Я виновато опустила глаза.
— Если у Мышки ритуал завершен, то почему она все еще спит в озере?
— Потому что добраться до тебя было невероятно сложно. Дом господина Дальвариса — почти что крепость в магическом плане. Притом только энергетическими ловушками он, разумеется, не ограничивался. Плюс у него есть брауни, намного более старый и опытный, чем твоя подружка. И чтобы его обезвредить, ей пришлось даже на крови работать. Поэтому когда вы вернулись, она была обессилена едва ли не больше, чем ты.
Я сидела, малость потрясенная сведениями о том, на что пошли мои товарищи, чтобы выцарапать из лап Инейрана. А потом возник один вопрос.
— Слушай, а если защиту дома взламывали, то почему не было никакой тревоги или чего-то в этом роде?
— Лали, хозяина о таком извещают только если слуги не могут справиться, — усмехнулась в ответ нага, теснее сворачивая кольца хвоста. — Ты сама посуди, если учесть положение твоего рыжего снеговика и то, чем он занимается... желающие его ограбить хоть и не идут стабильным потоком, но и не переводятся. Как и желающие угробить. И не забывай, твой парфюмер — воин в последнюю очередь. То есть, пользы от него маловато. Вот и сообщают ему только если на дом начата полномасштабная атака.
Я изумленно хлопнула ресницами и осторожно уточнила:
— Что, и такое бывает?
— Насколько я знаю, на заре своей юности, внедряя в жизнь политику «наступлю всем на хвост», он мешал очень многим, — дипломатично сказала Гани. — И вот когда поняли, что одиночкам до него не добраться, то стали посылать группы.
— А не проще ли его просто на улице пристрелить? — скептически скривилась я. — Зачем такие сложности по взлому защиты дома?
— Лали, ну я-то откуда знаю?! — возмутилась матушка. — Я сама его убивать не пробовала, а потому достоверных данных не имею. А Айнир смог добраться до вас просто потому, что он — слуга богини, да и еще его страховала брауни, с которой я сняла ограничители силы и подарила новые возможности высших фейри.
— Понятно. — Я перебрала пальцами по мягкому подлокотнику кресла, на который был накинут плед, а потом, поддавшись искушению, отогнула краешек покрывала и полюбовалась на выцветшую, пыльную обивку мебели.
Кажется, Гаррини поняла ход моих мыслей, а потому пожала плечами и хмыкнула:
— Ну а чего ты хотела? Столько десятилетий без силы богини... Капище разваливается.
— Кстати, про это, — раз уж она сама подняла эту тему, я решила этим воспользоваться. — Ты не хочешь рассказать о том, что тут произошло?
— Рассказывать, в общем-то, нечего, — пожала покатыми плечами женщина. — Все получилось как-то очень глупо и бестолково. Меня убил один из моих слуг, перед этим украв несколько артефактов, что, собственно, и позволило ему... так поступить. А потом он покончил с собой, не соизволив ответить на животрепещущий вопрос «Почему?!» После этого я возродилась, и через какое-то время память начала возвращаться. Но... я уже была женой, и скоро должна была стать матерью. И у нас была ты. Я не могла все это бросить. Но то, что вернет мне былую мощь, собирать начала. Один из последних артефактов — как раз ваше задание. Но, повторюсь: торопиться никуда не надо. Хотя бы потому, что если узнают о новых возможностях Мышиссы, то за ней начнется охота. Она — сильная слуга под защитой слабой богини. Мое имя не сможет защитить ее. С Нурикешем все и так понятно. Пока он не вернет себе силы, обязан сидеть в подполье. Ты же у нас — отдельная песня. Твой дар еще раскроется, хотя ты и не просила меня ни о чем, кроме свободы.
— Тогда почему ты это дала? И что за дар?
— Потому что свободу нужно еще отстоять. А дар... узнаешь в свое время.
— Чудненько, — решила я и подавила вспышку недовольства где-то глубоко внутри. Ну вот зачем эти загадки, если можно сразу сказать и я хоть буду знать, в каком направлении мне лучше развиваться?
— Вот и замечательно, — успокаивающе проворковала нага и, подавшись вперед, погладила меня по коленке. — Теперь расскажи, что у вас произошло с Инейраном.
Я задумалась, и всерьез. А правда, что у нас произошло?
Вспоминала, размышляла и пыталась не обращать внимания на ноющую боль где-то в сердце. Потом медленно заговорила, посмотрев на Гаррини, которая терпеливо ждала, пока я найду нужные слова:
— Знаешь, наверное, ничего и не произошло. Я, и правда, сама во всем виновата. Он мне не лгал, просто говорил то, что я желала услышать... а я толковала так, как мне хотелось. Мои проблемы, верно? Верно... — замолчала я и перевела взор на камин, потому что грустные глаза матери, в которых отчетливо читалась жалость, еще больше располагали к тому, чтобы пострадать на тему «Ох, какая я несчастная».
Я потерла виски и уже наигранно бодрым тоном закончила:
— Когда я услышала его разговор, в котором Иней рассказывал, какие у него на меня планы, то вспылила и придумала, надо признать, весьма дурацкую «мстю». Иначе сие не назвать. Именно «мстя». Детская и глупая.
— Как-то ты излишне самокритична. — Гани склонила набок светлую кудрявую головку.
— Скорее, здравомыслящая, — возразила я матери и вкратце рассказала о «гениальном плане». — Ну, и как еще такое можно назвать? Притом, стоит благодарить Нурикеша, что он успел меня вытащить, потому что если бы я по-прежнему осталавась во власти рыжего змея, еще неизвестно, чем бы все обернулась.
— Ты утрируешь, — нахмурилась Гаррини и провела по подбородку тонким пальчиком с длинным, перламутрово сверкающим ноготком. — Инейран, конечно, тот еще подлец, но не садист. Чего нет, того нет. Как я понимаю, после того, что ты сделала, он был несколько груб?
— Да. — Я опустила глаза и сильно прикусила нижнюю губу. — Правда, он еще в нашем доме говорил, что плохо контролирует человеческую ипостась. Физическая сила иная.
— Тогда все еще проще, Лали. Ты его разозлила, и сильно, а стало быть, самоконтроля, чтобы, как и прежде, носиться с тобой, как с хрустальной вазой, у него не хватило. Да и... если я все верно поняла, он был на взводе из-за желания. Так что мои выводы верны. Не такой уж он и...
— Козел кудрявый, — любезно подсказала я.
Нага смерила меня изумленным взглядом, но потом уголки ее губ дрогнули в улыбке.
— Как ты его неласково.
— А как мне его еще?! — немного сварливо переспросила я. — Поставь себя на мое место. Я — вся такая влюбленная... дура, в глазки его наглые синие заглядываю, каждое слово ловлю. Он улыбается, по головке гладит. И не только по головке... — тут я смутилась и предпочла сменить тему. — А потом я узнаю, что это все — лишь длинная стратегия, которая имеет конечной целью оставить меня в любовницах, пока господин Дальварис не наиграется!
