лица. Нет, ну говорили мне, что обиды никого не красят, но чтобы настолько…
— Я знаю свою фамилию, Анвен. Но, спасибо, что напомнила.
— Это ты виновата во всех моих бедах! Все было отлично, пока вы — землянки, не появились в Академии! Вы наглые, везде снуете, как вредные насекомые…
— Это ты кого насекомой обозвала, кукла эленмарская? — не выдержала Хуня, вскакивая с дивана.
— Тебя и подругу твою! — голос разума крошке Беллим отказал. Ох, зря она так с Фархундой! Зря! Все-таки смесь земных южных генов и тентурийских, это, я вам скажу, смесь взрывоопасная, атомная и лучше держаться подальше, когда эта генетическая мешанина приходит из состояния покоя в возбуждение. Но это знала я и совсем не знала, упивающаяся своими злобой и обидами, Анвен.
Конечно, эленмарки сильнее и выносливее физически, чем любая землянка. Но, ни одна из них даже не подозревает, на что способна каждая из нас, если ее разозлить. А Фархунда была зла. Да и кому понравится, когда уставший после перелета организм долго пытают дикими криками, а потом еще и насекомым обзывают? Вот. И подруге это тоже совсем не понравилось.
— Да, что ты можешь против меня, козявка? — скривилась эленмарка, глядя на приближающуюся Хуньку. Я, конечно, была готова в случае чего прийти ей на выручку, но долгие годы совместной дружбы приучили меня делать это только в случаях крайней необходимости. А этому случаю до крайнего было еще весьма далеко. Поэтому, чтобы никому не мешать, я по стеночке прошла к дивану и уселась рядом с Айей.
— Анвен сильнее, — предупредила меня астерийка.
— Ставлю свой компот в столовой на Хунькину победу! — тихо ответила ей. Компот из земных абрикосов Жоркина невеста любила сильно, почти так же, как самого Селедкина, поэтому принимать мою ставку не спешила. Тогда, я решила ее подзадорить, — ты же веришь в эленмарскую силу и не веришь в победу земного разума?
В победу земного разума Айа, оказывается, верила, хоть и не переставала удивляться, тесно общаясь с нашей компанией, поэтому ставку не приняла.
— Я тоже ставлю на Хуню, — хмуро буркнула она.
— Тогда каждая остается при своем компоте! — усмехнулась я.
— Не знала, что ты такая жадная, Алечка! — не осталась в долгу астерийка.
И зрители бы еще долго припирались, ожидая зрелищ, но в этот момент, подошедшая к эленмарке Хунька, усмехнулась и сказала:
— Может я и насекомое, но кто тогда ты, Анвен? Ведь насекомое продолжает учиться в стенах Академии, а тебя с треском выперли. Следовательно, ты — нечто примитивнее, чем беспозвоночные, членистоногие. Ты — одноклеточное, Анвен Беллим! — да, подруга была великолепна.
Оставаясь внешне спокойной, она не пропускала ни одно движение эленмарки, которая явно озадачилась ее спокойным и рассудительным ответом. Анвен Беллим зависла: там, под белой кудрей, явно шел весьма интенсивный мыслительный процесс. Видимо, компьютер в голове все-таки довел до пользователя смысл логического монолога, и в глазах эленмарки появилось понимание. А вместе с пониманием пришла и… злость.
— УУУУУАААААААА… — завыла она, бросаясь на бедную Хуньку, которая и ростом то была ниже, да и телосложением уступала эльфийке.
Почти всегда срабатывает принцип — «Лучшая защита — это нападение». Фархунда сделала свой шаг, Анвен ответила агрессией. В принципе, ожидаемо. Только не знают эльфийки, особенно ослепленные злостью, что в женских боях без правил совсем не сила главное, там главное — хитрость, скорость реакций, ну и трезвость ума, разумеется. В случае Анвен, речи о трезвости не шло вообще, потому, что понятие ума начисто отсутствовало у эленмарки, исходя из ее поступков.
Хунька отскочила в сторону, перепрыгнув через забитые шмотками баулы. Анвен пронеслась мимо, но это только еще больше разозлило ее. Подруга не спеша вытянула из ближайшей сумки что-то невесомое, ярко-красное, струящееся, по факту оказавшееся нижней юбкой эленмарки. Противницы теперь ходили как два часовых вдоль расставленных сумок.
— Верни на место ритуальную юбку! — процедила раскрасневшаяся Анвен.
— Торо! Торо! — замахала вещью Хунька, как заправский тореадор из исторического фильма, который мы когда-то в детстве с ней смотрели, а потом долго играли в бой быков. Быком почти всегда была Хуня, поэтому сейчас она просто упивалась ролью тореадора, а эльфийка даже не подразумевала, что ее в данный момент, кроме одноклеточной, еще обозвали парнокопытной и жвачной на одном из земных языков. Но незнание, не уменьшило ее злости.
— Берегись, землянка! — и она бешеной кошкой перепрыгнула сумки, бросаясь к подруге. Хунька ожидала чего-то подобного, поэтому была готова. Эленмарку еще в полете встретила искусная подсечка, заставившая ее свалиться на свои же собственные вещи. Хорошо, что там не оказалось ничего колющего и режущего. Как только тело Анвен коснулось сумок, к ней на ноги тут же уселась Фархунда и, заломив эльфийке руки, принялась деловито их связывать ритуальной, красной юбкой.
— Разум, Анвен, он всегда побеждает грубую силу, — назидательно вещала Хуня, — так что займись самообразованием. Времени теперь у тебя много, жизнь длинная… Куда спешить? Кстати, а ритуальная юбка для какого ритуала предназначена?
Но поверженная эленмарка, закусив губу, не произнесла ни слова.
— Молчишь? Правильно. Наслушались мы тебя уже, — Хуня деловито раскопала в баулах какой-то длинный шарф и стала связывать им ноги Анвен, — а вот я не упускаю возможности самообразоваться, поэтому сейчас тебя обезврежу и посмотрю, какой из эленмарских ритуалов проходит в красных юбках.
— Ритуал связывания душ! — рыкнула крошка Беллим.
— И юбка, наверное, особенная, да? — все еще ласково вопрошала подруга.
— Особенная! — огрызнулась Анвен, попытавшись освободиться, но связали ее надежно и крепко, хотя и раздался характерный треск рвущейся ткани.
— Ну, поздравляю тебя. Конец пришел ритуальной юбочке, а все твоя импульсивность виновата. Лежала бы тихо и вещь была бы цела, — констатировала факт Хуня, еще и головой покачала.
— Да ты представляешь, сколько ей лет? В ней еще моя прабабушка первый обряд проходила! — завизжала Анвен и снова
