— Отвали! — закричал он и с силой толкнул Майкла. — Проклятье! Отвали от меня!
— Я не собирался кусать тебя, идиот, — устало сказал Майкл. — Господи! Я просто страшно рад, что ты живой.
— Хотелось бы и мне сказать то же самое, но поскольку ты не...
Шейн открыл дверь и исчез внутри. Майкл остался на крыльце, прислонившись к стене. Обе девушки медленно подошли к дому.
— Я... — Клер не находила слов. — Я поговорю с ним. Мне очень жаль. Он просто немного... Это был такой долгий день! Он поймет.
Ева обхватила бывшее привидение и повела в дом.
В гостиной Шейна не оказалось, но наверху хлопнула дверь. Черт, при желании он мог быть таким быстрым! И таким ожесточенным. Кто сказал, что это девчонки легко поддаются настроению? Клер бросила на кушетку усталый, жаждущий взгляд. Ах, хорошо бы прилечь! Может, предоставить Шейну самому переваривать новости? Шок для него — состояние привычное, он сумеет справиться.
Но этот факт вовсе не означал, что так и должно быть.
В гостиной ощущалось нечто необычное, Клер не сразу сообразила, что именно. Потом до нее дошло.
Сильно пахло цветами. Точнее говоря, розами.
В недоумении оглянувшись, она увидела лежащую на столике огромную охапку красных роз, а рядом с ними конверт с ее именем, написанным старомодным почерком.
Она надорвала его и развернула лежащие внутри бумаги.
Дорогая Клер!
Моей неофициальной защиты больше недостаточно для тебя и твоих друзей, и, думаю, сейчас ты уже понимаешь это. Необходимо предпринять более решительные меры, и как можно быстрее, иначе твои друзья могут дорого поплатиться за промедление. Оливер не оставит без ответа то, что произошло сегодня. Ты вела себя храбро, но крайне неосмотрительно — учитывая, кто твои враги.
Как следует обдумай мое предложение. Я не стану повторять его.
Подписи не было, но Клер ни на миг не усомнилась, кто автор послания. Амелия. На бумаге видны были водяные знаки — такие же, как ее печать.
Вторая бумага выглядела как юридический документ. Нахмурившись, Клер прочла текст, и некоторые особенности формулировки поразили ее.
Я, Клер Элизабет Данверс, клянусь своей жизнью и своей кровью, что буду служить Основателю, сейчас и всю оставшуюся жизнь, и что Основатель может приказывать мне во всем.
Те же слова, которые Оливер говорил около больницы, когда пытался сделать ее... своей рабыней.
Клер выронила бумагу, словно та обожгла ей руки. Нет, это немыслимо! Она не пойдет на это!
...иначе твои друзья могут дорого поплатиться за промедление...
Клер сунула письмо и контракт в конверт и положила его в карман как раз в тот момент, когда в гостиную вошла Ева.
— Розы! — воскликнула она. — Черт побери, кто умер?
— Никто, — хрипло ответила Клер. — Это тебе. От Майкла.
Майкл выглядел удивленным, но если он хоть что-то соображал, то должен был подыграть Клер. А она пошла наверх, чтобы принять душ.
Ощущение физической чистоты благотворно сказалось на ее настроении — не намного, но хоть чуть-чуть. Какое-то время Клер сидела, пристально глядя на конверт со своим именем и страстно желая рассказать обо всем Шейну, или Еве, или Майклу, но понимая, что никогда не сделает этого. Выбирать предстояло ей, не им. И кроме всего прочего, она хорошо представляла, что они скажут.
Столько раз «нет», сколько есть в этом мире, и даже еще больше, вот что они скажут.
Уже стемнело, когда Шейн в конце концов постучал в ее дверь. Она открыла и замерла, просто глядя на него, — ее не покидало чувство, что, сколько бы она ни смотрела на него, все будет мало. Он выглядел усталым, с помятым после сна лицом.
И был так прекрасен, что она почувствовала, как сердце разлетается на миллион маленьких острых осколков.
Шейн неуверенно переминался с ноги на ногу.
— Можно войти? Или ты хочешь, чтобы я... — Он кивнул в сторону коридора. Она отступила, пропуская его. — Я ужасно разозлился на Майкла.
— Правда?
— Почему ты не рассказала мне?
— Время казалось неподходящим. — Она устало села на постель и прислонилась к спинке. — Подумай сам, Шейн. Мы же спасали свою жизнь.
— Как это произошло?
— Ты имеешь в виду, кто это сделал? Амелия. Она пришла сюда, и Майкл попросил ее... — Клер замолчала, устремив на Шейна долгий взгляд. — Попросил, потому что хотел иметь возможность покидать дом.
Шейн, похоже, был потрясен до глубины души. Сел на краешек постели, устремив на Клер беспомощный взгляд, который снова разбил ей сердце.
— Нет, — сказал он. — Это ведь не из-за меня? Скажи, что это не...
— По его словам, не из-за тебя. Во всяком случае, не только. У него не было другого выхода. Он не мог больше вести такую жизнь.
— Господи! — Шейн отвел взгляд. — В смысле, он же знает, как я отношусь к вампирам, а теперь, выходит, я живу в доме с одним из них. Мой лучший друг один из них. Это нехорошо.
— Но не так уж и плохо. Шейн... не злись, ладно? Он сделал то, что должен был сделать, как ему казалось.
— Как и мы все. — Он откинулся на постели, подложив руки под голову и глядя в потолок. — Очень долгий был день.
— Да.
— Ну, какие у тебя планы на вечер? Потому что, знаешь ли, я внезапно оказался свободен.
Она рассмеялась, хотя думала, что совсем утратила эту способность. Шейн повернулся, оперся на локоть и улыбнулся Клер с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание. А потом поднял руку и, продолжая улыбаться, потянул ее за волосы.
— Ты была сегодня такая крутая. Прямо героиня.
— Я? Брось!
— Да. Ты спасла столько жизней. Правда, некоторые из них, по-моему, этого не заслужили, но все равно. Думаю, ты даже спасла моего папу. Если бы он взорвал больницу, поубивал столько народу, ему не удалось бы сбежать. Я этого не допустил бы.
Они смотрели друг на друга, и Клер чувствовала, как между ними нарастает взаимное притяжение. По-видимому, он испытывал то же самое, потому что наклонился вперед, протянул руку и медленно провел пальцем по ее босой ноге.
— Итак, что насчет твоих сегодняшних планов, героиня? Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм?
Ее охватило странное ощущение. Безумное и одновременно насыщенное неуверенностью.
— Нет.
— Что, будем расстреливать видеозомби?
— Нет.
— Если тебя потянуло на канасту, я... пас... Что это ты делаешь?
Она вытянулась на своей стороне постели, лицом к нему.
— Ничего. А чем ты хочешь заняться?
— Ох, только не этим!
— Почему?
— Разве у тебя завтра нет занятий?
Она поцеловала его. Отнюдь не невинным поцелуем, нет. Она ощущала себя как... как те розы внизу — темной, красной и полной страсти. Это было так ново для нее, так ново, но ее не покидало чувство, что нужно сделать это, сделать сейчас, поскольку она едва не потеряла его...
