— Подумаешь, пара ушибов. Прогулка пойдет мне только на пользу.
— Как ты думаешь, он скажет ей? — спросил Талорк Найэла.
— Он пообещал, что не скажет. Я не помню, чтобы Гуайэр когда-то нарушал свое слово.
— Я тоже. — Но он не мог не волноваться. Талорк необходимо быть первым, кто расскажет Абигейл о его истинной природе. Но когда стало ясно, что сенешаль знает о самом большом секрете криктов, Талорк понял, что если он сам не поговорит с женой в ближайшее время, она может узнать об этом от кого-то другого.
— А ты не думаешь, что сестра могла ей всё рассказать? — спросил Барр.
— Вряд ли, конечно, но если бы она это всё же сделал, думаю, Абигейл уже бросила бы мне в глаза эту правду.
Найэл фыркнул.
— Или это сделала бы Эмили, если бы поняла, что ты ничего не рассказал Абигейл и ее сестра находиться в полном неведении относительно твоего волка.
— Да, она никогда не боялась высказывать то, что у нее на уме.
— Я помню, — сказал Барр с усмешкой.
— Весь клан помнит, как она уподобила меня козлу.
На пути к внешнему двору замка, Абигейл убедилась, что вокруг никого не было, прежде чем спросить у Гуайэра:
— Ты любишь его, не так ли?
Воин не спрашивал, кого она имела в виду, и не пытался притворяться, что не знает, о ком едет речь. Он просто вздохнул и сказал:
— Да.
— Я так и думала.
— Я любил его всю жизнь. Я не помню, когда я осознал, что хочу поцеловать его, прикоснуться к нему как любовник. Я знаю только то, что я никогда не хотел никого другого.
— Тебе еще кто-то когда-нибудь нравился, будь то мужчина или женщина?
Гуайэр покраснел.
— Я находил многих воинов привлекательными, но Найэл единственный, кто вызывает у меня такое желание. Я так сильно его хочу, что меня прямо в дрожь бросает. Однажды, он заметит это. И тогда он наверняка убьет меня.
— Потому, что ты мужчина?
— Нет, у криктов такое бывает, когда судьба связывает двух женщин или двух мужчин. Это происходит не часто, но всегда считается благословением Бога. Найэл придет в ярость потому, что я не крикт. Он думает, что я слаб потому, что… — внезапно Гуайэр замолчал.
— Потому что у тебя нет природы волка, как у него, — закончила Абигейл за него. — Эмили рассказала мне правду о криктах, когда приезжала.
— А Талорк считает, что тебе ничего не известно.
— Я знаю, — теперь была ее очередь почувствовать грусть.
— Ему очень сложно научиться доверять, но однажды наступит такое время.
— Возможно, когда я буду старая и седая, — вздохнула девушка. — Расскажи мне лучше что-то о Найэле.
— Вы не находите мою любовь к нему отвратительной? — спросил Гуайэр с недоумением.
— Конечно же, нет.
— Но Церковь учит, что это не правильно. Здесь мы не очень зависим от законов Римской церкви, но я всегда верил, что англичане безоглядно следовали религиозным указаниям.
— Некоторые так и поступают, а некоторые нет. — Абигейл пожал плечами. — Церковь учит, что женщины в последнюю очередь заслуживают Божьей любви, даже после животных.
Глаза воина расширились от удивления.
— Наш священник никогда бы не сказал такой глупости.
— Ваши женщины очень сильные.
— Нет, это просто наши мужчины за такие проповеди могут прогнать его с нашей земли.
Абигейл улыбнулась.
— Церковь также учит, что муж не только имеет право бить жену, но просто обязан это делать.
— Теперь я точно знаю, что вы меня разыгрываете. Даже Английская Церковь не настолько жестока, чтобы так заявлять.
Абигейл захотелось закричать от его наивности.
— Но это правда. Аббатиса говорит, что когда Церковь учит издевательству и ненависти, мы должны вспомнить о том, что Христос учил нас любить Господа Бога, потом любить ближних, а все другие законы должны основываться на этих двух.
— Ваша Аббатиса кажется мудрой женщиной.
— Да, она такая. Я не верю, что любовь это какая-то мерзость, как и не верю в то, что Бог любит меня меньше, чем скот моего отца.
— Я тоже не верю. Но моя любовь безнадежна.
— Ты уверен? — Абигейл казалось, что и у Найэла были сильные чувства к Гуайэру, но она не знала, была ли это любовь. И поэтому она не хотела строить каких-либо предположений и зря обнадеживать молодого воина.
— Да, особенно после того, как Уна положила глаз на Найэла.
— А ему тоже нравятся мужчины, как и тебе?
— Я не знаю. Крикты нашего клана не заводят кратковременных интрижек, но Уна красивая женщина. А криктские воины очень редко связывают свою судьбу с людьми, тем более с мужчинами.
— Уна может быть и красавица, но у нее скверный характер.
— Она раздражает, это правда, — согласился Гуайэр с горячностью большей, чем выражал прежде, до того как женщина начала флиртовать с Найэлом.
Когда они вышли с рощи и направились во внешний двор замка, по пути им встретились пара воинов. На одном были цвета Синклеров, но плед другого воина Абигейл не распознала.
Разминувшись с ними, Абигейл обернулась к сенешалю:
— Кто это был?
— Посланник короля. — Гуайэр повернулся, и, схватив за руку Абигейл, направился вверх по склону.
Два воина находились всего в нескольких шагах впереди, так что Абигейл воздержалась от того, чтобы расспрашивать Гуайэра, что привело посланника короля Шотландии в замок Синклеров.
Когда они подошли к главному залу, девушка схватила сенешаля за руку и прошептала:
— Погоди.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Войдем тихо.
— Чтобы крикты не заметили и не услышали нас, нам нужно быть тише паука, ползущего по полу.
— Мы можем войти через кухню, там есть дверь, которой пользуется Уна. — Абигейл прикусила губу, размышляя о том, не подумает ли Гуайэр о ней плохо из-за того, что она собирается подслушивать.
— Запах пищи замаскирует наш запах.
— Именно, — улыбнулась девушка.
Гуайэр подмигнул.
Они бросились вокруг башни к кухне, не обращая внимания на Уну, когда проходили ее владения. Однако Абигейл улыбнулась двум женщинам, помогавшим месить тесто, из которого выпекут хлеб к ужину.
Не имея возможности что-нибудь слышать, она старалась ступать как можно мягче. Гуайэр не отступал ни на шаг. Когда они достигли входа в зал, воин удержал ее.
— Нам нельзя идти дальше, — проговорил он одними губами.
— Ты можешь слышать, что они говорят? — спросила Абигейл почти шепотом.
— Нет, но ты можешь видеть лицо посланника.
Она кивнула, и обратила все свое внимание на королевского воина.
