившей за происходящим сражением. — В ней нет жалости, она наслаждается, просто избавься от проблемы. Должно быть, Азри в ее руках! Только она могла забрать ее!
Я удивленно посмотрел на доброго нашего правителя, но вклиниваться не стал. Может из него что — то и выйдет, возможно, Калебирс сильнее похож на своего отца, чем пытается показать. Трон, от которого отказался его брат, парень явно работает над тем, чтобы соответствовать ему и своей тяжелой ноше императорского отпрыска, меняя себя изнутри.
Резар ускользнул в портал, напоследок сосредоточенно кивнув Калебу и случайно забрав с собой несколько прицепившихся низших.
***
Азриэлла
Разговор с Саирталой, состоявшийся все в том же подвале после моего возвращения от Древних, был коротким, но очень осмысленным и полезным. Хоть я всего лишь выведала, где сейчас находиться Морнэмира. Не скажу, что эта информация мне была нужна теперь, когда я и без ее помощи могу добраться до стервы. Просто расставляла все приоритетные точки, собираясь с мыслями.
Никто уже не пытался выглядеть дерзко, ни одна из женщин даже не предпринимала попыток, чтобы посмотреть мне в глаза. Они превратились в скромных девочек с потупленными в пол взглядами.
Я бы могла их сейчас разметать к чертям, наказать физически, заставить пожалеть о том, что собирались со мной сделать.
Но я не такая, как они.
Те, что сейчас боялись. И если честно, я их понимала. Я в своей стране, в прошлом мире, не думала, что когда — то встречусь с президентом, а тут Древний Бог пред глазами в моем лице, не каждая хрупкая женская душа выдержит сей стресс, да еще и не накрашенной.
— Девочки, спокойно, я вас не трогаю. Но над моими словами подумайте. Пора становиться патриотками, думать над повышением рождаемости в Эрнеле и рассаживанием деревьев по округе. Сегодня я сниму проклятие, будьте уверены.
Уже собиралась уходить, как поняла, что с Халлонией в обнимку сильно Морнэмире по голове не настучишь. А именно к ней я и собиралась. А там и со своими ненаглядными точно пересекусь, пока не стало слишком поздно.
А потом призадумалась. Я же Древняя Богиня, а все еще жмусь и не понимаю, что делать. Да во мне клубиться непереборимая сила, черт возьми! После таких осознаний самой себя и жить как — то легче.
— Это поместье Халлонии, отправляйтесь к себе домой! — Строго припечатала я, удивленно следя за тем, как женщины, Саиртала, за считанные секунды, расщепляясь в дымку, исчезают прямо на глазах, даже без порталов. При этом потоки их жизни не прервались. Испуганные женщины просто отправились домой, как я и сказала. Осознание этого четко засело в голове. Внутри меня самой вообще все стало настолько систематизировано и просто, что можно диву даться, никаких больше загонов, накручивающих мыслей и догадок на пустом месте, все как на ладони. Ответы в моей голове уже были.
С каких пор я стала такой умной?! Охренеть можно!
Затащив Халли в первую попавшуюся комнату, сгрузила ее на широкую кровать, почти такую роскошную, какая была в моем дворце, светлая ему память, не забыв поставить защиту вокруг девушки. Время нестабильное, так просто, беззащитной нельзя ее оставлять.
Уже после этого, настроив портал прямиком на Морнэмиру, убежала всех спасать.
***
Резар
Передо мной предстала Морнэмира. Казалось, она знала, что кто — то к ней точно явиться, выглядела готовой.
Женщина прижалась к перилам балкона. Она не казалась очень испуганной, наоборот, во взгляде отчетливо читалась твердость тысячи ледников.
Может быть, когда — то я бы смог посчитать ее красивой. Лицо с острыми скулами, припухлые губы, длинные волосы, точеная фигурка. Но какой бледной и невзрачной она казалась на фоне Азриэллы. Озлобленная на весь мир бедная женщина, без малейшего чувства раскаяния от того, что натворила. Она даже не понимала, чему способствовала тогда и на протяжении четырехсот лет. Лишь остервенелое недовольство. Чтобы не происходило. Она не останется довольной, даже если победит. Потому что ее душа ей не принадлежит.
Прямо перед нами распласталось поле сражения, все как на ладони, похожие на муравьев, кучками нападающими друг на друга. И столько вокруг зелени, травы, деревьев. Она жила здесь, во всей роскоши природы, нагло лишив народ Эрнела этого блага.
Я готов был в любой момент вынуть оружие из ножен, решительность распространялась и на то, чтобы использовать железяку по назначению. Не знаю, струсил бы я в самом конце, перед ликом ее смерти, вполне возможно, что да, но думать об этом не хотелось.
Не успел и шагу сделать, как оказался вжатым в стену небесного дворца, но Морнэмира ко мне даже пальцем не прикасалась. Какая же сила храниться в том ее артефакте? Чтобы там ни было, она не стоит собственной души.
Горло сжали тиски, надавливая, я пытался ухватить ртом воздух, но ничего не получалось. Оставалось лишь смотреть, сквозь мурашки, бегающие перед глазами, как стерва медленно приближается ко мне, смотря будто сквозь, а не на меня.
— Думаешь, сможешь убить меня, смертный? — Проскрежетала она, остановившись рядом. — Ты глупый и самонадеянный. Я надеялась, что за мной придет Азриэлла, но уж никак не одна из ее собачек. Как смешно, что твоя любимая все же не смогла справиться с Саирталой. Девчонка выполнила поручение лучше, чем я рассчитывала. Должно быть, твоя зайка сейчас очень страдает.
По душе полоснуло выжигающей болью. Сознание вмиг застелила нечеловеческая ярость. Сердце нездорово сжималось, ударяя по ребрам, проклиная меня жгучей обреченной горестью, расплывающейся по всему телу.
Я убью ее. Точно убью.
— Ты, смертный, пришел тягаться со мной?! — Хмыкнула, искривляя губы в безумной усмешке, делая акцент на принижающем обращении, в глазах ее горел хаос. — Ты умрешь вместе с Азриэллой. Только никогда больше не увидишь свою ненаглядную, для богов не существует перерождения! Черви сгрызут ее прекрасное тело, а ты будешь вечность страдать о том, что упустил единственную надежду на свое жалкое счастье, мужчина из империи Эрнел. — Проклятейница расхохоталась, но из глаз ее потекли две струйки слез, тут же скатываясь к подбородку. Волосы растрепались, а плечи дрожали.
Она была абсолютно безумной. И не пыталась вытереть соленые дорожки на лице, стояла, плакала и смеялась, отойдя немного обратно к обрыву, вжимаясь пальцами в перила балкона. С ней творилось что — то странное. Это была истерика?
— Вот это номер. — Послышалось сбоку. — А че это я последняя узнаю о таком скором близком знакомстве
