Всего один раз.
Потом я оказалась под столом патио, вокруг меня лежали осколки стекла, осколки усеяли стол, я вся тряслась.
Толливер отпер дверь.
После он спрашивал меня, в порядке ли я. Он втащил меня в дом, приволок на кухню, схватил полотенце и начал промакивать кровь на моем лице. Куски стекла вонзились в лицо, мне было немного больно, пока я пыталась объясниться с ним.
Потом мы услышали звук полицейских сирен, а потом он обнял меня.
И все было кончено.
Медик скорой помощи делала что-то с моей щекой, что-то очень неприятное. Она вытаскивала кусочки стекла, и это было больно, но если бы в меня угодила пуля, мне было бы еще больнее. Медик несколько раз упоминала об этом, и я каждый раз соглашалась, хотя все с меньшим энтузиазмом.
Полиция Джермантауна любезно позволила детективам Лейси и Янг прибыть на место преступления, и они выслушали рассказ Толливера. Он рассказал о том, как Фред Харт посетил нас этим утром, будучи сильно пьяным.
Потом рассказал о телефонном звонке Фелисии.
Она сказала, что хочет поговорить со мной здесь, выяснить все детали насчет визита ее отца и так далее. Я подумал, ей захотелось снова повидаться со мной, потому что мы… Мы несколько раз с ней переспали. С тех пор она регулярно мне названивала. Думаю, она пыталась следить за нашей с Харпер деятельностью, чтобы знать, где мы, на тот случай, если мы снова ей понадобимся. Так она и поступила.
Зачем вы ей понадобились? — спросила Бриттани Янг.
Детектива отвлекли от каких-то домашних дел, на ней был спортивный костюм и кроссовки «Рибок». И ей следовало бы причесать волосы.
Ей нужно было, чтобы мы нашли Табиту.
Толливер взял меня за руку, и я попыталась улыбнуться.
Вы говорите, что она призналась в том, что похитила ее, — сказал детектив Лейси.
Да, призналась. Фелисия знала, что Табита сядет с ней в машину. Она одолжила отцовский «лексус», чтобы никто не увидел ее собственной машины. Она думала, если кто-нибудь увидит «лексус» и доложит об этом, то Джоэла могут заподозрить. Но у него будет прочное алиби, поскольку она тем утром позвонила ему на работу и убедилась, что он оттуда никуда не уйдет. Фелисия рассчитывала, что Диана заподозрит Джоэла и с ним разведется, а может быть, Джоэл заподозрит Диану и даст ей развод. Возможно, стресс от пережитого разобьет их брак, даже если его не разобьет взаимное подозрение. К тому же Фелисия не любила Табиту. Она считала, что девочку предпочитают ее собственному племяннику Виктору. И она не могла просто убить Диану, чтобы расчистить для себя путь. Это не сработало, когда умерла сестра Фелисии.
Вы говорите, что она имела отношение к смерти Уитни?
Не вижу, каким образом она могла бы стать причиной рака Уитни. Но смерть сестры словно открыла для нее путь — так подумала Фелисия. Она сделала все, что могла, чтобы завоевать Джоэла после смерти сестры. Она часто приезжала из Мемфиса в Нэшвилл, обращалась с Виктором как мать, потом предложила переехать к ним на время, чтобы помочь Джоэлу.
А он не клюнул, — сказала Янг.
Не клюнул, — согласился мой брат. — Поэтому Фелисия составила этот план и трудилась над ним очень долго. Она привезла Табиту в этот дом и задушила ее на этой кушетке.
И тут я узнала подушки. Голубые подушки. Неудивительно, что они так меня поразили, когда я увидела их нынче утром. Я не прислушалась к внутренним сигналам тревоги, а они звонили вовсю.
А потом Фелисия похоронила Табиту в этом саду, завернув в черный пластиковый мешок. Ее отец вскапывал новую клумбу, и Фелисия положила в нее тело, очень глубоко.
Почему она решила выкопать ее?
Одна стратегия не сработала. И Диана забеременела, что было стрелой в сердце Фелисии. Пора было снова разворошить прошлое. У нее в рукаве был туз — моя сестра Харпер. Вероятно, весь этот план породило открытие записей смерти, которые оставил приходской священник. Фелисия знала Клайда Нанли, знала, что тот сделает для нее почти все, если она подойдет к нему с нужной стороны. Поэтому она заставила его пригласить Харпер в колледж, подождала, пока ее отец покинет город, и выкопала тело племянницы. Это случилось, возможно, месяца три тому назад, она не сказала точно, когда именно. И отец поймал ее на этом. Он не знал, что делать. Она была его единственной уцелевшей дочерью. Поэтому он сделал то, о чем она попросила. Он помог ей доставить пластиковый мешок на кладбище Святой Маргариты. Там они перезахоронили Табиту.
Я содрогнулась, и Толливер крепче сжал мою руку.
Медик скорой помощи закончила обрабатывать мое лицо и наложила на самый скверный порез лейкопластырь, стягивающий края ранки. Остальные она промокнула антисептиком. Потом, покачав головой, выписала несколько рецептов.
Вам повезло, — сказала она, наверное, в двадцатый раз, и я кивнула. — Вы пережили все это лучше, чем та женщина, которая в вас стреляла.
Фелисия была в приемном покое, ей проверяли голову.
Ее отца везли в морг. Фелисия убила его всеми способами, какими только дочь может убить отца. Все эти месяцы он знал, что она сотворила. Я была удивлена, что он прожил так долго. День, стоящий трех месяцев, в этом большом доме, в бесконечных раздумьях о том, на что способна Фелисия. Я задрожала, просто представив себе это.
Итак, что еще она вам сказала? — спросил Лейси.
Детектив был в джинсах и, как ни странно, в ковбойке, из тех, что застегиваются на жемчужные защелки вместо пуговиц. В придачу на нем были ковбойские сапоги, хотя я не представляла, как он смог заглянуть через свое брюхо, чтобы натянуть их.
Она сказала, что собиралась обвинить меня в смерти своего отца. У нее была лопата, которой они раскопали могилу на кладбище Святой Маргариты. Сегодня Фелисия оставила эту лопату на заднем дворе, чтобы ее нашли, потому что на лезвии все еще была грязь с кладбища. Когда мы сказали ей, что ее отец здесь и без сознания, она бросилась сюда и ударила его по голове этой лопатой. Она боялась, что он не выдержит и выдаст ее. Фелисия хотела обвинить в убийстве своего отца меня, а его — в убийстве Табиты.
Но зачем бы вам понадобилось убивать Фреда Харта?
Уверен, она бы что-нибудь придумала, — устало сказал Толливер. — В конце концов, если человек вроде меня убивает человека вроде Фреда Харта, вряд ли это вызовет много вопросов. Она бы выбросила свою окровавленную одежду. Может, если бы она смогла догадаться, как испачкать его кровью меня так, чтобы это выглядело естественно, она бы меня пристрелила и сказала, что застала меня в доме после того, как я его убил. Кто бы из вас не поверил этому?
Полиции не понравился вопрос, но я подумала, что брат прав.
