— Ты думаешь, с ней все в порядке? — спрашиваю я Даха, снова закрывая контейнер крышкой. — Ты чувствуешь ее запах где-нибудь?
«Здесь много неприятных запахов, но я не знаю, какой из них был бы ее».
Я вздыхаю, направляясь к нему. Он наклоняется, чтобы опустить седло, и будь все проклято, если его задница не выглядит очень аппетитной.
«Я просто беспокоюсь о ней», — говорю я ему.
«Ты беспокоишься о ней, — соглашается он и поворачивается, чтобы обхватить ладонями мое лицо. Его большие пальцы гладят мои щеки. — Ты также беспокоишься об Эми. И Клаудии. И если бы на нашем пороге появилась другая женщина, ты бы тоже беспокоилась о ней».
Я слегка улыбаюсь ему. «Ничего не могу с этим поделать. Я хочу, чтобы все в моей маленькой семье были счастливы».
Я поджимаю губы, размышляя об отсутствии общения с Эммой. «Я, конечно, не ее мама. Она взрослая и может делать все, что захочет. Но вся эта тишина… странная. После той дружбы, которую мы построили, странно вообще ничего о ней не слышать. Я надеюсь, она не злится».
«Ты слишком много беспокоишься», — говорит мне Дах.
«Так и есть». Бросив последний взгляд на «почтовый ящик», я подхожу к Даху, где он ждет, пока я пристегну седло. Может быть, мы мельком увидим Эмму, когда будем пролетать над городом.
***
Клаудия, как всегда, рада видеть меня снова, хотя я все еще чувствую себя немного виноватой из-за того, что на этой неделе часто бывала «дома», чтобы провести время с Эммой. Мы совершаем еще один полет на драконах над городом, делая широкий круг вокруг далекого Форт-Далласа. Я чувствую запах дыма в воздухе и вижу блеск красной чешуи вдалеке. Это то время месяца, когда все красные драконы, похоже, нацелились на Форт-Даллас и полны решимости уничтожить его. Это зрелище наполняет меня смешанными эмоциями. Я беспокоюсь за тамошних людей, запертых в своих домах в ожидании прекращения драконьего огня, и мне также грустно за драконов, которые не в своем уме из-за того, что это место сделало с ними.
Никто не выигрывает в этой ситуации.
Мы скользим по городу, и мне удается удержаться на спине Даха, когда он ныряет за убегающей коровой и хватает ее одним укусом. Я стараюсь не чувствовать отвращения из-за этого, потому что я знаю, что он должен есть, но мой желудок все еще делает тошнотворный небольшой скачок, когда несколько капель крови подхватываются ветром и забрызгивают мои очки.
— Я буду стараться изо всех сил, чтобы моя еда не залила тебя кровью, — говорит мне Дах. — Возможно, в следующий раз я не буду кусать ее, просто проглочу целиком.
«О, ради всего святого, просто укуси эту чертову штуку. Это не твоя вина, что я брезгливая. — Я усмехаюсь про себя, забавляясь мыслью о драконе, пытающемся изменить свои привычки ради меня. — Я не могу ожидать, что ты будешь питаться арахисовым маслом и крекерами, как я! — Впереди нас Кэйл налетает и хватает когтями другую корову, отрывая голову, прежде чем засунуть ее себе в глотку. — И, по крайней мере, ты не делаешь как Дах».
«Его пару это не беспокоит. Ты тоже не должна беспокоиться».
«Может быть, после того, как я буду все больше и больше летать на тебе, я освоюсь и привыкну, и то, что ты ешь свою говядину в сыром виде, не будет иметь большого значения. На данный момент это все еще шокирует. Я привыкну к этому. Это просто требует времени».
«Тогда… ты не возражаешь, если я съем еще?»
«Вовсе нет, детка. Просто дай мне знать, когда приблизишься к ней, чтобы я могла закрыть глаза».
После того, как охота закончена, мы снова садимся на «выступ» — как я привыкла его называть — над открытой частью огромной квартиры Клаудии. Эми нигде не видно, она прячется внизу в своем бункере, так как активность драконов сегодня высока. Мы спешиваемся, и Клаудия проводит рукой по своему грязному лицу.
— Хочешь пойти умыться и выпить кофе перед уходом?
— Конечно.
Я следую за ней в кабинку туалета. По-моему, в этом здании когда-то располагались офисы. Клаудия и Кэйл убрали все остатки кабинок, и Клаудия обустроила их как уютную гостиную в дальнем конце здания, с мебелью для патио на открытой стороне. Я не знаю, смогла бы я жить с гигантской дырой в крыше с одного конца, но здесь довольно солнечно и свежо по сравнению с затхлым, темным магазином, в котором я живу. Сама ванная комната похожа на ту, что была в магазине, с рядом раковин и разбитым зеркалом, а также несколькими туалетными кабинками, хотя большинство из них, похоже, сломаны.
— Так что ты думаешь о верховой езде? — спрашивает Клаудия, беря кусок мыла и открывая один из кранов в раковине. Она трет руки, а затем намыливает щеки, испачканные пеплом и кровью. — Лучший способ путешествовать, не так ли?
— К этому действительно нужно немного привыкнуть, но это намного лучше, чем альтернатива. — Я беру у нее мыло и намыливаюсь, очищая лицо от грязи. С тех пор как я покинула Форт-Даллас, я пристрастилась к чистоте. Имея под рукой бесплатное мыло и воду, я больше никогда не хочу быть такой грязной, какой была раньше. Это мелочи, которые вы цените, и, черт возьми, как я ценю пахнущий свежестью кусок мыла. Меня даже не волнует, что мыло вредно для моего лица — мне просто нравится быть чистой.
— Вы, ребята, собираетесь остаться в том магазине? Или ты собираешься переехать поближе к Старому Далласу? — тон Клаудии небрежен, но я подозреваю, что за этим простым вопросом кроется гораздо больше. Она не хочет смотреть мне в глаза в отражении зеркала. Странно.
— Мы не придавали этому особого значения, — честно говорю я ей. — Или я не придавала, но на самом деле мы еще ничего не решили. Я не хочу оставлять Эмму, не тогда, когда мы ее единственные друзья. И я все еще привыкаю к мысли о том, что могу пойти куда угодно и быть в безопасности. — Я делаю паузу, размышляя. — На самом деле я подумывала о том, чтобы отправиться с Дахом на юг, к побережью. Посмотреть, на что похож мир там, внизу. Посмотреть, все ли океаны сгорели дотла, или есть ли еще один Форт рядом с Хьюстоном. Может быть, есть еще выжившие, и мы просто ничего о них не слышали. Может быть, там хорошо и спокойно. Мы не знаем, потому что каждый раз, когда Форт-Даллас посылал гонца, никто никогда не возвращался, но я бы хотела это выяснить. И я бы с удовольствием посмотрела на океан. — Я счастливо вздыхаю при этой мысли. — Интересно, видел ли Дах когда-нибудь его? Он был бы так удивлен, увидев всю эту воду. И у меня есть миллион бикини, спасибо магазину.
— На пляж, да? — Она выглядит немного разочарованной. — Я надеялась, что ты захочешь переехать поближе к нам. Мы могли бы объединить наши ресурсы. Использовать наших драконов во благо, а не во зло! Держать Форт-Даллас в узде и все такое. — Она шевелит бровями, глядя на меня. — Мы могли бы стать супергероями. Вроде как. Или, знаешь, больше похоже на копов. С драконами. Будем держать наш район в чистоте от коррупции и тому подобного.
Я качаю головой, глядя на нее. Чем дольше я нахожусь за пределами Форт-Далласа, тем меньше я благодарена городу за то, что он «дал» мне место для жизни на последние несколько лет. Место, которое оставило меня в ловушке и заставило зависеть от других в выживании. Но я бы не назвала это жизнью, и мне жаль всех остальных, оказавшихся в такой же ситуации.
— Если бы ты спросила меня месяц назад, я, вероятно, сказала бы «да». Но я голодала и копалась в мусоре, и… чем дольше меня не было, тем меньше я думаю, что они не заслуживают помощи. Они обращались с тобой как с дерьмом, Клоди. Они пытались взять Эми в заложники. И никто бы мне вообще не помог. — Я качаю головой. — Или ты хочешь помочь Тейту сделать все безопаснее? Тейт, который любит бить и ломать конечности? На самом деле я немного шокирована тем, что ты предлагаешь помочь Форту после того, что они с тобой сделали.
— Тейт абсолютный мудак, — говорит мне Клаудия. — Этого уже не изменить. Ополченцы — это подонки. Но есть много людей, застрявших там без надежды, и есть маленькие дети и семьи, которые заслуживают лучшего.
