Тогда он повернулся вокруг своей оси столько раз, сколько дней в году, и столько раз, сколько ночей в году, и каждый раз у него было новое лицо, и каждый раз выходил из его рта сын или дочь и забирал себе это лицо. Так родились боги, и у каждого было по одной силе, и разошлись они по земле и стали повелевать кто дождями, кто морями, кто лесами, кто огнем, кто водой, кто жарой, кто стужей. Но дни в году кончились, и ночи в году кончились, а у бога осталось еще два лица… Сделался он легким и снова поднялся на небо.
Стали дети его плакать и просить, чтобы он вернулся, и он сказал, что ровно через год в эту же ночь преграда между небом и землей падет, и он спустится к ним, и пусть все придут, чтобы чтить его. Так появился праздник Ночь Всех Богов».
– Считается, что в эту ночь все боги собираются воедино, становясь одним существом – Многоликим, – сказал Рауд. – Соответственно возрастают и его силы. Поэтому он может исполнить любую просьбу. Если пожелает, конечно.
«А если не пожелает?»
– Скорее всего, просить не потребуется. Ты просто войдешь в Лабиринт Судеб, перед тобой откроются Врата Вечности, я тебе о них расскажу. Через эти Врата ты проникнешь в Небыль и соединишься со своим телом так, как делала всегда.
Рауд произнес это уверенным тоном, хотя мы оба знали, что не все так просто. Оставались еще Нежа, Свен и Свяна с их загадочной службой. И церемония, на которую Рауд возлагал надежды столь большие, что о них даже бессловесной кошке поведать нельзя.
Его рука легла мне на шею; пальцы мягко перебирали мех, почесывая горло и загривок, ладонь скользнула по спине… И резко отдернулась.
– Прости, забылся.
Я посмотрела в его озабоченное лицо.
«Да что там, гладьте», – и аккуратно взобралась к нему на колени.
В конце концов, мне же это нравится.
Глава 22,
в которой я выигрываю бой
Для нас с Кайсой настал праздник. По случаю хорошей погоды принц Гюнтер отбыл на охоту в Тихейский лес и собирался вернуться только на Ночь Всех Богов, то есть через три дня. Услышав эту новость, мы сейчас же отправились гулять.
Кайса первым делом кинулась к Ойсину, чтобы поблагодарить за спасение от Гюнтера, и фендрик, довольный собой, в лицах изобразил ей, как сумел провести негодяя.
«Прошу прощения, ваше высочество! Неизвестная дама срочно требует вас для приватного разговора! Нет, она не назвалась, лицо скрыто вуалью. Но по всему видно, что дама знатного рода и хороша собой. Она угрожает ворваться в зал и устроить скандал перед его величеством, если ваше высочество не изволит выйти к ней сию же минуту!»
Высочество покривилось, но изволило.
«И где твоя дама, болван?» – это уже Гюнтер.
«Не могу знать, ваше высочество! Только что была тут… Прикажете обыскать дворец?»
«Ты идиот, фендрик?!»
«Виноват, ваше высочество!»
А сам и правда принял идиотский вид, встал навытяжку – ест глазами королевского наследника, как собака хозяина. И чем злее бранится Гюнтер, тем преданней фендрик на него таращится.
В общем, обошлось. Брат Альрика и мысли не допустил, что какой-то сопляк-гвардеец осмелится его дурачить.
Кайса слушала своего спасителя, то обмирая от страха, то прыская в кулачок, а в конце поцеловала от избытка чувств. Правда, всего лишь в щеку. Потом парочка осталась любезничать, а я пошла по своим делам.
Проследила за принцем Фьюго – он проводил время с молодыми ригонскими дворянами, ненавязчиво расспрашивая их о политике и владыках стихий. Выяснила, где комнаты баронессы Гелеоны Хендевик, а после отыскала Шоколадку. Та познакомила меня с дымчатой кошкой по имени Муфта, живущей у жены гофмейстера.
Во время нашего разговора из-за двери высунулись две пушистые собачьи мордочки с круглыми глазками и маленькими черными носами.
– Спокойно, – объявила Шоколадка. – Это свои.
– Привет, – сказала я мордочкам. – Вас как звать?
Шоколадка и Муфта засмеялись.
– Это же собаки! Они говор-рить не умеют! Только гавкают и р-рычат!
Спорить я не стала. Но как мне учиться разговаривать с людьми, если я даже с собаками объясниться не способна?
Вечером мы с Кайсой впервые за долгое время сопровождали Камелию на свидание с Альриком. Король показал невесте дворцовую коллекцию марин. Он был галантен, но при этом успевал бросать заинтересованные взгляды на юную фрейлину.
На следующее утро я первым делом пробралась к комнатам кавалера Болли, однако ничего интересного не увидела. Старая Гиннаш поила Эмелону чаем, кормила конфетками и уверяла, что все будет хорошо. Когда пришел сам кавалер, я отползла поглубже, но он сразу удалился в другую комнату, и Гиннаш последовала за ним, а барышня Эмелона подперла щеку кулачком и пригорюнилась.
К баронессе Хендевик заглянул в гости Вильфред Клогг- Скрапп. Они выпили эйланского хереса, вспомнили старые времена. Баронесса расспросила его о сыновьях, о покойной жене, потом незаметно перевела разговор на Камелию и отношения в королевской семье…
– Младшая дочь, – вздохнул Клогг-Скрапп. – Пока Небер не отметил Ками даром моря, Бертольд просто не обращал на нее внимания. А ведь она самая светлая из его детей. Если бы не эта любовь…
Глаза герцога потемнели, на лице промелькнуло виновато-болезненное выражение.
– Да, любовь бывает жестока, – согласилась Гелеона, и оба посмотрели друг на друга с пониманием. Баронесса прищурилась: – Вилли, скажи честно, что вы с Бертольдом задумали?
– О чем ты? – удивился Клогг-Скрапп и постучал по перстню на своем мизинце.
Я бы и внимания не обратила на этот жест, если бы внезапно не оглохла. Губы герцога продолжали двигаться, но до моего укрытия в стене не долетало ни словечка. Гелеону я тоже слышать перестала.
Было ясно, что баронесса настаивает и язвит. Герцог возражал, примирительно улыбаясь и разводя руками.
Не думаю, что Гелеона добилась от него правды. Однако я бы очень хотела знать, что он говорил, уходя от ответа…
Король Альгредо что-то задумал. Король Бертольд что-то задумал. И орудием в исполнении их тайных замыслов должны стать королевские дети! Но отцы не станут всерьез рисковать своей плотью и кровью, так ведь?
Возможно, Бертольд хочет лишь укрепить союз с Альриком, обретшим слишком большую силу. Возможно, Альгредо хочет этому помешать. А Клогг-Скрапп действует в его интересах, поэтому и устроил Фьюго к Камелии… Если двор узнает, что принцесса привезла с собой любовника, свадьбы не будет, верно? Может, герцог служит Эйлану еще с тех пор, как был там послом?!
Все это было слишком сложно для моей кошачьей головы. Но не думать и не прикидывать я не могла. Судя по всему, в этой партии у каждого из игроков припасено несколько планов. Который из них пустить в ход, зависит от того, каким путем пойдут события.
А мне пора выбрать, на чьей я стороне. Если я доверяю Рауду, надо рассказать ему о разговорах герцога и баронессы Хендевик. И о странном медальоне Камелии, предназначение которого от нее скрыли…
Пока я подглядывала за герцогом и баронессой, сама Камелия завтракала с королевой-бабушкой. Пили чай, и принцесса обмолвилась, что привезла с собой травяные сборы, приготовленные ее матерью, королевой Бетильдой. Королева-бабушка проявила живой интерес, и, вернувшись к себе, Камелия попросила Кайсу отнести ее величеству корзинку с несколькими мешочками. Я решила, что нелишним будет проведать старую даму, и пошла с фрейлиной.
Поручение мы исполнили. Я дала себя как следует погладить и съела предложенный зефир – кто еще угостит кошку сладостями? Кайсе тоже перепало.
А на обратном пути нас ждали.
Я заподозрила неладное, когда мы свернули в коридор, украшенный цветущей жимолостью. Кто-то там был – не в самом коридоре, но рядом. Пару раз шаркнули подошвы, как бывает, когда несколько человек переступают с ноги на ногу, стоя на одном месте, тихо прошелестел мужской шепот.
Ловушка!
