Зверь странно переступил лапами. Словно бы пытался пожать плечами, которых не имел.
— Не из-за вас, — ответил на невысказанное сомнение Дуэйн. — Он использовал черную магию. Сами понимаете, что это грозит для светлых. Нельзя призывать к себе силы чуждого источника. Джон Уорвик вряд ли проживет больше пары дней, даже получив помощь целителей.
— Что это вообще за тварь? — обратил, наконец, свое внимание на зверя Кай, и тут же получив подзатыльник. Не стоит болтать такое, даже про того, кто только может быть преподавателем.
— Это то самое чудовище Эльзы Ласлоу, которое так хотела получить твоя приятельница, — сказала я ту часть правды, в которой не сомневалась.
В этот момент зверь как-то странно сгорбился, напружинился, а после его тело беззвучно выгнулось. Не раздалось ни стона, ни крика — и вот мы уже с растерянностью взираем действительно на Уильяма Лестера.
В чем мать родила.
Нет, я, конечно, как хорошая девочка тут же отвернулась — не дело пялиться на чужого голого мужчину, особенно, рядом со своим — но и тех нескольких мгновений, которые мой взгляд был направлен на молодого преподавателя, хватило, чтобы запомнить и оценить… все.
— Это было обязательной частью программы, сэр? — осведомился самым деловым тоном Мёрк.
Ну да, он-то уже давно и все понял относительно приемного сына Дина Лестера. В отличие от явно шокированного такой метаморфозой Кай. Мало того, что жуткое чудище вдруг стало его собственным преподавателем, так все еще и произошло на моих глазах, и, судя по тому, как возмущенно пыхтел Тайлер, последнее злило его особенно сильно. Чтобы я уж точно не видела чужого обнаженного тела, Кай прижал меня к себе и уткнул лицом в плечо.
— К несчастью, — отозвался с привычным флегматичным спокойствием Уильям Лестер. — Нам нужно прямо сейчас обсудить некоторые детали, а для этого требуется иметь дар речи.
— Которого вы только что всех нас лишили своими голыми телесами, — прошипел Кай.
— А вот завидовать нехорошо, — отозвался Уильям Лестер.
Пыхтение моего парня стало еще громче и возмущенней.
— Мистер Мёрк, не могли бы вы одолжить мне свою куртку? — осведомился убийственно светским тоном Лестер-младший, словно бы и не стоял перед нами в чем мать родила. — Не хочется смущать мисс Уорд.
Я очень хотела сказать, что голые мужчины меня нисколько не смущают, но побоялась, что с преподавателя станется проверить мое смелое утверждение на практике. А, учитывая, что голым я видела только Кая, да и то это не слишком хорошо запомнила…
— Разумеется, сэр, — настолько же чинно отозвался некромант, после чего сообщил уже мне: — Уорд, можешь оборачиваться, самое страшное ты уже не увидишь.
— Самое страшное — это некроконструкт и раненый Джон, — пробормотала я и вывернулась из рук Тайлера. Уильям Лестер в повязанной вокруг бедер куртке Дуэйна смотрелся, на самом деле, еще более впечатляюще, чем совершенно голый. Потому что фантазия развернулась со всем возможным размахом и добавила те детали, которые были скрыты от глаз. — Все-таки нужно его перевязать.
На меня посмотрели тем взглядом, который обычно сопровождает фразу «Чем бы дитя не тешилось».
Джон жалобно что-то неразборчиво стонал, возился на полу как жук, которого перевернули на спину, и встать теперь бедолага сам не может. Во взгляде Уорвика если и были проблески разума, то он моих глаз они оказались скрыты. Зато безумия и агрессии нашлось достаточно, чтобы идея оказывать бывшему первую помощь не самая здравая идея.
— Ну перевяжите, если так хочется, — отозвался профессор Лестер, неловко переминаясь с ноги на ногу под моим любопытным взглядом. — Но его это не спасет. Боюсь, мистера Уорвика вообще ничего не спасет. Есть вещи совершенно необратимые.
В первую очередь напугала и заставила поверить в полную безнадежность моей затеи именно та будничность, с которой озвучил перспективы Уорвика Уильям Лестер.
— И все-таки, что вы такое, сэр? — с непривычно вежливыми и какими-то опасливыми интонациями осведомился Кай. — Я… я слишком много сил и времени потратил, чтобы теперь не узнать, с чего вообще завязалась эта история. Вы монстр? Вы сын Эльзы Ласлоу?
Пожалуй, мне тоже была интересна правда. Как так вышло, что усыновленный деканом парень оказался на поверку монстра.
— Что ж, почему бы и не побыть с вами честным. Сын Эльзы Ласлоу давным-давно мертв, — отрешенно произнес Уильям, глядя прямо в глаза Тайлеру. При этом преподаватель вообще не мигал, отчего производил невероятно жуткое впечатление. — Он впал в кому после несчастного случая, его мозг умер, но профессор Ласлоу слишком долго не могла этого принять. Из ее горя, гнева и жажды мщения появился я. Так в теле человека оказался… не человек. Вот и вся история.
Кая пробило на нервный смех.
— И все-таки Хэммил — полная идиотка. Она даже не разузнала, кого именно собиралась отнять у Дина Лестера. Господи, она же считала, что просто перехватит контроль над какой-то неразумной тварью!
Нет, может, она и идиотка, но все-таки подчинить себе Уильяма ей почти удалось.
— Но ведь почти перехватил же, — напомнила я. — Значит, не такая уж и идиотка.
Лестер изумленно округлил глаза.
— Вообще-то, нет. С чего вы вообще это взяли?
Нет, может, он и какой-то фантастический монстр, но, кажется, как и все мужчины не любит признавать, что где-то не справился.
— Но вы же застыли, когда Хэммил начала колдовать!
Уильям пожал плечами.
— Застыл. Растерялся от ее наглости.
Я даже как-то виновато покосилась на лежащую без сознания иностранку.
То есть… мне не нужно было делать все это? Кидаться на незнакомую женщину, избивать ее… Я могла просто позволить мужчинам со всем разобраться?
— Но, надо сказать, что вы действовали весьма… эффектно, мисс Уорд. И эффективно. Изрядно облегчив задачу все нам, — в конечном итоге все-таки снизошел до похвалы преподаватель. Господи помилуй, голый Уильям Лестер, монстр, каким-то образом занявший тело человека, хвалит меня за то, что сделала нечто совершенно ненужное и бессмысленное. Сразу подумалось, что я жестоко убила женщину просто для собственного удовольствия.
— Вы прекрасно продемонстрировали себя, мисс Уорд, мистер Тайлер, мистер Мёрк, — позволил себе сдержанную похвалу профессор Уильям Лестер. Но эта похвала доставила бы куда больше удовольствия, если бы преподаватель… был в штанах.
Или же нет?
День для нашей компании завершался в кабинете ректора.
Обычно в вотчину главы университета вступали со страхом или, по крайней мере, священным трепетом. Вот только у меня уже не осталось никаких сил для удивления, смущения, страха или любых других переживаний.
Я сидела на софе. Справа ко мне прижимался совершенно измотанный Картинка, слева привалился к плечу то и дело проваливающийся в сон Кай, который жарко сопел в шею.
Профессор Бхатия взирал на нашу компанию задумчивым взором, от которого становилось не по себе — но только мне. Парни слишком вымотались и уже не переживали вообще ни о чем.
Дин Лестер с приемным сыном сидели подле ректора. Уильям Лестер уже успел одеться и выглядел теперь как-то очень уж буднично. Видимо, эта картина — голый сын декана посреди подземелий — останется со мной до самой моей смерти.
— Итак, молодые люди, могу сказать, что поступили вы на редкость самонадеянно, — со вздохом начал разнос ректор. Учитывая, что и как мы наворотили, без разноса бы тут точно не обошлось. — Чего ради вы вообще отправились в подземелья?
Я открыла рот… и закрыла его, потому что тут вступил Кай.
— Это я виноват, сэр, — покаялся однокурсник и еще и вздохнул, очевидно, для убедительности. — Я пошел за Хэммил, никого не предупредив. Эмс и Мёрк просто отправились меня выручать.
Профессор Бхатия наградил нерадивого студента неодобрительным взглядом. Нашел наш с Мёрком черед.
— Я должна была сообщить преподавателям о происходящем, сэр, простите, — пролепетала я, снова чувствуя себя пятилеткой, разбившей посуду в бабушкином буфете. Причем всю.
