— Скажи мне, что ты об этом думаешь? — поинтересовалась у Калеба.
— По поводу твоей теории? Знаешь, Диего как-то мне сказал, что все, что происходит, происходит не случайно. Раз уж мы Хранитель и Воин, значит твое предположение о том, что аналитики не в состоянии просчитать нас, может быть верным.
— Думаю, само время защищает нас. Помнишь, как в той истории с хранилищем?
— Если это так, тогда у нас преимущество, о котором мы ранее и подумать не могли.
— А ещё это означает, что нам придется действовать самим, а если и вмешивать кого, то только косвенным образом, — грустно произнесла я.
Перспектива вырисовывалась совсем не веселая.
— Конечно, это риск и в первую очередь для нас, но если мы сплетем хорошую паучью сеть, все может получиться. Не боишься?
— Моя жизнь в последнее время напоминает опасный квест, где за каждым поворотом меня поджидает убийца. Так что ничего нового. А ты?
— Я три дня назад составил завещание.
Внутри все дрогнуло.
— Зачем?
— А зачем обычно составляют завещание? — усмехнулся творец.
— Не увиливай!
Во мне поднялась невообразимая паника, сродни отчаянию. Страх от возможности потери заполнил меня всю, порабощая разум.
— Вера, ну что ты! — меня обняли и крепко прижали к груди. — Ты ведь знаешь, всякое может случиться. А творцы, так те еще с пеленок должны его писать. Раньше мне было незачем, а теперь, вот, появилась причина.
Я замерла у него в руках и, пытаясь сморгнуть набежавшие слезы, спросила:
— Кому ты все оставил?
— Ну, некоторую сумму Диего, немного тем слугам, которые давно у меня работают, пожертвование в фонд помощи бездомным животным…
— Калеб!
— Тебе, тебе. Вот оно, лучшее доказательство любви! — провозгласил творец и, переведя на меня взгляд, начал отступать назад. — Ты не рада?
— Я?! — хрипло спросила, пристально следя за Родригесом. — Очень рада! Иди сюда, родной, сейчас я покажу тебе всю радость, которую испытываю.
— Не надо, — замотал он головой.
— Надо! — и кинулась на творца.
Через какое-то время, набегавшись и надурачившись, мы снова стояли у ограждения смотровой площадки, Калеб обнимал меня и прижимал спиной к своей груди.
— Все будет хорошо. Нас двое, он один, — приободрила я Калеба.
— С тобой победа нам обеспечена, — подмигнул он и получил тычок под ребра. — А если серьезно: ты прям точно веришь, что мы справимся?
— Конечно.
— Врушка!
— А вот и нет!
— Что ж, тогда заключим индейское соглашение — используем давнее поверье Южной Америки.
Я настороженно покосилась на творца.
— Что, танцы с бубнами, голыми, ночью, на богом забытом озере?
— Нет, но этот метод тоже сильно мотивирует к выживанию. Мы обязательно его опробуем. Но я сейчас о другом. Если мы останемся в живых, ты мне пообещаешь кое-что.
— Почему я тебе?
— Ну, ты же уверена.
— Ладно, слушаю.
— Как только победим, ровно через неделю ты выходишь за меня замуж, а какой будет наша свадьба, выбираю я.
— Хорошо хоть не медовый месяц! Крокодилы могут и не пережить такой радости.
— Ты часто недооцениваешь мою фантазию.
— Этого-то я и опасаюсь, — тяжело вздохнула.
— Ну так что, решайся, — Калеб протянул мне свою руку ладонью вверх.
И я решилась. Положила свою сверху, ее крепко сжали и поднесли к губам.
— Вот и прекрасно. Теперь, при наличии такого стимула, победа однозначно будет за нами.
— Тогда пора расставлять сети, — посмотрела я на Калеба.
— Пора, — кивнул он мне.
И я позвонила нужному нам человеку.
— Алло?
— Привет, ба! Мне нужна твоя помощь.
* * *
Через пять часов после событий в Долине Царей
Я и Калеб сидели на ужасном оранжевом ковре в моей комнате и смотрели на три голограммы, зависшие перед нами, а вот они осматривали мое жилище, к которому я уже успела даже как-то привыкнуть.
Выражения лиц трех творцов были непередаваемы, я-то успела и подзабыть, какое впечатление комната производит на неподготовленного человека.
— Они что, поселили тебя в этом?.. В этой?.. — бабушка медленно закипала.
— Анастасия… — начал Калеб.
— Ты обещал о ней позаботиться и позволил им?..
— Ба! Поверь, эта комната еще не самая плохая!
Анастасия посмотрела на меня с подозрением.
— Хочешь сказать, остальные еще хуже?
— Ну, есть парочка терпимых… Но да.
— М-да… Ты должна здесь все переделать, когда выйдешь за своего творца.
Мы с Калебом одинаково пораженно посмотрели на бабушку.
— Ой, я вас умоляю, посмотрите на себя! Это ясно как божий день. Конечно, можете не признаваться, но наше с Редклифом благословление у вас уже есть.
— Давайте оставим вопросы интерьера и свадеб и перейдем к более насущным. Ты ведь не просто так пригласила нас? — спросил, улыбаясь, дед.
— Чтобы рассказать о Хранителе и Воине, — внезапно заговорила Лукреция.
И сама поведала бабушке и дедушке все, что знала о легенде. А пока она рассказывала, Калеб мысленно спросил:
— Она всегда такая странная?
— Да. Лукреция — творец первой степени, бабушка с дедушкой знают ее с детства. В ней очень рано проснулся дар, он и наложил отпечаток как на жизнь девочки, так и на ее характер.
— А она?..
— Читает мысли. И в связи с этим мало бывает в обществе, говорит, очень противно.
— И что, живет совсем одна?
— Нет. Несколько лет назад она вышла замуж за одного математического гения, работающего на корпорацию. И, как это ни странно, живут они вполне счастливо.
Едва Лукреция закончила свой рассказ, Анастасия улыбнулась мне:
— Я всегда знала, что ты особенная девочка.
— Ба! — смутилась я.
— Ты просила помощи. Чем мы можем помочь? — спросил дед.
— У меня будет просьба к каждому из вас. Как вы знаете, территории возле Северного и Южного полюсов принадлежат не только ряду стран, но и частным лицам, у многих там есть собственность. Меня интересует объект, находящийся на этом континенте и занимающийся криогенизацией.
— Зачем он тебе? — нахмурился дед.
— Мне нужно оборудование, которое на нем находится, да и он сам. Поэтому через несколько дней там произойдет крупная авария, после которой центр должен на время опустеть, а оборудование остаться на местах.
В комнате некоторое время никто не произносил ни звука, все обдумывали услышанное и сверлили меня взглядами.
— Что нужно от нас? — напряженно спросил Фордайс.
