Лана сидела не шевелясь, и только кряхтение её сына не давало ей исчезнуть в воронке эмоций, которая поднималась из глубины.
— Ждите меня дома. Мне нужно подумать в одиночестве, — передав ему младенца, пробормотала Лана, стараясь избегать взгляда Рэма.
На этот раз подчинился он. Прижав к себе сына, вождь побрёл в сторону «поселения эри», а за его женой остались присматривать верные ему кугуару, следя за Ланой на расстоянии.
Тяжело дыша, она снова и снова прокручивала и взвешивала каждое его слово. Давилась слезами, ставила себя на его место, вспоминала себя прежнюю и думала о том, что имеет сейчас. Да, принять такую правду было больно, но в то же время она не жалела о том, как сложилась её судьба. Лана понимала, что, если бы она осталась с Шоном — их отношения уничтожили бы их обоих, а она действительно не была готова рожать ребенка от неуравновешенного индейца, который не оставил в её душе ни одного живого места. Если бы она осталась с Дереком, дух кугуару всё равно не дал бы ей надолго оставить племя, и полного счастья они бы так и не узнали. Как ни странно, Лана даже понимала, почему духи отняли у Дерека жизнь. Потому что её любовь к Дереку не позволила бы ей полюбить Рэма. Даже если бы Дерек просто уехал, какая-то часть её постоянно рвалась бы к нему. А зная обычаи эри, Лана теперь разобралась в некоторых поступках Зойлы…. Она не могла злиться на Рэма, его оправдывала не только её любовь к нему, их связь позволяла ей проследить и прочувствовать каждый его шаг. Лана знала, что в действиях вождя не было злого умысла или подлости. Им двигала природа хищника и ответственность перед его народом, эри всегда защищались от внешнего мира как могли. Однозначно, что без Рэма она бы не познала настоящего счастья, а значит, она не позволит разбиться их любви, не толкнет их чувства с обрыва, она удержит эту связь. Её сердце простило его задолго до того, как он признался.
— Шон рассказал мне о цене, которую ты якобы пообещал духам, — было первое, что она сказала, увидев его, вернувшись домой. — Это правда? Жертва или расставание?
— Нет, не совсем так. Если вождь и альфа вожак приносит себя в жертву — он отдаёт свою силу сыну, первенцу. В таком случае нашему мальчику не будет равных. Если… принести в жертву тебя, твоя сила перейдет нашей дочери, которая возможно появится на свет, если ты меня простишь.
— Никаких жертв, Рэмхестам! — сверкнув влажными от слёз глазами, Лана сжала кулаки. — Торгуйся с ними дальше! Должен быть другой выход без возложения на алтарь идолов твоей головы. Я не хочу потерять тебя, потому что мечтаю видеть твою милую физиономию до самой старости. Ты меня понял?
— Мы не в ссоре и меня… простили? — с придыханием сказал он.
— Однажды ты сказал, что моя душа заточена под кугуару. Поэтому я смогла понять тебя. Но мы не будем слепо полагаться на некую силу, которая по своему усмотрению выдёргивает близких нам людей, чтобы защитить нас от ещё больших неприятностей. Веками эри дрожали перед этой силой, а на самом деле она призвана служить твоему народу. Если ты спросишь откуда я все это знаю, я тебе не отвечу, оно всплывает из подсознания. Традиции — это прекрасно, но некоторые из них устарели. И нашу судьбу мы творим сами, а не загадочная сила.
— Я люблю тебя. Сейчас даже сильнее, чем раньше, — охрипнув от эмоций, произнёс Рэм, пожирая ее обожающим и преданным взглядом. — Ты моя душа, моя воля, моё бесстрашие. Моя путеводная звезда.
— Альпуна с ирокезского переводится как «нить судьбы». Это имя духа кугуару, которая меня выбрала. И я люблю тебя, Рэм. Каждой частичкой себя. Люблю вопреки всему и прощаю ради нас, — прошептала она, и Рэм в который раз опустился перед ней на колени.
***
Прижимая к себе сына, которого она почти не спускала с рук, Лана упорно смотрела в окно, выглядывая Рэма, который ещё вчера отправился в горы к шаманам.
— Я думал, что эта правда разобьёт тебе сердце, — осторожно сказал Ной, который решил сегодня составить ей компанию.
— Разбила бы, если бы там не было любви. Любовь не позволила проявить слабость, неспособность простить любимым — это слабость. Отдельно мы сгорели бы от боли, а вместе мы сможем изменить жизнь многих эри к лучшему, сделать счастливыми наших детей и остаться счастливыми сами. Это сложно, но такова жизнь. Если ты не принимаешь тёмную сторону, значит это не любовь…. Где держат пойманного вульфена?
— Господи, зачем тебе это знать? Я уже боюсь любых твоих идей! Не скажу! И не пущу!
— Ты мне покажешь, — почти хищно улыбнулась Лана, переняв манеру улыбаться у своего мужа. — Оболочка души у мужчин грубее и толще. Вождём должна быть женщина. Не обижайся, но я так чувствую. Мне кажется, что в появлении волка и кроется нужный нам ответ. Веди! Если что скажешь Рэму, что я тебя заставила.
— А что мы скажем двум пумам, которые охраняют это чудовище?
— Кто именно его сегодня сторожит?
— Шила и Тит, — вздохнул Ной, сообразив, что этих двух Лана переубедит ещё быстрее, чем его.
Так и произошло. Едва услышав, что разговор с врагом поможет вождю, потому что ей об этом подсказали знаки, они тут же обеспечили Лане свободный проход в подвал. И Лану ничуть не смущало, что она просто пользовалась верой эри в знаки свыше.
— Как тебя зовут? — Лана села напротив решётки, подогнув под себя ноги, машинально поцеловал Мэта в мягкий пушок на макушке. — Почему, глядя тебе в глаза, мне кажется, что тебя совсем не территория наша соблазняет. Здесь что-то личное, сокровенное. Иначе ты не пришёл бы один.
— Мое имя Дэклан. А мне почему-то кажется, что ты ослушалась своего мужа, крошка, — невесело хмыкнул вульфен. — А если и личное, разве это как-то изменит моё положение?
— Я слышала, что волки с королевской кровью стали большой редкостью, за вами охотятся. А ещё у вас очень сильно развита эмпатия и ты, Дэклан, чувствуешь, что это тот самый момент.
— Никогда не видел такого существа, как ты. Человек с душой оборотня…. Я ищу убежище для сестры. Мне очень важно спрятать её ото всех. Но в этом мире осталось очень мало безопасных уголков. И твой мужчина отказывается пускать на свою территорию вульфенов.
— Я изменил решение, — прозвучало на входе. — Эри отпустят тебя, принц. Потому что мой народ готов протянуть руку помощи. Мы примем твою сестру, обеспечив ей безопасность. Даю слово.
… Рэм посмотрел на Лану, только когда тень вульфена скрылась за углом.
— Мы нашли выход, любовь моя. Нужно спасти девушку, предоставив искреннюю помощь врагу. Огромную важность имеет дитя, которое она носит под сердцем. Единственный наследник королевской династии. Кугуару должны сохранить и вырастить волчонка. Это и есть моя плата.
— Что ж, это меня устроит. Я лично прослежу за этим. Рэм, — обняв его, Лана прижалась к нему, как можно крепче. — Сохрани себя для племени, но ради меня и наших детей. Окутанный моей любовью будь сильным, открытым и честным перед собой. А я сохраню себя для тебя, для нашей любви, до последнего заката, в который мы войдем вместе, ты и я.
Эпилог
— Диана живёт в нашем посёлке уже пять месяцев. Она очень беременна и жутко раздражительна, думаешь Шон крутится возле неё из сострадания? — улыбнулся Ной, сидя рядом с Ланой на открытой веранде.
— Шутник ты, Ной. Шон, конечно, немного изменился за последнее время, если даже Рэм позволил ему вернуться в племя, но этому парню ещё только предстоит научиться состраданию. Понятное дело, что Шон за ней ухаживает, а она позволяет ему это делать. Диана красивая девушка и беременность делает её еще прекрасней.
— Разве волки позволят им… ну… стать парой? Ведь навряд ли Шон хочет просто перепихнуться с принцессой, у него серьезные намерения, он вроде как влюблён.
— Ну тебе же позволили жениться на Шиле. Парень мутант и пума необычная пара, но эри приняли тебя. Примут и волчицу. Мы не будем спрашивать разрешения у её племени, договор был спрятать и вырастить ее ребёнка.
